Жена в наследство, или Трудности драконьего развода (СИ) - Новак Нина

— Казенные, — Ларшис ругается под нос. — Были запрещены еще при прошлом императоре. Давай, сниму слепок магии.

Натан отходит в сторону и отрешенно наблюдает за тем, как Ларшис работает, используя несколько разных артефактов. Мари обхватывает себя руками.

— Что там? — с тревогой спрашивает она.

— Никаких следов магии теней, — выдыхает Ларшис облегченно. — Все нейтрально, лорд Саршар вас обманул.

Натан оборачивается к Алу, который последовал за ними. Самодовольная усмешка сползает с лица братца, и он бледнеет.

48.

Я киплю от злости! Меня затащили в комнату и оставили там под охраной, будто я способна сбежать или натворить бед.

Несколько раз измерив шагами комнату, от стены до балконной двери, я решаю взбунтоваться. Хватаюсь за дверную ручку, и магический код срабатывает с тихим щелчком. Дверь распахивается, являя широкую спину боцмана.

Мой телохранитель оборачивается, и его лицо озаряет такая добрая, открытая улыбка, что мой гнев мгновенно сходит на нет.

— Проводить вас, миледи? — спрашивает он.

Я выдыхаю, так как спорить с необходимостью охраны глупо и бессмысленно. Зря я накручиваю себя, а вот Мона и Ал способны на любую подлость. Боцман здесь не для того, чтобы меня злить, а чтобы защитить.

Но ответить я не успеваю — в коридоре появляется Пчелка Софи. На ней снова одно из карикатурных платьев Моны, прибавляющих девочке возраст.

Впрочем, сейчас не до наряда. Пчелка бледна, глаза широко распахнуты, а руки дрожат.

— Что случилось? — я хватаю ее за плечи и быстро затаскиваю в спальню, захлопываю дверь.

— Лиз, я не хотела! — она всхлипывает, голос срывается. — Они меня обманули!

— Кто? — я указываю на кресло, и Пчелка падает в него, закрывая лицо ладонями.

— Лиииз, мне конец, — стонет она, и я едва сдерживаю желание встряхнуть ее, чтобы прекратила причитать.

— Пчелка, — я сажусь напротив, скрестив руки, стараясь говорить спокойно, хотя внутри все дрожит. — Если расскажешь, что натворила, я, возможно, смогу помочь. Но перестань ныть.

Господи, во что эта дурында снова вляпалась? Меня обуревают самые мрачные предчувствия.

— Ты ведь помнишь, какая у меня магия, — Пчелка поднимает на меня полные страха и надежды глаза.

— Еще бы не помнить, — усмехаюсь, стараясь разрядить обстановку.

Но Пчелка и ее дар — это всегда неприятности, особенно если в деле замешана Мона.

— Мама с папой не знают, — продолжает она, теребя подол платья. — Я сама не понимала, что это, пока силы не проявились. Мона сразу обещала помочь. Водила меня к ведьме, учила... — Пчелка всплескивает руками. — Она столько сделала, а потом взяла и решила все повесить на меня! Как можно быть такой предательницей?

Я скептически щурюсь:

— И правда, откуда только предатели берутся? — притворно вздыхаю, но Пчелка сразу улавливает мой намек и краснеет.

— Прости, Лиз… Но ты не все знаешь. Я подделала твой слепок магии. Я не догадывалась, что это серьезно.

Так, так… Я напрягаюсь и хмурю брови. Пчелка закатывает глаза к потолку, вздыхает, а я жду — замолчит или признается?

Торопить сестру не хочу и просто наклоняюсь вперед, беру ее за руку, мягко подбадривая.

Пчелка прикусывает губу и выпаливает:

— Помнишь, когда меня украли торговцы магами, а ты помчалась вслед за мной, чудом нашла их главаря? Договорилась остаться с ними взамен меня. Мол, твой дар ценнее.

Пчелка горбится в кресле, а я не вкурсе тех дел. Перед глазами мелькают лишь обрывки теней. Пытаюсь ухватить воспоминания, но голову сдавливает обручем боли, виски пульсируют.

Нет, не вспомнить — вся суть прежней Лиз, включая тело, силится сохранить воспоминания в тайне.

— Дальше, — прошу я хрипло. Попытки вспомнить чужое прошлое как будто забрали силы.

— Они согласились, — по щекам Пчелки текут слезы и я понимаю, что ей больно вспоминать то страшное происшествие. — Ты накинула на меня свою шаль и велела бежать к миссис Саурус. Я была в панике, еле добралась до их хижины. Миссис Саурус отвела меня в замок, а Мона... Мона сказала, что ты связана с преступниками и сбежала от Ала.

— А что шаль?

История странная и я не представляю, получится ли вспомнить, в чем там подвох. Лиз явно не была простой дочкой лорда, раз вызволила сестру. К тому же знала ведьму, способную перемещать между мирами.

— Мона уговорила меня использовать шаль для слепка твоей магии, — Пчелка кусает губу. — Я думала, мы просто тренируемся. Хотела показать, как круто я копирую сложные фоны. А твой... он многослойный, запутанный. Я сделала копию, и мы вложили ее в артефакт. Я не знала, что это! Оказалось, он ставит печати правды.

Печати правды. Я читала о них. Помеченный умирает, стоит ему раскрыть чужую тайну. Холод пробегает по спине.

— И это еще не все, так? — мой голос звучит глухо.

— Нет, не все. Я бегаю по замку, стараюсь собирать информацию, Лиз. Зачем ты потребовала развод? Мы погибнем…

— Пчелка, что ты еще натворила?

— Я ничего! Но Ал… И Мона, — Пчелка начинает волноваться. — Они использовали тот слепок против тебя, Лиз! Жрецы, которые подстроили черные лепестки, были убиты печатями правды. А на них был след твоей магии!

— Что ты такое говоришь? — я в ужасе подаюсь назад.

— Но я узнала их план! — Пчелка вскакивает, голос дрожит от волнения. — Помнишь, как Мона посмеялась над моим платьем? Я разозлилась, порезала наряд и хотела подкинуть в ее комнату со слизняками.

Она виновато опускает голову, и я улыбаюсь — детская месть, это так похоже на Пчелку.

— Я услышала их разговор, — продолжает она. — Тебя собирались отравить, выдав это за гнев богов. А жрецов убить печатями с твоими следами. После свадьбы Шарлен все равно перешел к Натану, ты им больше не нужна. Они думают, что он с удовольствием передаст управление Алу, а сам займется флотом и обследованием дна.

Что за черти эти Ал и Мона? Я слушаю сестру не перебивая, но, конечно же, картина мне полностью ясна. Подставить меня, убрать свидетелей, свалить вину на мою магию, избавиться от Пчелки, которой многое известно…

— И я применила заклинание снятия магии, — Пчелка говорит тише, но с гордостью. — Печати стали нейтральными. Еле успела! Натан нашел жрецов, а Ал начал обвинять тебя.

— Почему не снимешь метку с силой Натана с Моны? — спрашиваю я.

— Потому что завязала метку и энергию будущего младенца на Натана. С печатями было иначе, я тогда не все умела.

— Спасибо, Пчелка, — я еле выдавливаю из себя слова, на нервной почве немеют губы. Представляю, чем эта история могла бы закончиться, если бы не раскаявшаяся сестра.

— И тебе спасибо. Ты могла меня бросить.

Я беру сестру за руки.

— Слушай, я закажу тебе новые платья. Но не блестящие и модные, а удобные и соответствующие твоему возрасту.

Пчелка кривится, но я похлопываю ее по рукам и продолжаю:

— Наша жизнь изменится. Она будет сложной, так что решай сейчас. Примешь мой подарок, поддержишь, или вернешься к отцу.

— Я останусь рядом с тобой, Лиз.

В этот миг из коридора слышатся крики и я узнаю высокий голос Моны:

— Открывай, мерзавка! Я знаю, что это ты убила жрецов!

Мы с сестрой переглядываемся, а Мона продолжает:

— Задумала забрать Шарлен, да? Вам с сестрой не привыкать отбирать жизни!

— Лорд Саршар не велел пускать в спальню его супруги посторонних, — раздается зычный голос боцмана.

— Это я посторонняя?! Я чужая?! А эта тварь водится с торговцами магами и контрабандистами! Вот откуда у нее печати молчания!

У Моны, не скажи, истерика? Но как будет выпутываться Ал? Вот что интересно.

Пчелка сжимает мою руку и тихо шепчет:

— Я подсматривала, когда нашли жрецов. Печати нейтральны, они не смогут доказать свои лживые обвинения. А Ала Натан велел своим людям запереть.

В дверь стучат, и Мона выкрикивает:

— Убери от меня руки, мужлан! О, Натан, ты пришел! Я все знаю про эту интриганку! Она задумала бежать с другим и изменяет тебе! Вот почему почернели лепестки, вот почему она убила жрецов, которые могли рассказать о причине божественной немилости! Лиз знает, что грозит ей за измену дракону! — Мона специально кричит, превращая свои жалобы в сплошной восклицательный знак.