Двойник короля 14 (СИ) - Скабер Артемий

Осталась ещё одна деталь, которая меняет всю картину. Мать — официальная наложица императора или что-то в этом роде, судя по реакции людей в форме. Теперь понятно, почему она не боялась, что с ней может что-то случиться. Спокойно припёрлась в гостиницу, а администратор словно воды в рот набрал при её виде. Хотя ничего удивительного, манеры и красота Василисы способны свести с ума любого мужика.

Но какая связь между монархом, который так хочет от меня избавиться, и Василисой? Они действуют вместе против меня? Или у каждого свои планы, а я просто оказался на пересечении интересов?

Вот тебе и приехал в столицу для простого суда. Уже собирался встать из-за стола, как в голову пришла ещё одна мысль…

Почему антиподчинение монстров причиняет боль Злу? Интуиция подсказывала, что нужно копать именно в этом направлении. Вот только пробуждение силы убивает меня самого — источник трещит полностью, тело не выдерживает нагрузки. Нужно найти способ развивать эту магию более безопасно. Или хотя бы понять её природу.

— Вы готовы? — поднял взгляд на Сюсюкина, который перечитывал свои записи в десятый раз.

— Да, — кивнул он решительно. — Волнуюсь немного перед судом. Это нормально, так у всех бывает. Просто у меня сильнее и сложнее, чем у остальных. Горло сохнет, потею, голова кружится.

— Тогда вспомните вчерашних монстров, — улыбнулся я.

— Что? — повернулся мужик и замер с открытым ртом.

Волнение как рукой сняло. Лицо адвоката приобрело здоровый цвет, дыхание выровнялось. Перспектива встречи с гигантскими пауками показалась ему более пугающей, чем предстоящий суд.

— Пойдёмте, — я встал и взял свои чемоданы.

У дверей нашего номера ждал администратор гостиницы. Мужик в безупречном фраке выглядел слегка взволнованным.

— Позвольте вас сопроводить, господин граф, — поклонился он с особым почтением.

Наша небольшая процессия спустилась по мраморной лестнице. Каблуки Сюсюкина отстукивали нервный ритм по ступеням, эхо отражалось от высоких потолков. Администратор шёл впереди, время от времени оглядываясь на меня с выражением смешанного уважения и опасения.

В холле гостиницы царила утренняя тишина. Несколько постояльцев завтракали за столиками, но при нашем появлении разговоры стихли. Все взгляды устремились на нас — видимо, слухи о вчерашних событиях уже разошлись по заведению.

Мы вышли на улицу. Утреннее солнце било в глаза, заставляя щуриться. Воздух был свежим, с лёгким запахом дыма от заводских труб на окраине столицы. Город просыпался.

— Желаю вам удачи! — улыбнулся администратор, но в его голосе слышалась неуверенность. То ли он сомневался в моих шансах, то ли просто боялся связываться с такими гостями впредь.

Картина, развернувшаяся перед гостиницей, заставила поднять брови. Пять машин жандармов выстроились в ряд, их чёрная краска блестела на солнце. Три автомобиля СБИ — более новые, с затемнёнными стёклами. И ещё две машины без опознавательных знаков, но с людьми в дорогих костюмах внутри.

Несколько десятков сотрудников в форме — жандармы, агенты СБИ, какие-то чиновники с папками. Все серьёзные, все настроенные по-деловому. В общем, эскорт для провинциального графа получился внушительный.

— Магинский! — кивнул мне майор лет сорока на вид, в форме. — Прошу садиться. А это кто?

Мужик окинул Сюсюкина оценивающим взглядом. Адвокат в своём мятом костюме выглядел не слишком представительно рядом с военными.

— Мой… — начал я.

— Юрист Сюсюкин Эдуард Эдикович, — тут же вмешался он, выпрямившись во весь рост. — Буду представлять в суде интересы господина графа. Вот документы, подтверждающие мои полномочия.

Он протянул майору аккуратно сложенные бумаги. Руки дрожали совсем чуть-чуть, но голос звучал твёрдо. Профессиональные инстинкты брали верх над волнением.

Военный внимательно изучил документы, сверил печати, проверил подписи. И кивнул с видом человека, привыкшего к бюрократическим процедурам:

— В порядке. Садитесь в центральную машину.

Нас усадили в просторный салон чёрного автомобиля: кожаные сиденья, полированное дерево, запах дорогого табака. Сюсюкин устроился рядом со мной, сжимая портфель с документами, как спасательный круг.

Кортеж тронулся. Впереди и позади — машины охраны. Мы ехали по центральным улицам столицы, а встречный транспорт почтительно уступал дорогу.

За окнами проплывал утренний город. Широкие проспекты с каменными домами, украшенными лепниной. Вывески магазинов и контор. Прохожие останавливались, глядя на проезжающий кортеж — кто с любопытством, кто с опаской.

— Красивый город, — заметил Сюсюкин, пытаясь отвлечься от волнения.

— Да, — согласился я, разглядывая памятники императорам на площадях.

Столица производила впечатление мощи и богатства. Каждое здание словно кричало о величии государства. Но меня интересовало количество постов жандармов на улицах — их было заметно больше обычного.

Проехали мимо императорского дворца — громадного сооружения из белого мрамора, с золочёными куполами. Часовые у ворот вытянулись в струнку при виде нашего кортежа.

Сюсюкин тем временем нервно перебирал бумаги в портфеле, что-то шептал себе под нос — видимо, повторял ключевые аргументы. Пот выступил на его лбу, несмотря на прохладу в салоне.

— Всё будет хорошо, — сказал я, положив руку ему на плечо.

— Да… Да, конечно, — кивнул адвокат, но голос дрожал.

Кортеж начал замедляться. Впереди показалось массивное здание из серого камня — четыре этажа, строгие линии, множество окон с решётками. На фасаде — гербы империи, выбитые в камне.

Мы остановились у главного входа. Широкие ступени вели к тяжёлым дубовым дверям, окованным железом. По обеим сторонам стояли часовые с автоматами наготове.

— Приехали, — объявил майор, открывая дверцу автомобиля.

— Здание администрации столицы, — произнёс Сюсюкин с благоговением в голосе. — Последний раз я здесь был почти восемь лет назад.

Вышли из машины. Человек двадцать в форме тут же окружили нас плотным кольцом.

Здание действительно производило впечатление. Оно тянулось в обе стороны метров на двести, возвышаясь над площадью как символ имперской власти. Камень фасада сверкал в утреннем солнце, а многочисленные гербы с двуглавыми орлами смотрели на посетителей с высоты.

На входе нас встретила целая комиссия: проверяли документы, осматривали одежду, копались в моих чемоданах. Потом досмотр артефактами — несколько чиновников с металлическими жезлами водили ими вокруг нас, проверяя на скрытую магию.

— Руки в стороны, — скомандовал один из них.

Сюсюкин покорно растопырил руки, как пугало. Его трясло от нервов настолько сильно, что детектор магии несколько раз пискнул ложную тревогу. Минут сорок они нас обыскивали. Каждую бумажку в портфеле адвоката изучали под лупой, каждый карман проверяли дважды. Я терпеливо ждал, наблюдая за суетой чиновников.

Наконец, нас пропустили внутрь. Коридоры здания поражали размахом — высокие потолки, мраморные колонны, портреты императоров в золочёных рамах. Эхо наших шагов разносилось по пустынным проходам.

Мы поднялись на второй этаж. Здесь тянулась вереница одинаковых дверей, пронумерованных медными табличками.

— Это всё залы судов, — проглотил мой адвокат, который уже побледнел, как мел.

Его голос дрожал, руки тряслись, когда он поправлял очки. Вид бесконечного коридора явно действовал на Сюсюкина угнетающе.

Нас провели к залу номер тринадцать. Впереди показалась массивная дубовая дверь с латунными петлями. Рядом стояли два жандарма с каменными лицами.

— Ждите, — приказал сопровождающий майор.

Мы замерли в коридоре. Сюсюкин начал потеть ещё сильнее. Капли стекали по его лицу, оставляя мокрые дорожки на воротнике рубашки.

А я чувствовал спокойствие и уверенность. Каждая проблема, каждая битва, каждая сложность только делала меня сильнее и продвигала дальше по моему пути.

Время тянулось медленно. В коридоре царила тишина, нарушаемая лишь отдалённым гулом голосов из других залов. Где-то решались чьи-то судьбы, кого-то оправдывали, кого-то приговаривали.