Как злодейка кукурузу выращивала (СИ) - Джейкобс Хэйли

Какой бы ни была причина отсутствия контактов между нашими державами, несомненно, открытие границ и налаживание договоренностей будет полезно и выгодно для обеих сторон.

Как и думала, принцу уже была известна истина о моем происхождении и титуле. Едва ли он удивлен обращением ко мне как к герцогине. Да и обстановка дворянского поместья нисколько его не смущает.

В целом понятно, жизненный опыт наследника королевства настолько богат, что подобная ситуация не должна приводить его в замешательство.

Раз реакция Кайдена такая же, как и до потери памяти, можно ли говорить, что он скоро придет в себя? Или это напускное притворство, в котором, полагаю, принц достиг степени совершенства?

Неважно. Мне нужна от него только подпись на договоре о сотрудничестве Азарина и Эльзании.

Король сам виноват, что тянет с объявлением о смерти Кайдена. Официально последний все еще наследный принц, а значит, вправе представлять государство в международных переговорах.

Зачем это все?

Ради тебя.

Хуже страха сказать правду только страх ее узнать.

Кайден может сколько пожелает закрывать на происходящее вокруг него глаза. Но жить, вечно избегая правды, все равно не получится. Больше подыгрывать, заботясь о его состоянии, не собираюсь.

Не желает вспоминать — заставлю.

Мне не очень хочется, учитывая то, что принцу предстоит, по сути, заново пережить то, от чего он так упрямо сбежал — такого никому не пожелаешь — но иного пути нет.

Иллюзии привлекают тем, что избавляют от боли, заменяя ее удовольствием. Однако, вступив в противоречие с реальностью, рано или поздно им суждено разбиться вдребезги.

30

— Открытие границы и таможенного пункта, развитие торговых связей, установление низкой пошлины на ввоз. Полагаю, герцогству Сваллоу, равно как и империи, не менее выгодны данные условия.

Улыбаюсь и киваю молодому мужчине с рыжими, словно пламя, волосами и хитрыми зелеными глазами. Если не ошибаюсь, это секретарь главного посла.

Дипломаты времени даром не теряют: только прибыли да обустроились — и сразу к делу. Роскошный обед едва ли привлекает их внимание. Имперцам больше интересна моя и сидящего по правую от меня руку персоны.

— Его величество император Тэлисин был крайне рад получить от вас столь неожиданное, но многообещающее послание. Будьте уверены, время покажет, что союз меж нашими землями принесет драгоценные плоды, — энергично провозглашает низкорослый главный посол с соломенными волосами, лорд Алед Финч, двоюродный дядя императора.

В его словах чудится какой-то намек, но я быстро его упускаю, когда граф Клосс принимается развлекать гостей рассказами о рыбалке и обещаниями показать им лучшие места в заводях поместья.

— Лорд Финч — заядлый рыбак, — сбоку ко мне наклоняется зеленоглазый секретарь. — Ваш подчиненный хорошо подготовился.

— Действительно. Но Корнелиус может дать вашему лорду фору. Остается надеяться, что граф руководствуется искренним гостеприимством и не пытается улизнуть под шумок от своих основных обязанностей на рыбалку.

Рыжеволосый мужчина тихо смеется.

— Одно другому не мешает.

Хриплый голос щекочет мне уши. Отстраняюсь, снова выпрямляю спину и возвращаюсь к еде. Не должны же старания повара пропасть даром.

Кажется, пока что все продвигается вполне удачно. Признаться, я ожидала худшего. Имперцы — народ нетерпеливый, быстро могут приходить в ярость и так же легко остывать.

Сегодняшний день довольно мирный. Но завтра начнется настоящая мясорубка. Прибудут мои вассалы, и у них будет много вопросов и условий по договорному процессу.

До сих пор иностранная делегация проявила недюжинную скромность, периодически бросая взгляды на принца, но сохраняя любопытство при себе. Вероятно, мое нежелание их представлять лишь подстегивает у них жажду разрешить эту тайну.

Поглядываю на Кайдена: тот с мрачным видом жует салат, сверля глазами рыжеволосого секретаря. Чем он ему не угодил? Помнится, они и словом не обменялись.

Обед подходит к концу, дорога была дальняя, послы возвращаются в свои комнаты передохнуть. На короткое мгновение и мы, принимающая сторона, можем выдохнуть.

Поднимаюсь в свой рабочий кабинет, принц следует за мной и вальяжно располагается в одном из кресел. Чем-то Кайден напоминает мне сторожевого пса: огромного и лохматого, рычащего на всех вокруг, но тающего от ласки хозяйских рук.

Разглядываю принца из-за стола, гадая про себя, догадался ли он, кем является, вспомнил ли что-то. Увы, чем больше проходит времени, тем более непроницаемым становится поведение и выражение лица Кайдена.

Может, мне стоит сделать первый шаг, но, честно признаться, я понятия не имею, как подступиться.

Выпалить как есть: мол, ты — наследный принц, которого король-отец не желает видеть живым?

Не очень приятно такое услышать. Да и говорить подобное тоже не хочется.

— Послушай… — тяну я, набравшись смелости и неизбежно осознав, что у меня осталось немного времени.

Завтра в поместье прибудет куча народа, среди них найдутся те, кто узнает его высочество в лицо. Пусть лучше он услышит все от меня.

— Решилась наконец? — насмешливым тоном без капли тепла перебивает Кайден, давя в мой адрес усмешку.

— Что?

— Лиссандра, неужели я в твоих глазах такой несмышленый дурак?

Невольно вздрагиваю.

— Таскаешь меня за собой словно собачку. Сначала — жди послушно здесь. Потом — иди сюда, стой рядом. Неужели теперь я в твоих глазах заслужил каких-то объяснений? Что это будет? Очередная недомолвка или полуправда?

Щурюсь, сжимая губы в плотную линию.

— Разве такого обращения заслуживает наследник королевского престола?

— К-как ты…

Внешне я лишь удивлена, но внутри меня все полыхает лихорадочным огнем. Узнал? Неужели вернулась память? Когда? Как долго?

— Несложно догадаться. Ты — герцогиня. Разве будет наследница феода дружить абы с кем? Мы много времени проводили в детстве во дворце. И тот портрет из книги, беловолосая женщина…она ведь моя мать?

Не могу не покрыться мурашками, когда слышу в голосе Кайдена надежду и мольбу.

Нет.

Его предательская память оставила за кулисами самую важную, самую болезненную истину.

Кусаю губу.

В воздухе лениво кружатся на свету пылинки. Снаружи в коридоре приближаются и снова удаляются голоса проходящей мимо закрытой двери прислуги.

Кайден зажмуривается и трет рукой лицо.

— Скажи. Почему мой отец желает моей смерти?

— Это…

— Ты проболталась, когда напилась. Помнишь?

Опускаю глаза в пол.

Черт бы побрал мой язык! И цветочное вино!

Я привыкла скрывать от него правду, и даже когда решила, что пора Кайдену уже прийти в себя, не могу найти в себе сил быть такой жестокой, чтобы поведать ему о настоящем положении дел.

Принц резко поднимается из кресла и пересекает несколькими длинными шагами комнату, оказываясь прямо передо мной.

Его грубые от многолетних занятий с мечом ладони нежно касаются моих и крепко сжимают, словно мои руки — это последнее, что держит его в реальности.

— Пожалуйста, Лисси.

Поджимаю дрожащие губы и качаю головой, одновременно злясь сама на себя, но не находя сил вымолвить и слова.

— Почему? Почему?! Разве не этого ты хотела? Разве не ждала от меня вопросов? Мне не хотелось знать! Стоило только попытаться что-то вспомнить, сознание пронзала такая острая боль, что я едва мог дышать. Не лучше ли жить в неведении, если даже попытка узнать приносит такую агонию? Что же тогда будет, если эта правда обрушится на мою голову? Смогу ли я вообще после этого жить? — с каждым новым предложение голос Кайдена повышался.

Облизываю сухие губы и быстро моргаю, чтобы не дать пощипывающим глазам пролить ни слезинки. Я не могла поднять головы, чувствуя, что обожгусь взглядом мужчины напротив.

Принц подсознательно не желал спрашивать, не желал восстанавливаться, потому что эта правда едва ли не свела его с ума. Все, во что он верил, все, чем дорожил, оказалось ложью.