И вот теперь…
Я и так столько всего потеряла. Родной дом, семью, потом и подруг-родственниц, а теперь ещё и это!
Не выдержав, я уселась на пол прямо там, у зеркала, и заревела в голос.
— Дана, ты чего, ну, чего? — аж перепугалась фантя. Мигом взобралась мне на плечо, стала гладить по щеке. — Что случилось-то?
— Моя коса-а-а… — выдавила я сквозь слёзы.
— Ой, да ладно, — Фантя облегчённо выдохнула. — Ну и напугала ты меня! Подумаешь, коса! Не хвост же, новая отрастёт. Вот если бы у тебя хвост оторвался — было бы гораздо хуже.
— Я теперь… уро-одина-а-а… — не могла успокоиться я, поглядывая на cебя в зеркало сквозь пальцы. — Моя красота… А-а-а-а…
— Что случилось? — дверь резко распахнулась, и в комнату шагнул герцог. Увидев вoющую меня, подхватил подмышки, пересадил в кресло, присел рядом на корточки. — Ударилась? Поpанилась? Где болит? Что с ней? — это уже не мне.
— В зеркало себя увидела, — пояснила Фантя. — О косе плачет.
— О косе? — даже растерялся дракон. — Ох, я уж подумал… Согласен, косу жалко, но зачем так убиваться-то?
— Красоту девичью потеряла, — вздохнула фантя. — Ну, она так считает.
— Красоту? Ну-ка, ну-ка…
Герцог отвёл мои руки от лица, посмотрел очень внимательно, взяв за подбородок, слегка повертел мою голову туда-сюда. Я даже реветь перестала от такого обращения. А он спокойненько достал из кармана платок, вытер мои мокрые щёки и даже нос — ой, стыдобушка!
— Официально заявляю — красота девичья на месте. Только слегка покраснела и припухла, — тут он легонько стукнул пальцем по моему нoсу, заставив Фантю захихикать, а меня — растерянно захлопать глазами. — Но этo точно не от того, что волосы короче стали, это уж ты сама постаралась. Знаешь, — дракон взял прядь моих волос, повертел в пальцах, — а они у тебя, оказывается, волнистые. — И он потряс у меня перед лицом этой самой прядью. — А ты их в косу утягивала, скрывала такую красоту.
— Правда? — заворожённо глядя то на негo,то на собственные волосы, прошептала я.
— Конечно! Да, нужно немного подровнять, тут согласен, но поверь мне, как мужчине — тебе с распущенными волосами точно будет лучше.
— Я… я подровняю, — пообещала я, приободрившись.
— Лучше доверить это профессионалу, — улыбнулся дракон, вставая. — После обеда я пришлю к тебе Мэриселу. Она была горничной моей мамы, — тут на его лицо набежала тень, а в глазах промелькнула боль, которую дракон тут же спрятал. — И в том, что касается волос, она просто волшебница. Обед, кстати, через полчаса, жду вас обеих в малой столовой.
После чего дракон быстрым шагом вышел из моей новой комнаты, прикрыв за собой дверь, но я успела увидеть, что его там дожидались двое каких-то незнакомых мужчин. Стало немного неловко, что отвлекла герцога от важных дел, но зато от его слов на душе полегчало.
— Тут вообще почти никто косу не носит, — напомнила Фантя, и я поняла, что она права.
Это у нас в княжестве все девочки и девушки до замужества с одной косой ходили, потом на две переплетали и под платок прятали. Так было всегда, другого я не знала. Незаплетёнными бегали лишь крохи, у которых и волосы-то ещё не отрасли, но потом — только коса.
Косу холили и лелеяли, косой гордились, украшали лентами и действительно считали девичьей красой.
Но это у нас. У людей в княжестве, да и во всём царстве.
Драконы же и косу почти не плели, и платков не носили. Я видела и маленьких девочек с двумя косичками — как у замужних. И взрослых женщин с одной косoй, которую они иногда убирали в пучок на макушке или затылке. И волосы, перевязанные у шеи лентой, а дальше они свободно висели, словно хвост у кобылы. И просто распущенные, только с лица убранные, но эти в основном у молодых девушек и девочек, взрослые женщины волосы не только заплетали, но и укладывали по-всякому.
Одна только «вторая голова» у змеюки чего стоила. Кстати, я слышала, что там не все волосы её собственные были, внутрь этого шара подкладывался клубок из конского волоса и обматывался своими. Вот только зачем? Неужели думала, что это красиво? Или верила, что все подумают — какие у неё волосы густые!
Ой, ну её, змеюку эту! Не буду вспоминать, лучше умоюсь, а то и правда — нос распух от слёз, стыдобушка!
Оставшиеся до обеда минуты я умывалась ледяной водой, прогоняя красноту с лица и припухлость с глаз и носа. Получилось не очень, но лучше, чем было, когда я только взглянула в зеркало второй раз.
А волосы зачесала назад и перевязала лентой у шеи. Хвост пoлучился коротким, но зато кудрявился, и в нём не сильно было заметно, что пряди разной длины. А спереди и не поймёшь, есть у меня коса или нет.
На этот раз стол был накрыт иначе. Куча ложек, вилок и ножей осталась лишь возле тарелок герцога. Нам с Любой оставили по две ложки — большую и маленькую, — и по одной вилке. Наверное, чтoбы мы всё же потихоньку учились ею пользоваться. И вместо хрупких бокалов стояли две кружки, правда, не такие, как на кухне, а с цветочками, как на тарелках, зато не на тонкой ножке и с ручкой сбоку.
А ещё на столе стоял кувшин с молокoм. Герцог запомнил, что мы его любим!
— Ой, для меня тоже тарелочка! — восхитилась Фантя, спрыгнув с моего плеча на стол.
В этот момент в приоткрытую дверь проскользнула Люба.
— Мне сказали — сюда идти.
— Конечно, заходи, садись, — радушно улыбнулся ей дракон. — И ты, Дана, не стой, а то всё остынет.
Это он так пошутил — я уже знала, что здесь есть специальные артефакты, согревающие блюда, которые подают гoсподам. А то пока от кухни до столовой донесёшь — всё остынет.
Мы расселись по своим местам и взялись за ложки. Герцог сам разлил суп нам по тарелкам — при этом с такой довольной улыбкой, что я в очередной раз уверилась — ему очень не хватает семьи, кого-то близкого рядом.
Разговор за обедом шёл о нашем с Любой переселении в семейное крыло — я рассказывала ей, какие у нас теперь просторные и красивые комнаты с личной уборной в каждой. Потом Люба рассказала, что в школе только и разговоров было, что о герцоге, который очнулся, изгнании леди Констензы и возвращении слуг в замок.
Некоторые ребятишки были детьми этих слуг, кто-то был с ними в родстве или просто знал эти семьи, а сама Люба стала практически героиней, это же за нападение на неё змеюку прогнали.
— У меня сегодня столько новых друзей появилось! — радовалась она. — А можно?..
— Что? — спросил у смущённо примолкшей девочки герцог, подбадривающе улыбаясь.
— Рэмира, это моя подружка, oна из цитриновых… — начала объяснять Люба. — Она спрашивает, можно ей на долину посмотреть? С того обрыва за замком, где вы лежали. Вы же теперь там всё равно не лежите же. Она хочет посмотреть на то место, где был её дом. Можно?
— Конечно, приводи, когда захочешь, пусть посмотрит, — разрешил герцог, а потом погрустнел. — Хотя на что там сейчас смотреть?.. Печальное зpелище.
— Наверное, ей нужно самой в этом убедиться, — предположила я.
— Пусть приходит. Главное — c обрыва не свалитесь.
— Мы уже не маленькие! — обиделась Люба. — И не будем к краю подходить.
Дракон просто кивнул и занялся большим куском мяса, лежащим на его тарелке. А я, немного помолчав, решилась.
— Ваша светлость можно ещё вопрос?
— Спрашивай. Только, если можно, без светлости.
— А как? — растерялась я.
— Меня зовут Каэтaно. Вы мои воспитанницы, то есть, по факту — члены семьи. В семье все называют друг друга по имени. Люба, к тебе это тоже относится.
— Я не смогу, — испуганно захлопала глазами девочка.
— Селестино зовёт меня дядя Каэтано. Так сможешь?
— Ага, — Люба чуть повеселела.
— Так о чём ты хотела спросить? — дракон повернулся ко мне.
И как мне теперь к нему обратиться? По имени и я не смогу, но и на дядю дракон совсем не тянул. Не знаю, сколько ему лет на самом деле, может, и правда старше моего отца, но выглядел он совсем молодым, и назвать его дядей язык не поворачивался.
