Я выныриваю из воспоминания, понимая, что катаю одну заготовку для булочки уже минут пять.
– Все хорошо, не переживай. Давай, ты лучше пока сахар в пудру перетрешь, – киваю Грете.
А потом на несколько часов мне становится некогда думать о загадках старой пекарни. Работа спорится.
От герцога приходит дополнительный заказ. Судя по всему, булочки пришлись мужу Алтеи по душе. Знал бы он, чьи руки их выпекают.
Выпечки хватает тютелька в тютельку: мне же ещё тому господину с кольцом надо заказ отправить. Мысли о том, чтобы помочь Глену таскать ношу, приходит к абсурдной идее: не пора ли этому миру обзавестись корзинками на колёсах. Было бы что-то вроде магазинной тележки. Сама смеюсь над своими выдумками.
Между очередным замесом теста и формовкой уже подошедшего для новой партии булочек успеваю сварить кашу для Дэйрона. И как раз вовремя. Мурик посылает сигнал, что малыш проснулся.
В это время уже начинают подходить первые покупатели. Колокольчик на двери звякает один раз, затем другой.
– Грета, я к малышу.
Кивнув, моя помощница становится за прилавок.
– Здоров ты спать, Мурик! – говорю я коту, заходя в спальню. – Ночью окно открылось, а ты даже не шелохнулся.
Мурик фыркает.
“Если бы оно открылось, я бы всяко услышал. Не сочиняй”.
Дэйр уже сидит в своей кроватке и при виде меня начинает радостно гулить.
– И как прилетал ворон, ты не слышал? – с ехидцей спрашиваю у Мурика.
Мурик прекращает вылизывать лапку и смотрит на меня своими круглыми жёлтыми глазами. У меня ощущение, что сейчас он этой лапкой у виска повертит. Но я уже решила, что от кота ничего скрывать не стоит. Едва ли он побежит кому-то рассказывать. А помощник из него хороший.
Дэйр тянет ко мне ручки, и я вынимаю его из кроватки.
Пока я мою и переодеваю своё сокровище, попутно рассказываю Мурику обо всём, что случилось ночью. Начинаю чуть раньше с руны на могиле Фриды.
“Ты уверена, что всё это тебе не приснилось?” – озадаченно интересуется кот.
Но по серьёзной интонации я вижу, что он мне уже поверил.
“И ты собираешься туда идти одна?”
Я вздыхаю и честно отвечаю:
– Страшновато.
“Вот и я о том же”
– Но ты же понимаешь, что мой долг перед Фридой…
“Вляпаться в плохую историю? И оставить на меня ребёнка?”
Не могу не рассмеяться, услышав последнюю фразу. Хотя ситуация к смеху не располагает.
“Не думаю, что ты настолько кому-то задолжала, – философски заключает Мурик. – Но если уж на то пошло, то могу я на разведку сходить. У меня хотя бы котят нет”.
И это так трогательно.
– Спасибо, Мурик, но я и тебя не хочу подвергать опасности.
“Тогда, может, этому доверишься… плотнику своему?”
– Ты что? Он же совсем посторонний.
“Я уже не уверен. Что я не вижу, как ты на него смотришь”.
– Тебе показалось, Мурик, – строго отвечаю я. – Я на него вообще не смотрю.
“В том-то и дело, что глаза отводишь и краснеешь. А когда к человеку равнодушен…”
– Достаточно, Мурик, – обрываю я кошачьи домыслы. – Тебе померещилось. Вот доделает этот Рейкен последние стеллажи, и мы его больше не увидим.
Мурик хмыкает не по-кошачьи, а почти по-человечески.
“Тогда идём есть. Дэйр голодный, а я тем более”.
Только покормив Дэйра и, конечно же, Мурика, я могу позволить небольшой перерыв и нам с Гретой. Основная работа сделана, и мы тоже наконец-то можем поесть. Каши я сварила много, хватает и нам.
На полках на стене выставлены караваи хлеба, булочки – всё как в настоящей пекарне. На прилавке под чистым полотенцем “отпыхивают” пироги. Так говорила моя бабушка. Теперь нам осталось только прибраться и в течение дня выпекать небольшими порциями то, что заканчивается.
– Устала? – спрашиваю я Грету, наливая нам обеим чай и выкладывая на большое блюдо несколько булочек. – Может, ты пирог хочешь?
– Ой, что вы, такую ценность на меня тратить. Сейчас покупатели набегут. Всё уйдёт. А к празднику вообще не протолкнуться будет. Нира Фрида в праздничные дни обычно до трёх временных работниц нанимала. Про вашу пекарню уже во всех концах города говорят.
– Да, ты уже упоминала, – усмехаюсь, припоминая более ранний разговор, и пододвигаю тарелку с булочками Грете. – А что ещё говорят? Ты бери, испечём.
– Говорят, что драконы устроили проверку в мэрии. И что наш мэр сейчас последние дни на посту.
Дверь распахивается, звякнув колокольчиком и… вот уж лёгок на помине.
На пороге появляется мэр. И судя по злому выражению лица, он явно не за хлебушком пришёл.
– Нира Летиция, – начинает он с порога, – в связи с тем, что городу нужны большие средства для проведения праздника, городской совет больше не может ждать, когда вы соизволите оплатить ваши задолженности.
Глава 45
Чёрт! Вот я ворона! Мне же сказали в ратуше, что информация будет на следующий день, а прошло уже два дня. Или даже три? Надо же было так замотаться.
– Я хотела бы знать, какова сумма задолженности?
– Это уже не так важно, – оскаливается мэр. – Вам её не оплатить. А пекарня городу нужна. Сейчас мы опишем имущество и передадим пекарню тому, кто готов вернуть все ваши долги городу.
За моей спиной охает Грета.
– Как это? – теряюсь я.
– А вот так! – со злорадной ухмылкой говорит мэр и поворачивается к дверям. – Проходите сержант. Осмотрите тут всё, и пусть ваш писарь составит опись имущества.
Первым входит мужчина в форме, с квадратной челюстью и отсутствием интеллекта в глазах.
– Будет исполнено, господин мэр! – рявкает он по-военному и, в свою очередь, зовёт своих помощников. – Эй вы, быстро сюда.
Входит ещё двое стражников, а за ними по стеночке пробирается худенький паренёк.
– Принадлежности для письма взял? Пр-риступай, – приказывает сержант. – А вы двое на осмотр.
– Постойте! – наконец, отмираю я. – По какому праву?
– Нира, – мэр перебивает меня тоном, каким объясняют что-то особенно тупому ребёнку, – вы же понимаете, что закон на стороне города. А ваши права… ну что ж, о них можно было подумать раньше.
– Это незаконно! – выпаливаю я. – Вы обязаны предоставить мне возможность ознакомиться с долговыми обязательствами и предъявить документы.
– Документы? – Мэр выдёргивает из рук сержанта свёрнутую в рулон бумагу. – А вот и документы. Официальное постановление городского совета о конфискации имущества за неуплату налогов.
Он протягивает мне свиток, и я вижу, что внизу действительно стоят печати и одна подпись.
И я решаюсь идти ва-банк.
– Совет состоит из одного человека? Из вас, господин мэр?
– Я уполномочен подобные мелкие вопросы решать от имени Совета, – злится мэр.
В этот момент из-за спины стражников появляется знакомая фигура – та самая женщина с рынка, любовница мэра. Она по-хозяйски проходит внутрь, победно улыбается и оглядывает помещение пекарни так, словно уже прикидывает, где что переставить.
– Аластор, милый, – сладко воркует она, – а печь-то какая большая! Сколько хлеба можно будет печь для праздника!
Вот теперь всё окончательно ясно. С самого начала это был спектакль. Никаких долгов, скорее всего, и нет.
– Совет уполномочил вас нарушать закон, господин мэр? – раздаётся знакомый голос.
Потрясённая происходящим и наглостью мэра, я не заметила появления Рейкена.
– Что?! – взвивается мэр. – Как вы смеете?
– Смею, – дерзко отвечает плотник. – Смею, как любой законопослушный горожанин, требовать от властей соблюдения ими же прописанных законов. Согласно городскому уставу, статья двадцать третья, конфискация имущества за долги может проводиться только после официального уведомления должника за тридцать дней до процедуры.
Я ошарашенно смотрю на Рейкена. Откуда у плотника такие познания в юриспруденции?
– Кроме того, – продолжает он невозмутимо, – статья двадцать седьмая требует предоставления должнику полного перечня задолженностей с указанием сумм, дат и оснований начисления. Где эти документы?
