Кстати, именно этому и посвящены основные отчеты в стопке. Мэр умело прикрывал и маскировал достаточно крупные сделки с сомнительными дельцами, проводя их вместе с важными для города решениями.
И если бы я просто хотел просмотреть документы, я бы вряд ли что-то заметил. Но, как говорит Адалия, истинная генерала Тардена, начальника тайного сыска, и по совместительству моего хорошего приятеля, нет здоровых людей, есть только недообследованные. Так и в политике нет абсолютно честных людей, есть те, чьи дела не получили достаточной доли внимания.
Раздается стук в дверь, я позволяю войти, и на пороге возникает Шольц. Его я и ждал.
– Разрешите? – произносит он и вместе с кивком трижды бьет себя торцом кулака в грудь.
– Рассказывай.
– Проникший ночью в пекарню ушел крышами и в итоге скрылся в трущобах на окраине, ближе к кладбищу, – отчитывается он. – Нашли его одежду со следами крови.
Но, увы, там только кошачья. Будь это его кровь, хоть по магической нити можно было попробовать пройти, а так…
– Продолжайте поиски, включите головы, наконец, наверняка вы что-то упустили, – жестко отвечаю я. – Люди не исчезают.
“Но отлично маскируются”, – добавляет Гаррет. И тут он прав.
Нащупываю на шее цепочку с кольцом, которое я дарил Алтее. Оно по-прежнему холодное.
– Охрану мы усилили втрое. Соседка ходит куда-то только по хозяйственным делам. О госпоже Летиции отзывается исключительно в положительном ключе, – продолжает Шольц.
На имени “Летиция” морщусь: поведение моей женушки уж слишком сильно изменилось, так что я сам начинаю задумываться, не Летиция ли это действительно.
– Новая помощница хвалит свою нанимательницу и в эти дни из дома ходила только в лавку.
– Собери о ней побольше информации и продолжай следить, – отдаю приказ я. – Что-то еще?
– Да, генерал Этерлайн, – кивает Шольц. – В пекарне продолжает отираться помощник плотника, Рейкен. Мы за ним следим, но он только и перемещается, что между домом плотника, где живет, и лавкой. Больше нигде не бывает, ни с кем не контактирует, все заказы выполняет у себя. С прошлым у него не все очевидно, надо бы копнуть. И ещё…
Шольц начинает, но осекается. На его лице – смешанные чувства, как будто он сомневается, стоит ли говорить об этом.
– Продолжай, – с нажимом приказываю я.
– Когда я сам наблюдал за пекарней, – все же произносит Шольц, – у меня сложилось впечатление, что этот Рейкен… Неравнодушен к хозяйке.
Я молча поднимаю брови. Вот как? Как интересно…
– Терпеть ее не может?
– Нет, генерал… Наоборот.
– Я понял. Продолжайте наблюдение. И… усильте еще охрану, – киваю я, давая понять, что Шольц свободен, но когда он уже собирается уйти, добавляю: – Пусть пригласят ко мне Мери.
Она появляется очень быстро, как будто была недалеко. Мне с ней очень повезло: я ненавижу ждать. Частично из-за этого вся ситуация с Алтеей неимоверно раздражает. Но прежде чем принять решение относительно ее будущего, мне нужно все узнать.
– Тарден был озадачен тем, что ты даже не позавтракал с ними, – произносит она, зайдя в кабинет. – Стоит постараться хотя бы не вызывать у них подозрение. Мне кажется, они не одобрят.
– Знаешь, Мери, сейчас мне почти плевать, – усмехаюсь я и снимаю кольцо с цепочки, протягивая его девушке. – Держи.
Глава 44
– А вы совсем не такая, как мне рассказывали, – внезапно произносит Грета, отправляя в печь уже второй замес – пироги.
Я невольно напрягаюсь: слухи – штука опасная. Тем более в моем положении.
– И что же обо мне рассказывали? – уточняю, стараясь не выдавать своего волнения. – Что злая и вредная?
– Ох, да нет, конечно! – отмахивается девушка. – Что приехали вы сюда не к бабке Фриде, а нагулянного ребеночка прятать. От слухов бежите, а про мужа-то все выдумали! Да еще и по мужикам ходить горазды.
Кажется, я знаю источник этих слухов. Неприятно, но не смертельно.
– И почему же ты не веришь? – усмехаюсь, формируя булочки и украшая маленьким листиком из теста. – Ребенок есть, мужа нет…
– Все это так, – смущается Грета. – Да даже если и прячете. Не от распутной жизни он у вас. Здесь и бывают только что разве покупатели да Рейкен. Бегать-то вам и некогда совсем да мужиками заниматься. Ерунда это все. Вы же даже не высыпаетесь!
Качаю головой и тяжело вздыхаю. Вот так один длинный язык может испортить всю репутацию. Хотя что мне портить, учитывая, что я даже не Летиция.
Но со сном у меня в последнее время и правда беда: то разбойники в дом влезут, то вороны в подпол отводят.
По телу пробегает холодок от слишком яркого воспоминания.
Руна завершена.
Некоторое время ничего не происходит. А затем рисунок вспыхивает сразу весь.
И тот же миг каменная стена вздрагивает, словно живая. На её поверхности проступают очертания деревянной двери с окованными железом краями.
По спине пробегает холодная волна. И я понимаю, что до последнего мгновения надеялась, что сон – это всего лишь сон. Дверь не появится, и мне не придётся выбирать, идти вниз или нет.
Я бы просто не пошла, не будь это связано с Фридой. На её могиле у меня появилось ощущение, что хозяйка пекарни меня приняла, простила мою ложь и доверила своё дело малознакомому человеку. А оказывается, доверила не только дело, но и какую-то тайну.
А тайны безопасными не бывают. И вот куда мне соваться, если у меня за спиной маленький беспомощный сын. А если со мной что-то случится?
Оглядываю дверь. В ней нет замочной скважины. Нет и ручки, за которую можно было бы потянуть и открыть. Может, она и не откроется?
Провожу ладонью по деревянной поверхности.
Как же! С моей удачей и не откроется?
Скрипнув несмазанными петлями, дверь медленно подаётся внутрь, являя чёрный зев прохода. Ну как прохода? Передо мной площадка лестницы и каменные ступени, уводящие куда-то вниз в непроглядный мрак.
Лёгкое движение воздуха доносит до моего обоняния затхлый запах подземелья.
Тихий шорох за спиной заставляет вздрогнуть и резко обернуться.
Фух. Совсем забыла о своём пернатом провожатом. Ворон сидит на полке и чистит перья, вполне мирная картинка.
– Ты хочешь сказать, что я должна спуститься внутрь? – шёпотом спрашиваю я.
Птица прерывает своё занятие и, наклонив голову, смотрит на меня. И этот взгляд провоцирует новую волну холода в моём и без того продрогшем организме.
– Но зачем? – допытываюсь я. – Мне хотя бы понять, зачем мне туда идти? Ты же должен понимать…
Что должен понимать ворон, я договорить не успеваю, потому что в этот момент откуда-то сверху раздаётся стук.
Не сразу понимаю, что стучат в дверь лавки. А потом вспоминаю. Это же Грета пришла. Когда я спускалась со второго этажа, уже начинало понемногу светать. И моя помощница уже прибежала ни свет ни заря.
Я с облегчением выдыхаю. Значит, в любом случае не сейчас. Придётся отложить этот сомнительный поход. Только как же быть с дверью? Рейкен уже почти доделал стеллажи, но немного работы внизу ещё осталось. Спустится и увидит её.
– Давай так, – говорю я ворону. – Отложим это дело до завтра, вашу руну мне теперь из памяти не стереть. Но я бы хотела понимать, зачем мне туда идти. Надеюсь узнать это из нового сна. Или… быть может, из блокнота? Только замаскировать её как-то надо.
Ворон, естественно, мне не отвечает.
И я поворачиваюсь к двери, чтобы закрыть её. Но стена уже чистая.
Хороший фокус. И главное, открывалась дверь со скрипом, как в хорошем ужастике, а закрылась и исчезла бесшумно.
Перевожу взгляд на птицу – её тоже нет.
Мама, я всё-таки схожу с ума.
– Ох… Вы уж простите меня… Я не хотела расстроить, – внезапно останавливается Грета, испуганно глядя на меня. – Кто меня за язык тянул…
