Жрец Хаоса. Книга II (СИ) - Борзых М.

Цвет силовых линий мерцал от голубого к серебристому и синему. Если с голубым понятно — это был холод, то серебристый подозрительно напоминал бабушкину силу. Хаоситы на троне? Сильно сомневаюсь. К тому же тогда бы Пожарские не взяли под крыло Утгардов с силой хаоса. Выходит, что за серебро отвечала либо пространственная магия, либо магия призывов. Каким бы цветом не искрила защита, но она была нерушима даже спустя тысячу лет. Видны были попытки взломать её, однако же, судя по ярким вспышкам, сделать с ней ничего Пожарские так и не смогли.

Но стоило ступить на базальт, как императрица, принц и бабушка остановилось и начали закрывать уши руками. Я же, откровенно говоря, ничего не слышал. Пришлось осторожно подойти к бабушке шёл и тихо уточнить:

— В чём дело?

— Неужели ты не слышишь криков и просьб о помощи?

Я вопросительно приподнял брови и посмотрел под ноги. Под базальтом, практически прозрачным, спёкшимся до состояния стекла, мерцали защитные линии, напоминая плетение паутины, расходящейся от центра с башней в разные стороны. Практически вся наша процессия находилась в одном секторе и почему-то слышала странные звуки, я же… не слышал. Кроме того, в месте, где я стоял, одна из энергетических линий прерывалась и как будто стремительно теряла силу, выцветая на глазах. Я осторожно перешагнул с линии на пустое пространство и увидел, как ток энергии снова возобновился, будто кровь пробила тромб и снова принялась циркулировать по телу.

— Что за чёрт?

Разбираться с причинами саботажа местной защиты в отношении меня решил позже. Пока же пришлось прикрыть уши, чтобы не выделяться. Бабушка заметила мои неловкие движения и взглядом пообещала, что мы обсудим это позже.

Дальше — только риск. Я шёл первым, наблюдая, как сектора паутины вспыхивают разными цветами. Стоило остальным ступить за мной — и алый свет исказил их лица. Ненависть. Бабушка, императрица, принц — они смотрели друг на друга, как звери перед схваткой.

Я прыгнул в следующий сектор — небесно-голубой. Дёрнул бабушку за руку. Ярость исчезла, но теперь её тело начало покрываться изморозью. Лёд полз вверх, вмораживая в землю.

Не раздумывая, я подхватил её на руки и рванул к башне. В центре паутины был безопасный круг — там цвет не менялся. Поставив её у входа, я вернулся за остальными.

Императрица не сопротивлялась, когда я, не спрашивая, взвалил её на плечо.

У входа императрица выпрямилась, сканируя меня холодным взглядом.

Принца, конечно, на руках нести не пришлось — тот сообразил быстрее, что я хочу сделать. Собравшись с силами, он просто побежал ко входу в башню напролом. Периодически у него под ногами вспыхивали искры огня, вылетали куски льда, били молнии. Он бежал в огненном коконе, раскручивая его вокруг себя и частично сбивая направленность всех срабатывающих на него защитных заклинаний. К входу в башню мы добрались с ним одновременно.

У входа императрица выпрямилась, сканируя меня холодным взглядом.

— Княжич, почему на вас не действует защитная система башни?

— Не могу знать, Ваше Императорское Величество. Впервые здесь нахожусь и не представляю, что вообще из себя представляет защитная система. Единственное, что понял — что смогу донести вас в целости и сохранности, если буду представлять, что всего этого просто нет.

— Ну что ж, спасибо за подобную самоотверженность, — кивнула императрица. Однако же взгляд её не предвещал ничего хорошего. Она сканировала меня с ног до головы, предполагая, что я есть не что иное, как засланец кого-то из прошлой династии.

Стоило нам всем оказаться у входа в башню, как сверху на нас спикировала Василиса. Она сидела наверху, спрятавшись за зубчатой стеной донжона, и рванула к нам едва ли не со звуком, похожим на плач. Химера положила свою голову на плечо бабушке, едва не рыдая, а Елизавета Ольгердовна поглаживала свою питомицу, успокаивая. Даже не имеч канала связи с Васькой, по интонации и эмоциям чувствовалось, что существо жалуется. При этом химера поджимала одну переднюю лапу, правое крыло её было обгоревшим, в проплешинах на шерсти виднелись порезы и глубокие кровоточащие раны, а части когтей на передних лапах не было и вовсе. Вид бедной химеры оценили все.

Василиса жаловалась, что, пока пробиралась к башне, откуда её звала Мурка, ей тоже досталось, так же как и всем остальным. Но поскольку Васька пробиралась по воздуху, а не по земле, доставались ей дистанционно срабатывающие заклинания. А вот когти она потеряла, уже попытавшись приземлиться на саму башню. Видимо, защиту с воздуха тоже предположили, и она стоила бедной химере нескольких когтей и серьёзных ран, в том числе и крыла. Также Васька объясняла, что чувствует Мурку где-то на глубине метров десяти-двенадцати под землёй. А ещё Мурка совершенно перестала отвечать на какие-либо вызовы от Васьки.

Сама Василиса внутрь башни попасть не смогла — когда она попыталась протиснуться в маленькую бойницу-окошко, получила молнией в крыло, опалив его частично. Рисковать второй раз и терять второе крыло она не стала.

А ещё химера плакалась и извинялась за то, что не сообщила сразу бабушке о произошедшем. Она пыталась до нас дозваться, но мы пропустили этот момент. Оказывается, лаборатория в подвале была экранирована от всевозможных воздействий и вмешательств, в том числе и от общения с химерами. И если с точки зрения концентрации это было оправданное решение, то с точки зрения скорости реакции на опасности — не очень.

Пока княгиня всё это вываливала на императорскую чету, я осторожно решил прощупать крепость — не столько вход, сколько сквозь магическое зрение разглядывал всевозможные узоры, нанесённые на стены. Было там такое количество всевозможных завитушек, узлов и переплетений, что не было ни одного участка, похожего на форточку, сквозь который можно было бы пробраться. Так и кружил я вдоль стеночки в попытках отыскать хотя бы что-то, пока вдруг в одном из мест, разглядывая магическим зрением плетение, не споткнулся о самый обычный торчащий из-под земли вывернутый булыжник. Когда-то, видимо, здесь была мощёная мостовая из крупных каменных глыб, а сейчас, после огненной атаки, превратившей камень едва ли не в стекло или базальт, осталось всего несколько торчащих наружу булыжников. Переведя взгляд на него, я заметил, что на камне скрещиваются несколько очень толстых линий защиты в основании башни.

«Если уж паутина ослабевала от прерывания линий, то может и на камне сработает?» — подумалось мне.

Наступив на камень, я вдруг почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног, а свободное падение приняло в свои объятия.

Глава 18

Только что меня окружала темнота, как вдруг пространство взорвалось радужными бликами. Я оказался внутри мыльного пузыря, искрящегося и переливающегося. В постоянном движении и сквозь радужные блики удалось рассмотреть, что я оказался в огромном каминном зале — такие обычно находились на первых этажах донжонов.

Главенствующее место в зале занимал камин-великан из чёрного мрамора без единой прожилки. И какой это был камин! Не камин, а произведение искусства: вместо массивных грубых плит на нём были вырезаны всевозможные чудесные твари, начиная от ветвисторогих оленей, заканчивая кабанами-секачами. Но это был лишь первый ранг — животные обычные. Чем выше от топки к воздуховоду поднимался мой взгляд, тем яснее становилось, что каждый следующий ряд животных терял привычные человеческому глазу черты и приобретал всё более и более сюрреалистичные слияния животных черт.

«Вот бы сюда бабушку, та бы посмотрела, каких только химер не создавали!»

Судя по тому, что я видел, создания были в большинстве своём, если не совершенны, то вполне совместимы. Очень много было созданий со змеиными хвостами, были и трёхглавые змеи с руками. Но отдельно выделялось несколько рядов химер с человеческими частями тел: головами, торсами, руками… Выглядели они отчасти жутко, но чаще всего гармонично. Отчего-то вспомнилось бабушкино предупреждение. Резко захотелось посетить кунсткамеру.