Жрец Хаоса. Книга II (СИ) - Борзых М.

С трудом, но всё же оторвав взгляд от живого пособия по химерологии, я перевёл взгляд на очаг. Здесь меня ожидал сюрприз. Если ранее я решил, что сердце защиты расположено на крыше башни и пульсирует, словно живое, то сейчас я обнаружил второе «сердце». Им оказался камин. Он пульсировал, и каждое биение пропускало во все стороны по энергетическим линиям магию, державшую и защищавшую башню. Я посмотрел под ноги и принялся идти таким образом, чтобы не наступать на пересечение линий. Чуть ранее я видел, что при заступе линии та прерывалась и начинала неистово мигать, как будто её разрывали.

Отчего-то мне вдруг подумалось, что разрушать столь совершенный защитный конструкт и передавать башню в руки нынешней императорской семьи — едва ли не преступление. Кто-то может, годами, а возможно, и тысячелетиями готовил защиту своего дома, чтобы я вот так, походя, взял и разрушил её, передав главное сокровище рода врагам. А никем иным Пожарские бывшему правящему дому быть не могли. И хоть сейчас мы являлись их вассалами, однако же, как ни крути, следовало уважать предыдущих правителей и столь разумно продуманную и виртуозно выполненную защиту.

Я искренне преклонялся перед мастерской работой тех магов, которые создавали эту крепость и защищали её. А уж как дальше этим богатством распорядились бы Пожарские — и думать нечего: сожгли бы всё к чёртовой матери. Они уже попытались.

Между очагом камина и кристаллом на вершине донжона тянулась энергетическая пуповина, объединявшая две части единого магического защитного контура. Чем дольше я всматривался в эту систему, тем больше она мне что-то напоминала. Однако же, что именно, я никак не мог вспомнить.

Кроме всего прочего, я отчего-то совершенно не испытывал опасений, находясь внутри. Я чувствовал себя как дома. И всё же это странное ощущение домашности и какого-то поверхностного узнавания места и определённых деталей не давало мне покоя.

Более того, гнетущий голод, который преследовал меня после поедания ракшаса, на какое-то время отступил. Я наконец-то мог вздохнуть свободно, не опасаясь того, что нечто живущее глубоко внутри меня выберется на свет и выйдет из-под контроля. Так себе перспективка, конечно. Ну да принцессу следовало спасти уже только за то, что её пропажа помогла мне обнаружить такое интересное во всех отношениях место. А уж если бы мне ещё дали в награду возможность его посещать на регулярной основе…

«Посещать башню? Ну да, кто же мне это позволит?»

Отогнав пустые мысли, я заметил, что радужный пузырь, окружавший меня, истончился и исчез, зато одна из энергетических линий на полу налилась силой.

Кроме самого камина, больше на первом этаже башни не было ничего, кроме каменных ступеней широких лестниц, ведущих на верхние этажи. Видимо, там находились хозяйские покои. На полу заметно выделялись характерные вмятины, где когда-то стояли огромные столы и лавки, в которых пировала дружина бывшего князя.

Ещё в зале, с обеих сторон от камина, виднелись ниши, в которых когда-то развивались флаги и старинные гобелены. Но сейчас они то ли истлели от старости, то ли были забраны с собой бывшими владельцами башни. Однако под определённым углом мне казалось, будто бы вместо картин и гобеленов когда-то висевших в нишах вдруг ожили иллюзии. Это были и сцены охоты, и сцены великих битв. Причём битвы эти были то с огромными великанами — раза в три, а то и в четыре выше обычного человека, каковыми мы сейчас являлись, — то с неизвестными химерическими тварями, то с ледяными игольчатыми созданиями, отчасти похожими на элементалей льда, то с огненными ифритами.

Разглядывать картины можно было бесконечно, но что их всех объединяло — это то, что так или иначе все они вряд ли относились к нынешней эпохе. Или же к этому миру.

Но от осмотра обстановки меня отвлёк назойливый протяжный звук, словно сверло вкручивали в мозг на одной ноте.

Прислушавшись, я уловил кошачий мявк, протяжный и полный боли. Мурка плакала, и, что ещё более меня напрягло, вторил ей глухой детский визг — тоже застывший на одной ноте.

— Мурка! Мурка! Мауриция, твою мать! Что у вас происходит⁈ Где вы?

Я пытался докричаться до химеры по каналу связи, и та наконец перестала выть.

— Юрий? Вы меня слышите? Но как? — химера всхлипывала, но уже не так истерично, постепенно успокаиваясь.

— Сам бы хотел знать, но это не важно. Что у вас произошло?

И химера принялась рассказывать предысторию их бедственного положения.

Как оказалось, сегодня принцесса в сопровождении гувернантки и охраны отправилась на день рождения к подруге, княжне Изотовой. Гувернантка брать Мурку с собой строжайше запретила, но принцесса пронесла котейку под пышными кринолинами собственного платья, то и дело подкармливая свою питомицу вкусностями с праздничного стола.

На именинах княжны выступал домашний театр и показывал пьесу про восхождение на престол Пожарских. Но показали как-то так хитро, что, дескать, слияния родов окончательного не случилось, ибо тогда Пожарские получили бы доступ в старую княжескую башню, где по легенде хранятся правящие регалии, подтверждающие права на трон.

Потом, конечно, всё же восхваляли Пожарских — избавителей от упырей и тиранов проклятых, — но осадочек у принцессы остался, ибо девочка была сообразительной. И вот, вернувшись домой, принцесса решила прогуляться к башне, дескать, а вдруг она та самая «единая кровь», и ей всё откроется. Заодно у «подружек» и рты закроются.

Куда при этом запропастилась гувернантка — тот ещё вопрос.

— В прятки якобы играла с принцессой, — тут же ответила Мурка.

Самой кошечке идея идти в явно опасное место не нравилась, и она как могла оттягивала поход в башню, пытаясь дозваться до нас с бабушкой, но всё было тщетно. Елизавета Алексеевна проявила завидное упрямство, пригрозив химере оставить ту во дворце. Желание принцессы прогуляться к башне к запретам не имело отношения, а оставить девочку не давала интуиция.

Но, на удивление, ребёнок прошёл к башне спокойно и даже вошёл внутрь. А вот когда девочка начала искать артефакты и сокровища, у Мурки взыграл инстинкт: она ухватила принцессу зубами за шиворот и попыталась выбраться из башни. Не докричавшись до нас, она позвала Ваську — как самую разумную и сильную химеру — на помощь.

Выйти из башни не вышло. Мурка приняла на себя пару ловушек, когда решила взлететь и через бойницы выбраться. Тогда даже химере показалось, что с улицы к ним пыталась пробиться через бойницу Василиса. Но их там молниями приголубило так, что химеры едва живы остались.

А девочка будто не замечала всего: она вырывалась из зубов Мурки и шла по комнатам в поисках сокровищ. Какие-то двери ей открывались, а какие-то — нет. Из-за некоторых и вовсе несло такой жутью, что Мурка едва ли не насильно оттягивала от них принцессу. А та будто зациклилась на сокровищах и пёрла напролом.

Этаж за этажом они спускались под землю. И вот они добрались до какого-то зала, где посреди стоял постамент — совершенно пустой, но принцесса отчего-то решила, что там точно что-то должно быть, просто оно спрятано. Стоило девочке начать обшаривать всё вокруг, как сработала хитроумная ловушка, и в них полетели стрелы из пола, стен и даже потолка.

По итогу, Мурка сейчас напоминала подушечку для иголок, а вот принцессу зацепило только одним выстрелом — и то потому, что Мурка её успела оттеснить под постамент. У принцессы стрелой пробило ступню.

Зато был и плюс в этой ситуации: девочка будто очнулась от наваждения. Увидев Мурку в крови, принцесса не бросила защитницу, а пыталась перевязать её, порвав платье на лоскуты и предварительно вытянув стрелы. Она так активно трудилась, что умудрилась нажать что-то ещё, и на них сверху грохнулась самая обычная клетка с прутьями в два пальца толщиной, сквозь которую Мурка в виде котёнка ещё могла бы протиснуться, а принцесса — нет.

И вот тогда ребёнка накрыла истерика. А Мурка выбрала тональность попротивней и пронзительней и пыталась дозваться хоть до кого-то.