Леди из низшего общества (СИ) - Иконникова Ольга

— Я же говорю вам, ваша светлость, — старая дама затрясла головой, — что мы были уверены, что Кэтрин мертва! Да, мне помог мой внук. Но он сделал это только для того, чтобы защитить меня! Я сказала ему, что ударила Кэтрин сгоряча, в пылу ссоры. И что ужасно испугалась. Он же не мог меня предать! Так что во всём виновата только я!

Сэмюэль был так бледен, что мне показалось, он вот-вот упадет в обморок. Он сидел, закусив нижнюю губу, словно боялся, что с нее вот-вот сорвется то признание, которое я хотел услышать.

— Уверена, суд поймет мотивы его поступка, — продолжила взывать к моей доброте леди Розмари. — Нельзя же судить человека за то, что он пошел на поводу у своей старой бабки!

На что она рассчитывала? На то, что суд проявит снисхождение к ее возрасту и знатному происхождению? Или адвокат попробует убедить суд в ее сумасшествии и добиться ее помещения в лечебницу?

— Не знаю, почему, Розмари, но я вам не верю, — вдруг тихо сказала леди Кэтрин. — Удар по голове мне нанесли сверху. А значит, это был человек, рост которого превышает мой собственный. И это точно были не вы.

Если бы взглядом можно было убить, то ее сиятельство уже лежала бы на диване бездыханной, потому что ее свекровь посмотрела на нее с такой ненавистью, что не по себе стало даже мне.

— Браво, ваше сиятельство! — воскликнул я. — Очень верное замечание! Не так ли, Сэмюэль? Простите, что обращаюсь к вам так запросто, по имени, но учитывая, что прав на фамилию Кросби вы уже не имеете…

— Довольно, ваша светлость! — леди Розмари поднялась и теперь стояла перед нами как мраморное изваяние, потому что в лице ее не было ни кровинки. — Вы уже унизили нас как только могли. Я сделала признание, и вы должны арестовать меня и препроводить в тюрьму. Всё остальное будет решать суд.

— Разумеется, миледи! — согласился я. — Но я всё-таки хотел бы, чтобы и присутствующие здесь узнали о том, что в вашем рассказе были слишком мало правды. Я уверен, что это не Сэмюэль помог вам, а вы помогли ему. Помогли после того, как поняли, что это именно он убил своего отца!

Кто-то вскрикнул — то ли леди Кэтрин, то ли леди Розмари.

— Это ложь! — взвизгнул Сэмюэль каким-то странным, словно не своим голосом.

— Возможно, — кивнул я. — Но позвольте мне всё-таки озвучить и эту версию. Я полагаю, что незадолго до той роковой ночи вы услышали разговор вашего отца с его адвокатом или нотариусом и узнали ту правду, которую от вас так тщательно скрывали. А возможно, ее рассказала вам ваша бабушка, решив, что вместе вы сумеете переубедить Джейкоба и заставить его отказаться от обращения к графу Шамплиену. И наверняка вы действительно пытались поговорить с отцом, но он не захотел вас слушать. А на кону стояло слишком многое, чтобы вы могли позволить ему действовать так, как он хотел. Вы могли потерять и Кросби-холл, и графский титул. И вы решили, что за сохранение всего этого смерть вашего отца не такая уже большая цена. Так что это именно вы в ту ночь пришли в комнату Джейкоба и помогли ему отправиться в мир иной. И именно вас тогда видели Шейла и Джон. И именно вас они и стали шантажировать. Мне сразу показалось странным, что мисс Дженкинс осмелилась писать записки с угрозами своей хозяйке и благодетельнице, которая так много сделала для нее. Более того, если бы она всё-таки оказалась столь неблагодарной, то вряд ли осмелилась бы выпить то вино, которое дала ей леди Розмари — ведь подсознательно она должна была бы чувствовать хоть какую-то опасность.

— Всё это не более, чем ваши домыслы, ваша светлость! — ледяным тоном сказала леди Розмари. — Вы можете думать что угодно, но в суде это будет звучать просто смешно.

— О, я умею быть убедительным, поверьте! И у меня есть не только предположения. Я уверен, что мы с Мэдисоном сможем достать и доказательства той теории, которую я вам сейчас озвучу. Но дайте же мне договорить, миледи! Итак, ваш внук убил своего отца, понадеявшись, что это преступление припишут кому-то другому — стороннему грабителю, воришке табакерки из числа слуг или мачехе. И поначалу всё шло хорошо. Но потом он получил письмо с угрозой и запаниковал. Он понял, что кто-то видел его в ту ночь и может выдать его полиции. При этом, насколько я понимаю, денег, чтобы заплатить шантажисту, у него не было, и он обратился за помощью к вам. Но вы не намерены были платить. Тем более, что вы быстро поняли, кто был этим шантажистом. И вы сделали так, чтобы Шейла Дженкинс замолчала. Эту девушку действительно убили именно вы. А вот остальные преступления на совести вашего внука. Не так ли, дорогой Сэмюэль?

— Чушь! Чушь! Чушь! — закричал тот.

— Что же касается доказательств, — я не обратил никакого внимания на его слова, — то я полагаю, что мы обнаружим их, когда более тщательно изучим кристалл с магией, который в ночь убийства вы забрали из комнаты вашего отца. Зачем вы сделали это? Надеялись завладеть магией мачехи? Или изначально собирались подбросить кулон в ее комнату, дабы наши подозрения пали именно на нее? Чуть ранее я уже говорил вам о дактилоскопии. Так вот, я не сомневаюсь, что мы найдем на кристалле отпечатки ваших пальцев. И это приведет вас на виселицу.

А вот это как раз была та самая чушь, о которой он заявил чуть ранее. Потому что, во-первых, на столь маленькой поверхности отпечатки было бы просто не распознать. А во-вторых, этот кулон уже побывал в стольких руках, что найти там след Сэмюэля было бы просто невозможно.

Но молодой человек был уже не способен мыслить логически. Он обезумел от страха.

И как только я сказал про отпечатки пальцев, он сорвался с места и выскочил из гостиной столь быстро, что ни я, ни инспектор не успели его остановить.

Глава 56

Всё произошло так внезапно, что я лишь вздрогнула, когда распахнутая Сэмюэлем дверь ударилась о стену.

Сэмюэль? Так это был он? Это он убил Джейкоба и пытался свалить вину на меня? Я не могла в это поверить.

Я помнила его еще ребенком — маленьким испуганным мальчиком, который отчаянно нуждался в заботе. И он всегда был слишком труслив, чтобы я могла заподозрить в нём убийцу.

Но, кажется, его бегство уже не оставляло сомнений в его вине. Неужели он сам оказался настолько глуп, что не понял этого?

Розмари снова опустилась в кресло. Силы покинули ее, и она вся обмякла, откинувшись на его высокую мягкую спинку.

А вот Паула рыдала. И мне было ее жаль, несмотря на то отношение, что она демонстрировала ко мне всё то время, что велось следствие. Сегодня она потеряла не только имя и титул, но еще и свою семью. Если вина Розмари и Сэмюэля будет доказана, то они надолго отправятся в тюрьму, и она останется совсем одна. После такого скандала захотят ли принять ее к себе семьи ее бабушки или матери?

— Бедная девочка! — тихо сказал рядом со мной и Нэйт.

В этом была какая-то странная ирония. Несколько часов назад она указала на дверь моему брату. А сейчас уже именно от него зависело, позволено ли ей будет остаться в Кросби-холле.

Но я всё еще не осознала того, что Кросби-холл принадлежал именно нам — мне и Нэйту. И что мой брат после всех необходимых процедур может получить право именоваться графом Кросби. Осознал ли это он сам? Кажется, нет.

Я была уверена, что герцог и инспектор сразу же устремятся вслед за Сэмюэлем. Но они не торопились его догонять, хотя и поднялись оба со своих мест.

— Не беспокойтесь, дамы и господа, в доме достаточно полиции, чтобы не позволить преступнику уйти. Но если он вздумает сопротивляться, то это может закончиться для него весьма печально.

Меня удивило, что леди Розмари никак не отреагировала на это, и я бросила в ее сторону тревожный взгляд.

— Ваше сиятельство! — обратилась я к ней. Но она даже не шевельнулась, и я посмотрела на Чандлера.

Тот сразу понял мою немую просьбу и подошел к старой графине. Но даже когда он осмелился прикоснуться к ее руке, она осталась недвижима.

— Ваша светлость, позволено ли мне будет вызвать для ее сиятельства врача? — обратился он к герцогу. — Мне кажется, леди Розмари хватил удар.