Больница на окраине города (СИ) - Иконникова Ольга

— А я боюсь, господа, — печально сказал Валлен-Деламот, — что даже двух врачей в городской больнице уже недостаточно. Эпидемия вышла из-под контроля, и чтобы ее остановить, нам потребуется не меньше десятка докторов. Но на наши запросы из столицы приходят одни отписки. Я понимаю, что в Альтевии тоже начинается эпидемия, но что же делать нам?

И он укоризненно посмотрел в сторону главы Главного медицинского управления.

Маркиз вздохнул:

— Понимаю ваше негодование, месье Валлен-Деламот. Да, это и моя вина. Одну из первых отписок подписал лично я. Но, признаться, пока я не прибыл сюда, я и подумать не мог, что ситуация настолько серьезна. И я до сих пор считаю, что отзывать докторов из столицы ни в коем случае нельзя. Плотность населения в Альтевии куда выше, чем в провинциальных городах, и если болезнь начнет распространяться по городу, то это погубит и всю страну.

— Но что же делать, господа? — воскликнул месье Трюшо.

Как мэра Тирелиса его, прежде всего, волновал собственный город, а не далекая столица.

— Я уже отправил в Альтевию курьерской почтой распоряжение о срочном выделении для Тирелиса как минимум двух дипломированных врачей и двух практикантов из числа студентов Королевского университета. Но вы же понимаете, что они смогут прибыть сюда не раньше, чем через пару недель?

— За это время Тирелис вымрет, — мрачно проронил месье Ривз.

Королевский доктор-маг работал на износ, и за то время, что он провел в нашем городе, он утратил тот лоск, что был у него, когда он только прибыл сюда. Лицо его посерело, а кожа на руках шелушилась из-за частого мытья с сильными дезинфицирующими средствами. И во многом благодаря именно его работе эпидемию в аристократических семействах Тирелиса почти удалось остановить.

Теперь дворянские дома словно находились на осадном положении. Люди, боясь подхватить заразу, почти перестали выходить за пределы своих особняков и усадеб и запретили делать это даже слугам.

— Так что же нам делать? — месье Трюшо был близок к истерике.

Я пытался найти решение уже несколько дней. И не только решение проблемы с эпидемией, но и проблемы с обвинением мадемуазель Эстре. Наверно, мне как главному человеку в этой провинции следовало сосредоточиться на помощи своим людям. Но все мои мысли занимала она — девушка с голубыми глазами.

Этим утром после завтрака я пригласил в гостиную Денизу и ее тетю и объявил о расторжении помолвки. Меня тяготил этот шаг, но обманывать и дольше ни себя, ни других я не хотел.

Теперь я понимал, насколько опрометчивым было связывать себя обязательствами с девушкой, которую я столь мало знал. Но тогда я вынужден был на это пойти, дабы защитить Денизу от сплетен.

Мы познакомились в столице. Встречались и танцевали на нескольких балах, я был ею очарован. На балу у герцога Бароша в зале было душно, и она попросила меня сопроводить ее в сад. И когда мы вышли на свежий воздух, ей вдруг стало дурно. Она пошатнулась и едва не упала. Я подхватил ее, и именно в этот момент нас увидели гулявшие по саду баронесса Маркези и ее подруга.

Что они могли подумать? Я держал Денизу в объятиях, и эта сцена была столь двусмысленной, что репутации девушки мог быть нанесен непоправимый ущерб. А я отнюдь не желал ее компрометировать.

Это уже сейчас, по прошествии времени, когда я узнал мадемуазель Рошен лучше, я понял, что та сцена в саду могла быть просто спектаклем, в котором я вынужден был принять участие. Почти наверняка ее тетя оказалась там отнюдь не случайно.

И все последующие события лишь еще больше склоняли меня к этой мысли. Три месяца назад в доме Рошенов начался ремонт, и ее отец спросил меня, не буду ли я столь любезен, чтобы пригласить невесту погостить у себя. Разумеется, для соблюдения приличий вместе с ней приехала и ее тетушка.

Впрочем, даже хорошо, что они оказались здесь. Иначе я до сих бы не понял, насколько фальшива моя невеста.

«Но вы не можете расторгнуть помолвку просто так! — Дениза даже притопнула ножкой. — Моя репутация будет погублена!»

Да, о нас будут судачить. Но помолвки в высшем свете разрывали каждый сезон — из-за неверности одной из сторон, банкротства или пьянства супруга. Конечно, об этом будут говорить, но ровно до следующего бального сезона, когда подоспеют новые громкие скандалы.

«Я компенсирую вам эти неудобства, Дениза! А в качестве причины разрыва может назвать то, что вам заблагорассудится — я ничего не буду опровергать».

Я был достаточно богат, чтобы выплатить неустойку в том размере, который устроит и мою бывшую невесту, и ее отца. И для меня это будет выгодной сделкой.

Но об этом я подумаю позднее. Сейчас же я должен был сосредоточиться на предмете нашего обсуждения.

— Мне кажется, господа, что я нашел решение! — сказал я, и в кабинете сразу стало тихо. — Но я почти уверен, что оно вам не понравится. И я буду искренне благодарен вам, если вы всё-таки его поддержите.

Идея была одновременно проста и безумна. И очень опасна для тех, кто согласится в этом участвовать.

— Мы слушаем вас, ваша светлость! — нетерпеливо поерзал на стуле доктор Ривз.

— Сейчас в Тирелисе только два обычных доктора, зато целых пять докторов-магов, — я сделал паузу, давая им возможность самостоятельно понять мою мысль.

И Деламот мгновенно подхватил:

— Вы совершенно правы, ваша светлость! Разве можем мы оставаться в стороне, когда каждый день вокруг нас из-за нашего бездействия гибнут люди? Становясь врачам, мы все давали клятву!

— И в этой клятве, — хрипло добавил маркиз, — не было ни слова о разделении наших пациентов на магов и не магов. И для врача эта клятва тоже закон! Так что я готов отправиться в городскую больницу! Но прежде, чем остальные примут решение, я хотел бы прояснить ситуацию. Я хочу, чтобы все присутствующие здесь знали, что в этом деле у меня есть личная заинтересованность. Дело в том, что Вероника Эстре — моя дочь!

Я внимательно наблюдал за собравшимися и заметил, что это заявление стало новостью только для Деламота, Ривза и Трюшо. А доктора, входившие в состав комиссии, похоже, знали об этом и раньше. Эстреваль явно постарался сделать членами комиссии тех людей, кому он мог доверять.

— Я тоже готов приступить к лечению любых больных с завтрашнего утра, — подал голос до того молчавший шевалье Аризье. — Я уже настолько стар, что могу не беспокоиться по поводу своей репутации.

— Но речь идет не только о потере репутации! — напомнил ему Эстреваль. — Вас, друг мой, могут отправить в тюрьму!

— Ох, ваше сиятельство, я всю свою жизнь вел себя столь правильно, что хотя бы сейчас должен немного пошалить. А если я окажусь в тюрьме, то, возможно, смогу быть полезен и там — среди арестантов тоже есть те, кому может потребоваться помощь врача. И если есть хоть какое-то вероятие, что наш демарш поможет малютке Веронике, которую я видел еще в колыбели, то я готов на это пойти!

Такое же желание выразил и третий член комиссии. Из всех присутствующих здесь врачей только доктор Ривз всё еще колебался. И я ничуть не осудил бы его, вздумай он отказаться. Но после долгого размышления всё-таки кивнул и он.

— Я отправлюсь в больницу прямо сейчас! — заявил Деламот. — Нужно предупредить мадемуазель Эстре о том, что утром к ней придут и другие врачи.

Мне очень хотелось сделать это самому, но я понимал, что в больнице от Деламота будет куда больше проку, чем от меня. А потому предоставил ему это право.

Но я не собирался оставаться в стороне. Да, я не врач. Я не умею делать уколы и подбирать микстуры. Но разве в больнице не требуется грубая мужская сила? На время я готов был забыть о том, кто я такой. Это было самое малое, что я мог сделать для мадемуазель Эстреваль.

Глава 54

Доктор Валлен-Деламот так рьяно взялся за дело, что я поняла — остановить его у меня не получится. Он вымыл руки и попросил Мелли провести его по палатам. А мне велел отправляться спать и не появляться на рабочем месте раньше утра.