Забираю вас себе! (СИ) - Солнечная Тина

Никто из них не напоминал мне моих цисков. Но честно говоря… если бы я не знала, кто такой Кайрен или кем был Талмер, я бы, наверное, и их записала бы в "опасных". Здесь все казались дикими. Неизвестными. И самое страшное — неотличимыми от обычных людей. Я не знала, какие у них расы. Может, это обычные люди. А может, такие же циски, как мои. Только не под меткой.

Некоторые молча смотрели. Другие кидались на прутья. Один выл. Я сжала зубы. Жалость жгла изнутри, но желания купить кого-то из них не возникало. Даже наоборот — внутри было понимание: я не справлюсь. Этих точно надо пытать. Не могу представить, что предлагаю им чашку чая и они соглашаются на метку.

Мы почти дошли до конца ряда, когда рядом возник высокий, грузный мужчина в изящном кафтане с цепочками на запястьях и мехом на воротнике. Он посмотрел на Томрина с интересом, потом перевёл взгляд на меня.

— Лея Таша, здравствуйте. Не собираетесь ли сегодня продавать его? — он кивнул на Томрина, в голосе не было издёвки, только холодный интерес.

Я оторопела.

— Нет, — коротко ответила я.

Он прищурился, оценивающе, как на торге скота.

— Я бы предложил очень хорошую цену, — вкрадчиво произнёс он. — Или, возможно, обмен. Вон тот парень, например, — он указал на мужчину в одной из дальних клеток. — Немного дик, но потенциал огромный. Или двоих сразу. За одного вашего.

Я посмотрела на Томрина, он был бледный, как мел. Мне казалось, он уверен, что я его не продам. Но видимо не до конца.

— Я не планирую его продавать, — твёрдо повторила я. — Ни за цену, ни за обмен.

— Жаль, — пожал он плечами. — Если передумаете — я буду на верхнем уровне, у синего павильона. Просто скажите сколько. Ваши мальчики славятся идеально выправкой.

Он ушёл. А я медленно выдохнула. Томрин молчал.

Мы прошли ещё немного. Мужчина с длинными белыми волосами в углу клетки смеялся сам с собой. Женщина рядом с ним кидала камушки в решётку, за каждым была история. Жестокая. Я её не знала — и, возможно, не хотела знать.

Я наблюдала, как другая покупательница указывала на клетку, а её сопровождающий достаёт ключ. Заключённый внутри, кажется, понял, что его выбрали, и завыл, ударившись об стены. Его вытащили, заковали в кандалы и увели. Он орал, плевался, кусался. Но никто не обращал внимания.

— Уходим отсюда, — сказала я тихо. Томрин не возразил.

Я уже почти добралась до зоны с подержанными, когда из ниоткуда передо мной выросла женщина в ярко-зелёном наряде и с выразительными губами, сверкающими как стеклянные ягоды. Она вцепилась мне в руку так, будто мы были старыми подругами.

— Таша! — протянула она с притворным восторгом. — Ты снова здесь, как приятно! Неужели всё-таки решила освежить коллекцию?

Я кивнула, чуть натянуто. Женщину, кажется, Таша знала. А я — нет. Неловкость липла к коже, но я попыталась улыбнуться, как будто очень рада её видеть.

— Да, вот думаю, прицениться… — промямлила я, стараясь тянуть слова, чтобы она меньше задавала вопросов.

— Конечно, конечно. Ну пойдём же на второй этаж, расслабимся немного, как в старые добрые времена. Всё равно среди диких цисков сегодня нет — я уже всех посмотрела. Пусто.

Я остановилась, но она не отставала.

— Хочу сначала посмотреть кого-то, — осторожно сказала я.

— Знаю я твою любовь к цискам, — хихикнула она, подмигнув. — Но, увы, сегодня дикие не в фаворе. Нечего там искать. Пошли выпьем, ну же. Хватит строить из себя девственницу.

Я приподняла бровь. Уж не знаю, как старая Таша себя вела, но в этой роли я явно не тянула на девственницу.

— Ладно, — выдохнула я. — Только на пару минут.

Мы поднимались по лестнице, и у меня внутри уже начинало крутить живот. Стоило выйти на второй этаж — и я застыла.

Теперь стало понятно, откуда у неё сравнение с девственницей.

Передо мной раскинулась лаунж-зона… если это слово вообще уместно в таком контексте. Просторный зал, освещённый мягким розовато-золотым светом, был полон людей. Кто-то сидел на низких диванах, кто-то полулежал на подушках, кто-то был привязан к колонне или подвешен в растяжке.

Повсюду — кожа, металл, шелк и обнажённые тела. Пахло благовониями и вином, пряностями и чем-то сладко-тяжёлым… и потом.

У стены несколько девушек одновременно обедали и целовались со своими рабами. За одним столом мужчина получал удар плетью, не отрываясь от тарелки с фруктами. В другом углу кто-то стонал, привязанный к креслу, а рядом смеялись и пили. А в соседнем кресле девушка объезжала парня, абсолютно голая.

Я застыла.

Моя спутница обвела всё это рукой, как будто показывала мне интерьер нового ресторана.

— Вот, кстати. Я сегодня привела двоих. Можешь взять одного. Помнишь, тебе ведь нравился блондинчик? — она указала на светловолосого мужчину у стены, который был прикован за руки и ждал, опустив взгляд.

Я поспешно покачала головой:

— Благодарю, но… сегодня я развлекаюсь со своим Томрином.

Женщина скривила губы:

— Ну… Это, конечно, так себе идея. Но ты всегда была своеобразной. Я, пожалуй, возьму того рыженького, — она махнула рукой в сторону, и кто-то уже откликнулся.

Я пыталась не смотреть. Не вникать. Не анализировать. Это было… слишком.

Я видела, как кто-то ласкает друг друга между поцелуями, за столом. Как женщина в ошейнике встаёт на четвереньки, подставляя свой аппетитный зад мужчине с бокалом, одной рукой снимающего штаны, пока кто-то из-за её спины продолжает рассказывать шутку.

И я — не знала, куда себя деть.

Ноги налились ватой, и я уже не слышала, что говорит моя спутница. Я просто хотела уйти. Быстро. До того, как меня сюда затянет.

Но уйти было не судьба.

— Садись, — безапелляционно заявила моя "подруга", и я, не найдя способа отказаться без лишнего внимания, опустилась с ней за низкий столик, обитый тёплым бархатом. Вино, ягоды, мясные ломтики, пудры, масла — всё было уже на столе. Бери, ешь, мажь, используй.

К ней тут же подошёл тот самый рыжий парень, с выразительными скулами и покорно опущенными глазами. Женщина, не моргнув, указала ему на пол между своими коленями и, когда он опустился, широко раздвинула ноги. Его лицо исчезло под её платьем так стремительно, что я даже не сразу поняла, что вижу.

А я… я сидела как статуя.

Что делать? Как уйти? Как исчезнуть?

И тогда я сделала единственное, что пришло в голову: плавно пересела к Томрину, прямо на колени, и обвила его шею руками. Он чуть удивился, но в следующее мгновение подхватил игру. Я наклонилась к его уху и прошептала:

— Веди себя… как-нибудь соответственно. Пожалуйста.

Он усмехнулся и начал целовать мою шею. Его ладони легли мне на талию, скользнули выше, под ткань платья, и я заметила, как он сам становится чуть напряжённым. Но продолжал. Медленно, с нарастающей уверенностью.

Губы скользнули к основанию шеи, зубы легонько прикусили кожу, а руки начали ласкать моё тело уверенно и сдержанно. Как будто мы практиковали что-то подобное и раньше и он знает, что именно мне нравится.

И, на удивление, это помогло. Я расслабилась. Его прикосновения были знакомыми. Безопасными. Даже приятными.

— С каких это пор ты полюбила нежности? — спросила женщина, бросив на нас ленивый, полупьяный взгляд, при этом не прекращая своих… дел с рыжим.

Я чуть повернула голову, глядя на неё со спокойной полуулыбкой.

— Пробую новый подход, — ответила я, не моргнув. — Долгие ласки перед поркой. Приятно, когда циски ласкают тебя… как свою любовь, знаешь ли.

Она хмыкнула, откидываясь на подушках.

— Хм. В этом есть что-то. Надо попробовать. Эмоции дольше сохраняются, да?

Я кивнула.

— Именно.

В этот момент ладонь Томрина скользнула мне под платье и лёгким, почти дразнящим движением провела между моих бёдер, нежно касаясь самого чувствительного. Я дернулась, но он только чуть сильнее прижал меня к себе.

Ко мне подошёл ещё один парень — молодой, гибкий, с холёной кожей и кокетливой полуулыбкой.