Забираю вас себе! (СИ) - Солнечная Тина

Я не выдержал — рассмеялся. Да, пожалуй, стоило вести себя сдержаннее. Ладно.

— Я белый тигр, — сказал я.

Она замерла. Уставилась. Губы разомкнулись, потом снова сомкнулись.

— Ого… — выдохнула она. — Ого.

Я почувствовал её страх — тихий, но настоящий. Глухо отозвался внутри.

— Я не дикий, — поспешил заверить. — В смысле, зверь не управляет мной. Я управляю им. Тебе не стоит меня бояться. Я тебя не трону.

— Довольно смелое заявление, учитывая, сколько раз я причиняла тебе боль, — заметила она, поджав губы.

— Ты не причиняла мне боль, мышонок.

— О чём ты?

Я внимательно посмотрел на неё. Моя Таша. Но не та Таша.

— Знаешь… Я не могу воспринимать тебя как ту прежнюю. Для меня ты — новая. Совершенно другая. И новая Таша мне не причиняла боли.

Она немного покраснела, и в её взгляде появилась растерянность.

— Это необычный взгляд на вещи…

Я мягко кивнул.

— Принести тебе завтрак?

— Не знаю… А можно позже? Я бы хотела немного побыть одна. Через сколько мы выезжаем?

— Через три часа, — ответил я.

И вот тогда заметил то, что не замечал раньше.

Она не ориентируется ни в днях, ни во времени. Та Таша знала всё: сколько времени, что за день, как распределён распорядок. А эта… смотрит на меня, будто впервые слышит. Часто бывает в библиотеке. Вероятно пытается нахвататься знаний о нашем мире.

Мышонок.

Это многое объясняет. Очень многое.

Глава 43

Я склонился и поцеловал её в лоб.

— Вернусь через час. Ты должна поесть.

Она кивнула, не глядя. Завернулась в одеяло и снова свернулась в комочек. Я не стал настаивать. Просто ушёл.

В коридоре воздух казался прохладным. Не потому что действительно был — а потому что мысли холодели голову одна за другой. Шаги вывели меня к комнатам цисков, и я поймал себя на том, что иду туда почти бессознательно.

Что мне делать с этой информацией?

Кайрену говорить не вариант. Он нестабилен. Его ненависть к Лее — точнее, к той, прежней — слишком сильна. Если он узнает, что внутри теперь совсем другая душа… кто знает, как он отреагирует? Его доверие — и без того тонкий лёд.

А вот двое других... Мей влюблён. Он души в ней не чает. Смотрит, как на чудо, и, скорее всего, и правда считает её новой версией старой Таши. Хотя и не осознаёт этого. Но ему совершенно плевать, даже, если это таже женщина, что нещадно измывалась над ним годами. Он умеет ценить мгновение. И сейчас он буквально дышит мышонком.

Даже не смотрят на то, что его расстроила новость о том, что она поедет на торги, он все равно уехал на ферму, чтобы помогать ей.

Талмер… С ним сложнее. Он будто скрывает что-то, но не делится. Слишком спокоен. Слишком внимателен. Но и он — не угроза. Я вижу, как он относится к мышонку. Трепетно. Почти нежно. Она в безопасности рядом с ним.

Но можно ли скрывать правду только от одного?

Можно ли позволить Кайрену оставаться в темноте, когда трое из нас будут её оберегать?

Или лучше рассказать всем троим и надеяться, что вместе мы удержим его от глупостей?

А может… подождать?

Я поеду с ней на торги. Там посмотрим, что она будет делать. Может, станет понятнее зачем ей вообще нужны торги.

Хотя… ответ ведь может быть на поверхности. Если всё началось в ту ночь, когда она позволила Кайрену избить себя плетью, как я предполагаю. Та Таша не позволила бы ни за что. Ни под каким предлогом. А значит, скорее всего, обмен произошел в тот день…

А Мей тогда уже уехал за билетами. Получается, она действительно может просто бояться не поехать. Потому что не знает, что её ждёт, если не поедет.

Это звучит очень разумно. Она даже временем не владеет. Не знает распорядка. Не отслеживает дни.

Может, мышонок логичная?

Я усмехнулся.

Зашёл в общее крыло. Кайрен сидел, насупившись, хмурый, как шторм над горизонтом. Но внутри — тихо, практически нет боли. Раньше в нём всегда что-то скреблось, как у зверя в капкане. А сейчас… Мышонок даже его умудрилась вытащить из бездны.

Не нравится мне, как он с ней жесток. Слишком. Но, похоже, малышку это устраивает. А мне остаётся подчищать последствия и залечивать ее тело.

Мей опять уехал на ферму и непонятно когда вернется. Раньше он страдал без близости, а когда малышка стала нежна с ним, стал еще больше пропадать. Это было странно.Скорее всего, угодить своей крошке — всё, что ему сейчас нужно. Я его понимаю. Более чем.

Талмер сидел на подоконнике. Смотрел на меня в упор изучающе. Словно знал, что я что-то узнал. Но мысли он пока читать не умеет, а врать ему я не планировал.

Просто не сказал правды.

Пока нет.

Я переодевался молча, сдерживая волнение. Нужно было принести ей завтрак. Мышонок выглядела такой… хрупкой утром. Такой настоящей. Такой не-Ташей. И именно поэтому я хотел быть рядом.

Когда направился к выходу, Кайрен, сидящий у окна, поднял на меня взгляд.

— Как она? — спросил.

Я остановился. Вопрос прозвучал спокойно, но я слышал в нём что-то ещё. Нечто острое, прячущееся под ледяной маской.

— Тебе не всё равно? — приподнял бровь я.

Он не ответил. Только смотрел. Пристально. Пронзительно. Его тёмные глаза буравили меня, словно хотели вытащить ответ прямо изнутри.

Я вздохнул и нехотя кивнул:

— Нормально. Я немного её залечил. Всё хорошо.

— Она больше не плачет?

— Нет. Ей лучше.

Он медленно кивнул, как будто взвешивал каждое слово, каждую мою эмоцию. Я смотрел на него — и в груди медленно копилось раздражение. Он ведь видел. Видел, в каком она была состоянии. Видел — и всё равно сделал это.

— Что с ней было?

— Я не знаю, — честно признался я.

Потому что я и правда не знал. Её боль была такой острой, такой живой, что, когда я нашёл её, я едва не задохнулся. Мне пришлось отгородиться — иначе я бы рухнул рядом с ней. Её душа... она рвалась на части. Словно кто-то вырвал из неё нечто важное.

Я подумал: может, она скучает по кому-то из своей прежней жизни? Может, память всё-таки просачивается?

— Ты был груб с ней, — бросил я, уже на пороге.

— Она просила избить её плетью, — фыркнул он, откинувшись на спинку кресла. — Так что я был нежен.

Мои брови поползли вверх. Серьёзно?

Я задержался у двери, всматриваясь в него. В этом ответе — больше боли, чем в её слезах. Потому что если он думает, что это "нежность", то... что же тогда у него внутри?

Что с тобой, девочка? Пробормотал я себе под нос, уже шагая прочь.

Глава 44

Я вернулся с подносом, пахнущим свежим хлебом, тушёным мясом и фруктами. Она уже была не в постели. Стояла у зеркала, поправляя что-то на себе. Строгий наряд. Закрытая шея, гладкая ткань, цвета холодной стали. И стек в руке.

Я замер. На мгновение мне показалось — она вернулась. Та Таша. Но потом она обернулась.

Её глаза.

Мои губы невольно дрогнули в улыбке. Нет. Это всё ещё мышонок. Просто она надела маску. Может, потому что не знает, как быть собой.

— Завтрак, — сказал я спокойно. Она нахмурилась, собираясь отказаться. — Тебе нужно поесть, если не хочешь свалиться в обморок на торгах.

Она прищурилась, прожигая меня недовольным взглядом, но отодвинула стек и взяла ложку, будто делала одолжение. Но я видел, как она ест. Быстро, будто по привычке. И всё-таки съела почти всё.

Потом мы вышли. Карета ждала у главного входа. Погода была дрянь: низкое серое небо, ветер тянулся по земле и цеплялся за одежду. Дождь пока только намекал о себе — колючим запахом и тяжёлым воздухом.

Она села в карету первой. Я устроился рядом. Дорога предстояла долгая — не меньше четырёх часов.

Сначала она молчала. А потом её взгляд прилип к окну. Она смотрела в окно с таким восторгом, что я едва сдерживал улыбку.

— Так красиво… — выдохнула она.

Я улыбнулся и мягко обнял её за плечи. Она не отстранилась. Я прижал её ближе и скользнул взглядом по пейзажу.