Забираю вас себе! (СИ) - Солнечная Тина

— Я чудовище, — напомнила я ему.

— Больше нет, — прошептал он. — Я не верю в это. И не хочу верить.

Он снова коснулся моих губ. Мягко, как будто боялся сломать меня. Я позволила. Совсем чуть-чуть. Несколько секунд.

— Какой у тебя зверь? — спросила я.

Он замер. Его взгляд стал внимательным, настороженным.

— Что?

— Ты же циск. У тебя есть зверь. Какой он?

Такой смены темы он явно не ожидал.

Он нахмурился и посмотрел на меня. Я сразу заметила, как в нём что-то замкнулось — он не хотел отвечать. Не хотел говорить.

— Какая разница, — глухо произнёс он, — если ему никогда не выйти.

— Разве метка его полностью блокирует? — спросила я тише, чем собиралась.

Он выдохнул. Тяжело, будто носил этот ответ с собой слишком долго.

— Без твоего разрешения я не обернусь. Ты же знаешь. А ты мне не позволишь этого сделать, потому что… метка слетит.

Я затаила дыхание.

Я не видела этой информации ни в одной книге. Ни в одном свитке. Ни в одной легенде. Теперь понятно почему. Никто в здравом уме не позволит рабу потерять метку. Никто — кроме меня.

— Ты убьёшь меня, если на тебе не будет метки? — спросила я прямо, и в моей груди что-то болезненно сжалось от того, что я вообще задала этот вопрос.

Он долго смотрел мне в глаза. Изучал. Будто искал в них правду, которую я сама ещё не осознала.

— Раньше бы убил, — кивнул он после паузы.

— А сейчас?

— Таша… — он тихо вздохнул. — Этот разговор не имеет смысла, — и наклонился ко мне, чтобы поцеловать.

Но я отстранилась.

— Убьёшь меня? — снова спросила.

— Не убью, — сказал он, уже не шепча.

— Уйдёшь?

Он смотрел на меня так долго, что сердце забилось в рваном ритме.

— Уйду, — сказал он наконец.

И внутри всё сжалось. Как в кулак. Я кивнула. Несколько раз. Слишком много. Конечно уйдёт. Это логично. Это правильно. Я понимаю это.

Но внутри — будто снова кто-то включил холод.

Тишина повисла между нами, будто всё сказанное до этого было слишком острым, чтобы продолжать разговор.

— Кого ты хочешь купить завтра? — спросил он спустя какое-то время.

Я потянулась, устраиваясь поудобнее под одеялом.

— Пока не знаю, — честно ответила.

— Но это будет… циск? — в его голосе промелькнуло что-то между иронией и тревогой.

И тут меня вдруг осенило: я понятия не имела, кого вообще можно купить на этих торгах. Есть ли тут другие расы? Неужели только цисков поработили? Или всё гораздо сложнее, чем я думала?

— У тебя есть идеи? — осторожно спросила я.

Он не сразу ответил.

— Не покупай никого, — предложил наконец. — Ты много лет жила с нами тремя. А потом появился Талмер. А теперь ещё и новеньких хочешь. Зачем они тебе?

Я повернула к нему голову, но он уже смотрел в потолок, задумчиво.

— Я бы подумал, что нас пытать тебе надоело. И тебе нужна новая кровь. Но ведь ты больше не причиняешь боль… другим.

Я затаила дыхание.

— Я не думаю, что обязана объяснять свои мотивы, — спокойно сказала я.

Он молча кивнул. Не стал спорить.

— Я хочу поспать, — прошептала я, закрывая глаза.

— Остаться с тобой? — спросил он тихо, и в голосе его было что-то неожиданно мягкое.

Я пожала плечами. Сама не понимала, хочу ли. Хотелось, чтобы кто-то был рядом. Но не знала, кто именно и зачем.

— Я останусь, — прошептал он, не дожидаясь разрешения. Пододвинулся ближе, обнял, аккуратно уложил меня на свою грудь. Провёл пальцами по моим волосам и поцеловал макушку.

— Спи, Таша.

Глава 42

Я проснулась неожиданно — будто кто-то тихо позвал меня изнутри. Комната ещё дремала в полутьме, рассвет только начинал разгонять тьму, окрашивая стены в бледно-голубой.

Томрин был рядом. Он не спал. Просто лежал, гладя меня по спине, будто оберегал. Его прикосновения были медленными, тёплыми, такими бережными, что у меня внутри защемило.

— Привет, красавица, — прошептал он и наклонился, чтобы поцеловать меня. Его губы были мягкими, нежными. Не было спешки, ни намёка на жадность — только ласка. Я не отстранилась. Хотя, честно говоря, должна была бы.

— С тобой всё хорошо? — спросила я, когда он отстранился, и поймала себя на том, что голос дрожит неуверенностью.

Он тихо рассмеялся. Легко, как будто ему и правда было хорошо.

— Более чем, — ответил он. — Просто ты такая красивая, когда спишь. Я не удержался.

Он снова коснулся губами моих, и в этот раз я поцеловала его в ответ — робко, как будто проверяя, не сон ли это.

— Ещё очень рано… — пробормотала я, но в его взгляде не было ни сна, ни усталости. Только спокойствие.

— Ты можешь поспать ещё, — предложил он.

— Я не хочу, — ответила я.

— Ладно. Тогда завтрак или утренний секс?

Я моргнула, не сразу поняв, шутит он или нет.

— Томрин, ты точно в порядке?

Он снова улыбнулся — широко, даже как-то озорно.

— Более чем, девочка, — и, не дав мне ничего ответить, наклонился и нежно, почти благоговейно, поцеловал меня в губы. Так, что дыхание сбилось. Это был поцелуй, от которого по коже пробежали мурашки.

Я смотрела на него, не зная, что сказать. Это был всё тот же Томрин… но как будто и не совсем. Ласковый. Открытый. Не тот, что держал дистанцию буквально пару часов назад и сторонился.

— Ты меня пугаешь, — выдохнула я честно.

— А ты — меня нет, — ответил он и вдруг навис надо мной, а потом захватил мои губы в долгом, медленном, сладком поцелуе, в котором было всё — нежность, тоска и странное, почти невыносимое тепло.

Томрин

Я целовал её — осторожно, мягко, будто боялся спугнуть. Она была такой нежной, такой сладкой… Как я вообще мог поверить, что она та Таша?

Пока она спала, свернувшись в комочек и пряча нос в подушку, я… не знаю, что на меня нашло. Я сканировал её тело. Может, хотел убедиться, что Кайрен не оставил тех травм, что не видны глазу. Может, просто искал повод прикоснуться, хоть так, незаметно.

Но нашёл не это.

Внутри было что-то иное. Почти незаметное, почти неуловимое — но всё же чужое. Душа. Почти идентичная, но… не родная. Та, что спит в моих руках, может и зовётся Ташей, но она не наша Таша. Не та, что держала нас на коленях сутками, с плетью в руках и ледяным взглядом. Не та, что вызывала отвращение и страх, перемешанные с безысходной привязанностью.

А эта… она совсем другая. Светлая. Тёплая. Ласковая. Даже выглядеть стала иначе — мягче, ярче, живее. Ласковое солнце, что теперь сверкает в моих ладонях. Вот почему мне так хочется прижать её крепче. Не отпустить. Позволить себе любить этот маленький лучик света.

Я не понимал, почему она молчит. Почему не скажет правду. Но, может, она знает то, чего не знаю я? Может, есть причина, по которой она здесь. Может, так и надо.

А может, мне просто всё равно.

Потому что я смотрю на неё — и не хочу больше думать. Я просто хочу быть рядом. Любоваться этой крошкой, пока могу. Моё маленькое солнышко.

Она таяла в моих ладонях. Податливо выгибалась, тянулась к ласкам, будто не могла насытиться теплом. Я любовался каждым движением её тела, каждым вздохом. Но потом она нахмурилась, и на носу появилась крошечная морщинка. Так и захотелось поцеловать её — прямо туда.

— Перестань, — тихо сказала она.

— Не хочу.

— Почему?

Я ухмыльнулся, склонившись ближе.

— Прикажи мне остановиться… или я продолжу. Ты выглядишь очаровательно по утрам.

Она напряглась. И в следующую секунду уже выползала из моих рук, заворачиваясь в одеяло. Чёрт. Кажется, я перегнул.

Сказать ей, что я знаю? Что сканировал её, что чувствую в ней чужую душу? А вдруг испугается? Нет, слишком рано. Начну с другого.

— Ты всё ещё хочешь знать, кто я?

Её глаза вспыхнули интересом.

— Почему ты передумал?

— Разве это важно?

— Слушай… — она нахмурилась, оглядывая меня с головы до ног, — я, наверное, поеду с кем-то другим. Ты выглядишь не очень… адекватным.