Забираю вас себе! (СИ) - Солнечная Тина

Когда он застонал, резко вонзаясь до самого конца, я выдохнула его имя и зажмурилась. А потом — только пульсация. Резкая, рваная, оглушительная.

Он замер. Я слышала, как сбивается его дыхание у меня над ухом. Его рука всё ещё сжимала мои волосы, а я едва держалась на ногах, опираясь на дрожащие руки.

Секунды казались вечностью. Моя кожа горела, тело вибрировало от только что пережитого.

Он немного ослабил хватку. Обнял меня за талию.Он вышел из меня, но не отпустил. Сильные руки подхватили меня под колени и за спину, и я не успела и слова вымолвить, как уже оказалась в его руках. Меня трясло от остаточной дрожи, от боли, от желания — и от чего-то глубже, что не хотелось называть.

Он молча отнёс меня в душ, открыл воду, быстро проверил температуру. Теплый поток ударил в кожу, смывая следы страсти, но не накала. Он обмывал меня основательно, но быстро, не теряя сосредоточенности. Его пальцы касались меня всё так же дерзко, будто и здесь он не мог отпустить контроль. Я молчала. Позволяя ему делать все, что он захочет.

Его дыхание уже сбивалось, как будто он едва держался. Он вернулся в спальню и аккуратно уложил меня на кровать, на спину. Смотрел сверху вниз с тем самым звериным выражением, от которого у меня дрожали колени.

Он раздвинул мои ноги, не отрывая взгляда от лица. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но лишь прошептала:

— Кайрен…

Он наклонился ближе, глаза блеснули.

— Мы не закончили, — прохрипел он.

И в следующую секунду он снова вошёл в меня — резко, сильно, так, что я захрипела от захвата воздуха. Его бедра ударялись о мои с такой силой, что всё тело отзывалось дрожью. Он накрыл меня собой, прижал за запястья к кровати и продолжил двигаться, будто хотел забить в меня каждый кусочек обиды, желания и ненависти.

— Я... тебя... не... отпущу, — выдохнул он между толчками, — пока ты не начнешь меня умолять об этом. Ты же хотела поиграть. Мы поиграем, Таша.

Мои бёдра отозвались горячей дрожью, а дыхание сбилось, превратившись в рваные всхлипы между поцелуями. Он не целовал — он властвовал над моими губами, прикусывая до боли, до сладкой искры, что отдавала между ног.

— Этого ты хотела, — прошептал Кайрен, прижимаясь ко мне всем телом, снова вбиваясь в меня так, что я выгибалась под ним, цепляясь за простыни.

Его движения были сильными, глубокими, словно он пытался оставить в моём теле отпечаток — воспоминание о себе, об этом моменте, об этой дикости. Он сжимал мою грудь, царапал, кусал, и я не пыталась остановить его — наоборот, я принимала всё. Хотела этого. Хотела боли, смешанной с наслаждением. Хотела быть с ним здесь и сейчас, без мыслей, без сожалений.

Я слышала только его дыхание, чувствовала его силу, его руки, его желание. Мои стоны срывались вместе с ударами сердца, сливаясь с глухим ритмом толчков.

Он выдохнул и отстранился, не давая и секунды на передышку, поднял за подбородок и заставил взглянуть в глаза.

— На колени, — тихо, но жёстко произнёс он.

У меня по спине пробежала дрожь. Это не был вопрос — это был приказ, от которого кровь стучала в висках. Послушно встала на колени перед ним, я уже знала, чего он хочет. Он стал так, чтобы розовая головка уперлась в мои губы и направляя рукой провел ею по моим губам.

— Соси.

Я послушно открыла рот, впуская его так глубоко, как могла и обхватила губами, посасывая. Его пальцы зарылись в мои волосы, направляя, подсказывая, контролируя каждое движение, не давая отстраниться, пока его бедра вбивались в мой рот с особым удовольствием.

Вкус, тяжесть, власть — всё было в нём. Я закрыла глаза, отдаваясь роли, в которой не нужно было думать — только чувствовать, только служить, только слышать его одобрение, его стоны, его рваное дыхание.

— Работай языком, лея, хочу кончить в твое горло, — хрипит он, вбиваясь в меня сильнее, а я послушно ласкаю его. Стоять сложно, держусь руками за его бедра, заглядываю в его лицо и вижу настоящего хищника. Красивого и сильного, который имеет меня так, как ему хочется. От этого внизу живота все сводит от удовольствия.

Наши взгляды встречаются и я растворяюсь в его тьме, а он вынимает член из моего рта, толкает меня на спину и нависает надо мной.

— Я передумал, — шепчет он, впиваясь в мои губы.

Он снова вошёл в меня — резко, будто хотел напомнить, чья я. Я вскрикнула, не от боли — от того, как сильно это было, как глубоко. Он наклонился, прижал меня к кровати и впился в мои губы жадным поцелуем. Его язык, вкус, этот почти звериный напор — всё смешалось в одно горячее, дикое чувство. Я терялась.

Он двигался во мне размашисто, яростно, и каждое движение отзывалось внутри огнём. Он брал меня, как хотел. И я позволяла. Я тонула в нём. Я сама просила его об этом.

Его зубы сжали мою нижнюю губу, прикусили до лёгкой боли, он целовал меня будто в последний раз, будто хотел оставить след. Грудь — в его ладонях, губах, зубах — я задыхалась, выгибалась, цеплялась за него.

— Кайрен, — прошептала я, почти умоляя, уже на грани.

— Не дам тебе кончить, пока не будешь умолять, — рычит он.

— Пожалуйста.

— Что?

— Пожалуйста, Кайрен, я хочу кончить.

— Не так.

— Позволь мне кончить, Кайрен.

— Так уже лучше, — прохрипел он, и в следующий момент всё исчезло — остались только его толчки, мои стоны и пульсирующее удовольствие, которое разгоралось в животе, расползаясь волной по телу.

Я сорвалась первой — с криком, с рывком, будто срываюсь в пустоту. Он последовал за мной, зарывшись лицом в мою шею, сдавленно выдыхая, сжимая меня, как своё спасение.

Глава 41

Он ещё оставался внутри, тяжело дыша, прижимая меня к себе так плотно, будто боялся, что я исчезну. Его ладонь скользнула по моей спине, другая — зацепилась за волосы. Он вдохнул глубоко — медленно, жадно, как будто пытался запомнить мой запах.

— Пятнадцать минут вышли, — прошептал он у моего уха, голос был хриплым, уставшим… и отстранённым.

Я вздрогнула.

Он выпрямился, отстранился от моего тела и вышел из меня. Пустота — резкая, болезненная, колючая.

Не глядя мне в глаза, он поднялся, подобрал с пола свою одежду и, не проронив больше ни слова, вышел за дверь.

Щелчок. Тишина. И только сердце билось глухо, болезненно, будто от удара изнутри.

Я укрылась одеялом и свернулась в комочек, прижав колени к груди. На теле ещё пульсировали отголоски чужих прикосновений, но внутри было пусто. Пусто и страшно. Во время близости стало легче — будто боль отступила, уступая место огню, жару, страсти. Но теперь он ушёл. И всё вернулось. Только холоднее.

Я не успела даже как следует затаиться в своей тишине, как дверь приоткрылась.

Томрин.

Он вошёл, не сказав ни слова. Подошёл к кровати, аккуратно, будто я могла разбиться от его взгляда, и лёг рядом. Я повернулась к нему, не скрывая раздражения.

— Ты ведёшь себя неподобающе, — хрипло бросила я.

Он не ответил. Просто залез под одеяло и… прижался ко мне обнажённым телом. Я удивлённо дернулась.

— Это когда ты успел раздеться?

— Я пришёл проверить тебя после Кайрена, — спокойно ответил он, скользнув рукой по моей пояснице.

— Я жива.

— Я вижу. Пара трещин... я помогу, — его ладонь стала чуть теплее, и от неё разлилась по телу мягкая магия. Лечащая. Осторожная.

— Я просила тебя уйти, — напомнила я, не глядя ему в глаза.

— Раз это был не приказ… я могу не делать, — прошептал он и провёл рукой по моему бедру. — Тебе стало лучше. Но внутри всё ещё боль. Позволь помочь.

— Зачем тебе это? — спросила я, чувствуя, как его тепло начинает размывать мои границы.

Он молча повернул меня к себе лицом, его пальцы легко скользнули по моему телу, и я вздрогнула. Он осторожно коснулся губами моих губ.

— От чего ты решил отвлечь меня на этот раз?

— Таша, я ошибся. Я виноват. Мы можем просто идти дальше? Или… накажи меня.

Я посмотрела на него. Его взгляд не был притворным. Он не хотел играть. Он просто… хотел быть рядом.