Аргумент весомей пули (СИ) - Корнев Павел Николаевич

Она опустила взгляд, насмешливо фыркнула и двинулась к кустам, в которых мы запрятали тюк с нашей одеждой.

— А трава? — спросил я, любуясь покачиванием стройных бёдер и не только их. — Что случилось с травой?

— Это всё мой атрибут, — отозвалась девчонка. — И нет, спрашивать о чужих атрибутах неприлично!

— Мы не настолько близки?

— Отведёшь меня к алтарю, тогда и поговорим. Одевайся!

— Ладно! — сказал я. — Ладно! А метка-то твоя школьная куда подевалась? Я её больше не чувствую! Или тоже скажешь, будто атрибут постарался?

— Метка? — с улыбкой глянула на меня девчонка. — Метка слетела. При преломлении все метки слетают, и дальше уже старые не вернуть, новые не прожечь.

Я так поразился услышанному, что выдал:

— Да иди ты!

Девчонка лукаво улыбнулась.

— И куда же?

— Ко мне! Куда ещё? — фыркнул я. — Удрала бы, поди, если б не поисковые арканы?

— Да вот ещё! Так легко ты от меня не отделаешься!

— Стой! — насторожился тут я. — А как же отметка о прохождении ритуала очищения?

— Аспирантов такие мелочи уже не волнуют. Преломление делает дух тайнознатца кристально чистым, эманации плоти больше не могут коснуться его, — покачала головой Беляна. — Аспирант — это фигура! Гай и Желан лишь аколиты, моё слово теперь куда весомей их измышлений! Это закон наместника Царя небесного, против него торгаши не пойдут даже за морем. И то, что Желан поручик, никакой роли не играет. Тут ранг у нас теперь одинаковый, а как тайнознатец он мне и в подмётки не годится. Либо заберёт писульки с придирками и замечаниями, либо вызову на дуэль и выпотрошу. Подотрётся своими выговорами!

Я был бы рад разделить уверенность девчонки, но всё же испытывал на сей счёт определённого рода сомнения.

— Неужто аспирант так сильнее и значительней аколита?

— Сразу после перехода на ранг — нет, но это лишь дело времени.

— Надо же… — хмыкнул я. — А я тут одного прихлопнул на дуэли.

— Аколита?

— Аспиранта.

У Беляны от изумления округлились глаза.

— Но как⁈ И что за дуэль?

— Родичи Лучезара прорезались. Они вроде как с козырей зашли, да только я другой масти оказался.

Конечно же, девчонка вцепилась в меня ровно клещ и почти всё то время, что мы выбирались из чащобы на дорогу, терзала вопросами и выпытывала детали случившегося.

— Везучий ты, Серый! — покачала она в итоге головой и улыбнулась. — И большой молодец, что возвышение не забрасываешь. Куда бы я без тебя, а?

— Неужто никто больше на роль якоря не сгодился бы?

Ответом стал щелбан и обиженное:

— Дурак!

Я ухватил Беляну за руку, притянул к себе и поцеловал в висок.

— Постарайся разобраться со всем прямо сегодня. Сегодня я ещё смогу тебя прикрыть, а завтра как бы прямо с утра обратно в лагерь не отправили.

— Всё со мной будет хорошо! — объявила девчонка и перевела разговор на другую тему, спросив: — А как там Дарьян? Вы же вместе служите?

Перво-наперво мне на ум пришла великовозрастная пассия товарища, так что улыбнулся совершенно искренне.

— Как сыр в масле катается!

— Врёшь, поди?

— Зуб даю!

— Ну, Лучезар! Ты же не босяк! Боярин бы сказал: клянусь своей честью!

— Так то боярин!

Сразу за воротами я расставаться с Беляной не пожелал и вызвался проводить её во дворец правосудия. Виселицы на площади перед мрачным зданием сегодня пустовали, мы постояли там немного в обнимку, и я спросил:

— Дальше что?

— На переаттестацию пойду, — сказала Беляна. — А если успею до дисциплинарной комиссии освободиться, то ещё и в усадьбу заскочу.

В голосе девчонки прорезались какие-то очень уж недобрые нотки, и я попросил:

— Одна туда не ходи, меня дождись. Постараюсь освободиться пораньше.

Беляна кивнула и указала на ресторацию в соседнем доме.

— В «Огнептице» тебя ждать буду. Голодная — сил никаких нет!

У меня и самого подводило желудок, но установленные на фасаде дворца правосудия часы уже показывали без четверти шесть, а опаздывать в больницу было никак нельзя, поскольку сегодня мне предстояло пройти испытания и стать лекарем первого класса. Ну или позорно провалиться, чего исключать тоже было никак нельзя.

И всё же я задержался сам и придержал девчонку, уточнил:

— А если что-то пойдёт не так?

Та беспечно фыркнула.

— Брось, Лучезар! Я — аспирант, им придётся со мной считаться!

Лично я в этом сомневался, но расхолаживать Беляну не стал, поцеловал её на прощание и поспешил в больницу.

Всё у нас будет хорошо. Надеюсь, что так…

К флигелю я подошёл, когда часы больницы только-только начали отбивать шесть утра, но магистр Первоцвет всё же не преминул попенять мне на опоздание.

— Сказано же было явиться заранее! — раздражённо выдал он, но сразу осёкся и с интересом прищурился. — Вот оно как? Ну удивил, удивил! Радим, что скажешь?

Ученик школы Багряных брызг присмотрелся ко мне и вынес вердикт:

— Он абрис сбалансировал, но искажения из-за порчи намертво в дух въелись, аспект в красный диапазон ушёл.

— Не ушёл, — покачал я головой. — В основе белый остался.

— Идём, по дороге расскажешь! — потребовал Первоцвет.

Мы зашагали к основному корпусу, и я развёл руками.

— Да нечего рассказывать! Через меня большой объём энергии прогнали, вот фрагменты абриса и прикипели друг к другу.

Магистр насмешливо фыркнул, а Радим и вовсе выдал:

— Небывальщина какая-то! Там же ювелирная подгонка аспектов требуется! Это бы тебе обошлось… — Он задумался и покачал головой. — Не знаю даже во сколько, но у тебя таких денег быть не может.

А вот Первоцвет оказался не столь категоричен в суждениях.

— Энергию белого аспекта гнали? — уточнил он, а после моего утвердительного кивка высказал предположение: — Ведьма работала?

— Ведьма, — признал я. — Неужели так заметно?

— Да какая разница — кто? — не выдержал Радим.

Магистр поглядел на него снисходительно, будто на малое дитя, ещё и выдал с усмешкой:

— Подрастёшь — поймёшь! — Но тут же вновь стал предельно собранным и серьёзным. — Всё, шутки в сторону! Не ударьте в грязь лицом, не подведите меня!

И я попытался не ударить, но наизнанку многомудрые мужи не вывернули меня лишь благодаря Радиму. Квалификационные испытания нам назначили на один день, и раз уж ученик школы Багряных брызг намеревался стать полноценным врачом, основное внимание оказалось уделено именно ему. Обо мне у местных заправил сложилось вполне определённое мнение ещё по результатам прошлой неудачной попытки стать лекарем первого класса, ничего не изменило даже избавление от порчи очередного безнадёжного вроде бы пациента. Пусть и выжег зловредные чары, не угробив при этом корчившегося от боли бедолагу, но в общей теории, по словам магистра Первоцвета, плавал самым беспомощным образом.

Тем удивительней оказалось по итогам испытаний получить патент полевого лекаря первого класса.

— Полевой — это как? — озадачился я.

— В обычной жизни ты лекарь второго класса, а воевать будешь уже по новому тарифу. Ни нашим, ни вашим, но лучше, чем ничего. Так?

— Так.

— Доволен?

— Был бы доволен, если б в больнице местечко сыскалось, — вздохнул я, но магистр лишь руками развёл.

— Нет свободных ставок, не взыщи!

— Ладно, — вздохнул я. — Но если вдруг?..

— Буду иметь тебя в виду, — пообещал магистр.

— А подскажите ещё тогда, сколько порчи двухфунтовое ядро зачарованной стали вместить может? — поинтересовался я. — А то боюсь, как бы не переполнилось.

Первоцвет закатил глаза.

— Ну что за любовь к лёгким решениям! У Гудимира нахватался, да? Я тебя разве такому учил?

Но пристыдить меня у магистра не вышло.

— Там целый полк кровавым дождём накрыло! — напомнил я. — У меня ни минуты продыха не было — либо в ядро скидывать, либо ложиться и помирать после первой полусотни исцелённых.