Аргумент весомей пули (СИ) - Корнев Павел Николаевич

Оседлавшая меня девчонка начала размеренно двигаться, и все мысли разом вышибло из головы, сознание заполонил чистейший восторг. Вроде бы я даже выл. И совершенно точно был беспримерно стоек. А в финале действа ощущения и вовсе разом обострились, с меня будто шкуру от пяток и до макушки содрали, всего так и скрутило от необъяснимого восторга — и всё.

Я попросту перестал существовать.

Выныривал из забытья медленно-медленно, плавно-плавно. Сознание то прояснялось, то вновь начинало путаться, и даже когда я очнулся окончательно и бесповоротно, то далеко не сразу сумел пошевелиться. Нет, наверное, при настоятельной необходимости смог бы совладать с собственным телом, ну а так лежал на холодном камне, пялился в начинающее светлеть небо и силился понять — это со мной что-то не так или со всей, чтоб её черти драли, окружающей действительностью.

Всё было слишком резко и болезненно отчётливо, ярко. А ещё — легко.

Лёгкость обосновалась во мне, будто перестало давить на плечи само небо, словно бы я обрёл гармонию с ним. Или и вправду обрёл?

Я потянул в себя энергию, и пусть далось это ничуть не проще обычного, но вот дальше она едва ли не сама собой потекла по мне и собралась у солнечного сплетения. А погнал по абрису и вновь — легко, легко, легко. Если прежде скрипучее тележное колесо вращалось, то сейчас крутился новенький смазанный машинным маслом подшипник.

Во дела!

Изрядно поразившись новым ощущениям, я решительно перевалился на бок, и — зря. Враз загорелись огнём ссадины на спине, стрельнуло острой болью в затылок, а лицо вроде бы даже смялось, как если б незримая лапища стиснула в жмене пригоршню мокрой глины.

Нет, черти драные! Нет!

Но дурнота вскоре отступила, тогда я отчасти даже с некоторой опаской поднялся на колени и ощупал пальцами свою физиономию. С той всё оказалось в полнейшем порядке, разве что кожу чуть тянуло из-за натёкшей из носа, а затем засохшей крови.

Плевать! Не страшно!

Я поднялся на ноги и в изумлении огляделся. На поляне не осталось ни травинки, землю покрывал слой невесомого серого праха. Беляна в чём мать родила замерла чуть поодаль с воздетыми к небу руками и едва заметно раскачивалась из стороны в сторону, провожая едва-едва различимую луну.

Хотел окликнуть её, но горло пересохло, к тому же вспомнились случившиеся с духом изменения, вот и промолчал, вновь потянул в себя небесную силу. После раскрутил над ладонью сгусток стиснутого приказом сжатия пламени, и тот завертелся легко-легко, да и покрыть его тончайшей плёнкой отторжения тоже не составило никакого труда. Я метнул огненный шар в росшие на краю поляны кусты, и зацепивший одну из ветвей аркан рванул, вспышка пламени вмиг пожрала листву.

Просто! До чего же это оказалось просто!

Беляна резко обернулась и поспешила ко мне. Её обнажённое тело словно светилось изнутри, глаза лучились, движения порождали вполне ощутимые искажения. Нечто подобное я как-то раз уловил, наблюдая за двоюродным братцем Заряны, но тот-то был полноценным аспирантом, а не аколитом, пусть даже и пиковым!

Как так?

— Лучезар!

Черноволосая пигалица заглянула мне в лицо, затем обняла и поцеловала. Ощущать близость девичьего тела, обнажённого и тёплого, было в высшей степени приятно, но я разом прочувствовал все покрывавшие спину царапины и ссадины, меня передёрнуло.

Беляна отстранилась было в удивлении и тут же понимающе вздохнула.

— Бедненький!

Она попыталась развернуть меня, но я ухватил девчонку за руку и потребовал объяснений:

— Так что же это было?

— Ритуал поклонения Луне. Один из многих, — с невозмутимым видом пояснила Беляна и всё же скользнула мне за спину, после чего провела по ней ладонями. Будто ледяной ветерок по коже прошёлся — боль как рукой сняло.

Впрочем, почему «как»? Именно что рукой и сняло.

— Затылок ещё! — подсказал я и потребовал объяснений: — Что вообще со мной?

Спрашивал отнюдь не о ссадинах, и девчонка поняла вопрос верно.

— Ты был якорем. — ответила она немного невпопад, вздохнула и пояснила: — Часть энергии ритуала прошла через тебя, и этого хватило, чтобы сплавить воедино дух и уравновесить абрис.

Я припомнил свои ощущения, облизнул пересохшие губы и спросил:

— И что теперь у меня с глазами?

— Они бледно-бледно-пурпурные. Оба.

Ответ заставил выставить перед собой руку и окутать ладонь пламенем атрибута. То оказалось белым, белее самой смерти.

— Склонность к белому аспекту у тебя сильней, — отметила девчонка. — Значит, пурпур со временем уйдёт.

— Не жили богато, нечего и начинать, — пробурчал я себе под нос и вдруг встрепенулся. — А с лицом что?

— Ну… — задумчиво протянула Беляна. — Ты возмужал, красавчик!

— Да чтоб тебя! — выругался я. — Насколько всё плохо?

Черноволосая пигалица лишь фыркнула и поделилась моим образом. Лицо изменилось. Немного, совсем чуть-чуть, но кое-какие черты меня прежнего стали куда чётче, в силу чего сходство с Лучезаром самую малость уменьшилось, а вот с Серым из Гнилого дома — наоборот. Но в любом случае красавчиком Беляна поименовала меня отнюдь не из желания уколоть. Без покрасневшего пятна, складок и морщин на левой щеке выглядеть я стал несравненно лучше, к тому же лицо сделалось более… гармоничным, что ли? Пожалуй, именно так.

— Коновал, который правил тебе внешность, не учёл возможного изменения духа, — подсказала Беляна.

Я в ответ едва чертей драных вслух не помянул, поскольку никаких особенных изменений духа у меня, по мнению Грая, случиться попросту не могло. Впрочем — не суть.

— Получается, ты заранее знала, как подействует ритуал?

— Предполагала, да.

— Скажи-ка, дорогая, — мягко улыбнулся я, — а если б ты ошиблась? Что случилось бы тогда?

Смутить девчонку неудобным вопросом не удалось.

— Всё было бы как в сказке, Лучезарушка! — рассмеялась она. — Ты ведь помнишь, чем заканчиваются решительно все сказки?

— Жили они долго и счастливо? — предположил я.

— И умерли в один день! — со смехом объявила Беляна. — Только так, Лучезар, и никак иначе. Но нам повезло, мы оба остались в выигрыше. Ты рад?

— Безумно, — признался я. — Только не могу взять в толк, каким чудом ты из адепта доросла до аспиранта за один драный год! А ты ведь доросла, так?

Девчонка лучезарно улыбнулась, подалась ко мне и негромко промурлыкала:

— Я просто нашла свой путь!

Глава 17

12–15

Нашла свой путь, нашла свой путь, нашла свой путь…

Уткнувшиеся в меня груди с тугими бугорками сосков чертовски мешали сосредоточиться, но я сбить себя с толку девчонке не позволил и, даром что обнял её за талию, от желания разобраться в произошедшем отнюдь не отказался.

— Ты гений?

Беляна покачала головой.

— Гении, мой дорогой Лучезар, делятся на два вида: одни могут преуспеть решительно в любом направлении тайного искусства, а другим для этого требуется найти свой путь. И уже это во многом вопрос банального везения. Я из последних. Если б не то лунное капище, я бы до сих пор прозябала в адептах.

— Чушь собачья! — заявил я в ответ. — Ты не покупала в школе ни схему абриса, ни атрибут! Значит, они достались тебе по наследству. Так чья родословная у тебя в крови?

— Ну, Лучезар! — рассмеялась девчонка. — Это же так очевидно! Неужели ты забыл о моей склонности к белому аспекту?

Я нахмурился.

— А что с ней не так?

— И вправду не догадался? — Беляна покачала головой. — Лучезарушка! Я такое же бесовское отродье, как и Заряна! Только у меня не было благородных предков, да и бесовской крови чуток побольше. Четвертушка, если тебя это интересует.

Она попыталась отстраниться, я не отпустил.

— А луна тут каким боком?

— Маменька ничего такого не говорила, но я теперь даже не сомневаюсь, что бабулю огулял лунный бес. Ты даже не представляешь, как легко мне даётся работа с энергией этого аспекта! — И она куда решительней прежнего подалась назад. — Ну всё, хватит! А то ещё немного и ты меня прямо тут завалишь! Я хоть и распрощалась с невинностью на сеновале, но голому камню предпочту нормальную кровать. Так что веди меня в номера! Я теперь на всё согласная!