Лекарь для дракона (СИ) - Фар Майя

В момент рождения эту связь передавал отец сыну. Именно это увидела Лия в виде затемнения около сердца принца. Если бы у неё была возможность посмотреть на короля Мельдора или на герцога, то она увидела бы то же самое.

И принц Атранд рассказал то, что ему сообщил глубоко законспирированный агент Мельдора, с которым принцу удалось встретиться накануне переговоров.

Глава 44

Сегодня утром у меня было какое-то странное предчувствие, какое-то беспокойство на грани сознания, будто бы я что-то забыла. И вроде бы взяться этому беспокойству было неоткуда. Вчера приехали военные, забирать принца на переговоры, и, перед тем как передать его военным, я ещё раз проверила Его Высочество, принца Атранда.

Парень мило улыбался, но так и не рассказал мне, откуда у него затемнение возле сердца.

Я предложила ему проверить, нужно ли его убирать.

Но он мягко сказал:

— Вы, госпожа Лия, и так сделали для меня очень много. И мне жаль, — добавил он, — что ситуация между нашими странами такова, что мы находимся по разные стороны баррикад.

После он пару мгновений помолчал и добавил:

— Я бы хотел, чтобы всё было по-другому.

И отчего-то в его глазах я и увидела то, что сейчас вызывало у меня беспокойство. Как будто бы он меня жалел.

С чего бы ему меня жалеть? С чего вообще принцу другого государства жалеть лекарку-простолюдинку из военного госпиталя? Если только Мельдор не обладает какой-то чудовищной силой, чтобы, презрев все мирные инициативы, обрушиться на Энарру, и поработить всех её жителей…

Я даже потрясла головой, настолько эта картина была нереальной.

После принц уехал, а потом вечером нам один из штабных офицеров, заехавший в госпиталь по своим делам, рассказал, что переговоры прошли весьма успешно. Действительно, в Сартаис приезжал Его Величество король Раэндир, и получилось договориться, и принца Атранда отпустили домой.

В целом мы вчера из госпиталя разошлись все в хорошем настроении, потому что заключение мирного договора означало то, что Мельдор отодвинется от границы Энарры, и это был знак для начала спокойной жизни в Сартаисе.

И вот сегодня утром, проснувшись, я ощутила это беспокойство. Оно ощущалось словно комариный писк ночью: когда ты не видишь, где этот комар пищит, но не можешь уснуть из-за того, что он продолжает мерзко пищать.

Но, я, решив, что это последствия переживаний последних недель, отмахнулась от этих беспокойных ощущений, как отмахнулась бы и от самого комара, и поехала в госпиталь на работу.

В госпитале продолжалось лечение военных, пострадавших от последней эскапады Мельдора. Я, делая осмотр своих пациентов, радовалась, что хотя бы на какое-то время воцарится мир, и драконы, и маги, и люди смогут восстановиться.

До конца рабочего дня оставалось примерно пара часов. Сегодня я не собиралась задерживаться, мне оставалась лишь «бумажная» работа и я планировала поехать домой.

Я находилась в своём кабинете и как раз делала пометки, просматривая медицинские карты, чтобы понять, кого завтра можно будет отпустить из госпиталя, а кому нужно ещё задержаться для лечения.

И вдруг дверь в мой кабинет распахнулась, и в проёме двери появилось встревоженное лицо Зины.

— Госпожа Лия, — сказала она и встала истуканом.

— Что случилось, Зина? — спросила я, вдруг снова ощутив то самое беспокойство, что снедало меня утром. Вот только оно теперь встало каким-то странным комком в горле, мешавшим мне вдохнуть, выдохнуть и даже сглотнуть.

— Что, Зина? — повторила я.

— Там к вам пришли, — сказала она.

— Кто? — спросила я и сразу же увидела, что из-за спины Зины в кабинет вошла Кларина.

Посмотрев на её лицо, я сразу поняла, что произошло что-то страшное. Я вскочила из-за стола, ощущая слабость в ногах, но, сделав усилие, заставила себя подойти к ней.

— Что случилось, Кларина?

— Леди Лия… — выдохнула Кларина и вдруг рухнула на колени, стала причитать, рыдая.

Сквозь слёзы и рыдания ничего не было понятно, что она говорит. Я взглянула на Зину. Та, разинув рот, стояла и смотрела.

— Зина, — сказала я, — принеси, пожалуйста, воды с успокоительным.

Зина вышла, прикрыв за собой дверь.

Я подняла Кларину с пола, усадила её на кушетку.

— Кларина, успокойся, успокойся, — несколько раз повторила я.

Наконец Кларина перестала причитать и сказала, не глядя на меня:

— Простите меня, леди… Я его потеряла.

— Кого, Кларина? — я начала терять терпение и даже не почувствовала, как моя рука, лежащая на плече женщины, сжалась так, что Кларина поморщилась от боли. Но зато это помогло ей прийти в себя, и она наконец-то выговорила:

— Сыночка вашего…

И Кларина опять начала рыдать. В этот момент распахнулась дверь, зашла Зина, неся на подносе стакан. В кабинете сразу разлился запах валерианы. Я схватила этот стакан, но, вместо того чтобы отдать его Кларине, сама выпила залпом.

Зина расширившимися глазами смотрела на меня, брови её поднялись вверх.

— Зина, принеси, пожалуйста, ещё стакан, — сказала я.

Кларина так и сидела на кушетке, обхватив себя руками. Я подошла к ней, мне пришлось её жёстко встряхнуть.

— Кларина, быстро и чётко расскажи мне всё, что произошло!

— Я, как обычно, — сказала Кларина, — вышла с Александром на прогулку…

Александром я назвала своего сына. Я хотела назвать его в честь своего отца, но, к сожалению, имени Вадим не было в этом мире. А имя Вадемирр меня не устраивало. А вот имя Александр здесь было, и как раз так звали моего деда. Я подумала, что пусть частичка моей прошлой жизни будет здесь.

— Так, ты вышла гулять. А что дальше?

— Мы прошлись по улице, потом я прикатила коляску во двор, — Кларина снова начала тяжело дышать, как будто пытаясь справиться с рыданиями.

— Дальше говори! Что было дальше?!

— Александр спал, — сказала Кларина. — Я не стала его вынимать из коляски, оставила коляску во дворе, но я закрыла калитку. И окно у меня было открыто. А потом я вышла… — голос Кларины снова прервался, и она снова заплакала. — …вышла, а его нет.

— Его нет? С коляской? — зачем-то переспросила я.

— С коляской…

— Что же делать, госпожа Лия? — вдруг беспомощно спросила меня Кларина и, словно что-то вспомнив, вздрогнула.

— Что ещё? — сразу поняла я.

— Вот, — она протянула письмо.

— Откуда это? — спросила я, не открывая бумагу.

— Камнем было прижато. Лежало на том месте, где коляска стояла…

Дверь распахнулась снова, это вошла Зина с подносом. Я взяла стакан, но в этот раз отдала его Кларине.

— Пей.

— Зина, выйди, пожалуйста, — сказала я застывшей Зине, которая с интересом смотрела на нас обеих.

Хорошо, что Зина была не обидчивая. Она просто кивнула и вышла из кабинета.

Я раскрыла бумагу. Это было письмо от похитителей. Причём они знали, кто я. Они знали, чей это сын. Письмо начиналось со слов:

«Леди Амалия Каэнарр, нам прискорбно сообщать вам об этом. Но так сложились обстоятельства, перед которыми, как правило, даже самые сильные расы бессильны…»

Дальше шло витиеватое изложение и аргументация того, почему они это сделали. Но суть сводилась к следующему:

«Хочешь увидеть живым ребёнка, постарайся перейти на территорию Мельдора. Скажешь что-то дракону, мы это обязательно узнаем, и ребёнок умрёт. Захочешь нас обмануть, мы это тоже узнаем, и сделка не состоится. Но если ты придёшь, то получишь своего ребёнка назад».

У меня не было слов. Что было делать? Каждый мог оказаться на службе Мельдора. Скажу лекарю Сайену и подставлю его. Попробую прорваться к Каэнарру и они узнают. Кто мог знать, что ребёнок не Бофора, а Каэнарра?