Матабар VI (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

В свитках Атта’нха Арди читал несколько историй высших эльфов и их Эан’Хане, считавшихся одними из самых могущественных среди смертных народов. Все дело в том, что Первородные, по сути, являются далекими потомками Фае, а высшие эльфы, среди всех прочих рас, были наиболее близки к своим праотцам. И потому их искусство Эан’Хане обладало воистину сказочными свойствами.

Многое из того, что они создали в своих мастерских и кузнях, в последствии обросло мифами и тайнами. Причем не столько среди людского племени, которое о самом факте существования некогда высших эльфов, узнало только относительно недавно; сколько среди самих Первородных.

— Я знала, что тебе понравиться, — сладко улыбнулась Тесс, прижимаясь к его груди, вновь не заботясь на шепотки и недовольное ворчание прохожих. — Мы можем отправиться следующим летом. Сперва заедем к моим родственникам в Шамтур, затем навестим твою семью в Дельпасе, а затем, на весь остаток лета, на Лазурное побережье.

— Но…

— Ты бы и просто так согласился, — она прикрыла глаза и мечтательно вздохнула. — Если бы я сказала, что хочу отдохнуть на Лазурном побережье, где еще и родина Имперского джаза, а может даже записать пластинку в знаменитой студии «Вайски», ты бы, конечно, согласился, но только чтобы сделать мне приятно. А так — теперь и тебе будет там интересно.

Ардан переводил взгляд с буклета на Тесс, а затем обратно, и чувствовал, как все то же тепло, что разливалось внутри груди каждый раз, когда рядом с ним оказывалась его… невеста, разгоралось с новой силой.

— Я все посчитала, — продолжила Тесс. — Мы можем откладывать каждый месяц по шесть эксов. Сэкономим на наших прогулках и свиданиях. Не обязательно ведь каждую неделю ходить на танцы, а без кафе обойдемся и подавно. Конечно, могут возникнуть непредвиденные траты, но… если справимся, то нам хватит на поездку. А еще…

На этот раз не дал договорить Тесс уже сам Ард. Он наклонился и, точно так же не заботясь о мнении окружающих, нежно прикоснулся своими губами к её.

— Тесс, — произнес он тихонько, когда отстранился от невесты.

— Да?

— Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, Арди-волшебник, — она провела ладонью по щеке и, смеясь, потянула в сторону цветочной лавки. — Пойдем скорее! Мы уже почти опаздываем!

Она держала его под локоть и вела по улице, а Ардан шел чуть позади отчетливо осознавая, что в его случае солнце в Метрополии вовсе не выглядывало на несколько недель из-за туч. Нет, вовсе нет. Для него солнце, раскидывая огненные волосы, светило внутри миниатюрной джазовой певицы, в которую он был влюблен.

Осталось только понять, каким образом ему получить отпуск на три месяца сразу, но он что-то придумает. И не только ради Тесс (хотя на девяносто девять к одному — именно ради неё), а потому, что вряд ли ему еще когда-нибудь в жизни выпадет шанс увидеть своими глазами кусочек древней истории и прикоснуться к тому, что осталось от великих Эан’Хане прошлого.

* * *

Улица Святых Воителей встретила Тесс с Арди высокими домами, архитекторы которых некогда занимались проектированием дворцов Придворцовой набережной, Ньювского проспекта и острова Святого Василия, так что неудивительно, что и здесь пышные здания, скорее, напоминали некоторую попытку скрестить роскошь с жилыми массивами, нежели… что-то иное. Впрочем, роскошь, разумеется, победила. Не такая броская, как можно представить, когда слово «дворец» вызывает в воображении нужный образ, но все еще достойная того, чтобы ей восторгаться.

Руст к русту, здания щеголяли богатым убранством, лепниной, пилястрами в виде фигур нимф и ангелов, а еще громадными дверьми парадных, приподнятых на мраморные лестницы. Все из-за близости к Ньюве и постоянным наводнениям.

Молодые люди, поднявшись по посеревшему от сырости и времени мрамору (который явно пытались отмывать домовые службы, но у них мало что получалось) и прошли за тяжелые, резные, створки из Алькадской сосны.

Внутри их, в отличии от небоскребов Нового Города, не встретили ни просторное фойе, ни гостевой холл с консьержами за стойкой информации. Нет, вовсе нет. Все так же, как и всегда, по правую руку тянулись лакированные почтовые ящички, а прямо впереди — широкая, каменная лестница с кованными перилами, ну и перед ней все те же почтовые ящички.

Всего дом насчитывал три парадных входа и шесть служебных подъездов. А на шести этажах располагалось тридцать шесть квартир. По две на каждом этаже и в каждой парадной.

Борис с Еленой жили на пятом, куда Тесс с Арди, вскоре, и поднялись. Ардан, по обыкновению, нажал на звонок в металлической чашке, прикрепленный к двери из черной, редкой древесины. Какой-то породистой. Борис, кажется, даже рассказывал, как заказывал её из Каргаамы, но Ардан уже давно забыл не самую важную деталь.

По ту сторону раздался вовсе не протяжный звон, а вполне себе легкая, музыкальная трель и уже вскоре, вместе с торопливым топотом, на пороге показался сам Борис.

В, как и всегда, костюме с иголочки по последнему писку моды Бальеро. Коричневого цвета, с броской сорочкой почти того же цвета, что и платье Тесс. И, при всем при этом, в домашних, плоских тапочках, которые, скорее всего, были немногим младше самого владельца. Такие ожидаешь увидеть на ногах обитателей Тенда с Тендари, а никак не ногах Бориса, но, узнав их историю и причину, по которой лорд Фахтов с ними никогда не расставался, заставляло Арда взглянуть на обувь совсем иначе…

— Ну наконец-то! — во весь голос, полный радости и, немного, озорства, воскликнул Борис.

Она подхватил под руки друзей и тут же утянул их внутрь их с Еленой, воистину, бесконечной квартиры с потолками по пять с половиной метров. Она начиналась с холла, где легко бы поместилась бы вся квартира Тесс с Ардом в доме номер двадцать три на канале Маркова. Планировка, как и во всех подобных домах-дворцах, была сквозная и не очень удобная. А значит из холла налево и направо вело две двери, и каждая следующая комната продолжалась из предыдущей.

Слева из холла можно было пройти в гостиную-столовую с живым камином, дальше, налево неприметная дверь вела в вытянутую вереницу из библиотеки, затем сигарной комнаты, а замыкалась сигарной (которую Борис использовал в качестве кладовки для Звездных атрибутов), а в торце — кухня, сравнимая по масштабам с кухней в « Брюсе.»

Направо же из холла можно было попасть во… вторую гостиную, уже без камина, но с множеством диванчиков и бильярдным столом. Из неё, дальше в торце, открывалось единственное разветвленное помещение с тремя дверьми. Хозяйская спальня и две детских комнаты. Направо же из второй гостиной, через такую же неприметную дверь, можно было попасть в гостевую комнату, которую, некогда, Борис и предлагал Арду за один ксо в месяц.

Уборные, в равной степени спрятанности, обнаруживались через помещение за дверями, почти целиком сливавшихся со стенами при помощи игры света и теней, создаваемой лепниной на потолке, барельефом на стенах, изысканной мебелью, сделанной явно в мастерских, а не на фабрике и крашенной штукатуркой — куда более дорогое решение, приходящее на смену обоям.

Все это, разумеется, Ардан знал тоже от Бориса.

— Тесс! — вытирая руки о простой передник, улыбнулась вышедшая к ним Елена. — Арди! Как я вам рада!

Они втроем обнялись, а Тесс вручила будущей матери цветы.

— Какие красивые, — Промыслова-Фахтова на мгновение прикоснулась лицом к бутонам, после чего, что-то прошептав на ухо Тесс, потащила ту в сторону кухни.

Девушки, смеясь и перешептываясь, исчезли за дверьми, а следом за ними пропал и звук второго сердца, бьющегося в унисон с сердцем Елены. Ребенок, которого она носила уже третий месяц, рос и креп.

— Нам привезли детскую кроватку, — Борис продемонстрировал пораненные большие пальцы, один из которых был замотан бинтом, через который просачивалась кровь, а еще следы от заноз на ладонях. — Я попросил в разобранном виде привезти. Чтобы самому собрать для будущего сына или дочери… сам не знаю зачем, кстати. Просто так как-то… правильней, что ли. Что не чужие люди соберут. Но, как ты видишь, дружище, плотник из меня вышел так себе. Ты рассказывал, что дружишь с молотком и стамеской. Поможешь, пока Елена с Тесс на кухне?