Девушки бури и тени - Нган Наташа

– Цаэнь говорит, чтобы ты немного отдохнула. Постарайся не беспокоить Майну и Хиро, они ещё спят.

Отправив в рот остатки роти, я направляюсь в каюту. Внутри запах рыбы ещё сильнее. Меррин, Бо и Шифу Цаэнь тихо ворочаются. Каюта на удивление просторная, представляет собой квадратное помещение с узкими окнами по верхним краям. Её простую деревянную мебель сдвинули к стенам, чтобы освободить место для импровизированных кроватей из коллекции всевозможных тканей, которые получилось найти: рваные паруса, изъеденные молью одеяла, старое пальто. Среди этой разномастной коллекции Майна и Хиро спят на боку, изгибы их тел образуют скобки вокруг пустого пространства между ними.

Меррин заканчивает поправлять воротник своего ханьфу, направляясь ко мне вместе с Цаэнем.

– Последние несколько дней их немного выбило из колеи, – замечает он, окидывая нежным взглядом. Затем он наклоняет голову, его проницательные оранжевые глаза того же цвета, что и свет, проникающий через закрытые ставнями окна. – Похоже, тебе тоже досталось, милая.

– Спасибо за комплимент, – ворчу я.

Но он прав. Теперь, когда я наконец-то нахожусь там, где могу немного расслабиться, мне с трудом удаётся удержаться на ногах. С тех пор как мы покинули Облачный Дворец, мы путешествуем без остановки, и поспать удавалось разве что урывками.

Выражение лица Шифу Цаэня остаётся каменным:

– Завтра утром мы продолжим твои тренировки. После того, что ты сделала в деревне, важно, чтобы ты научилась контролировать себя. В твоем организме слишком много янь. Пока мы в море, тебе есть время поучиться.

Они уходят, Меррин на ходу нежно похлопывает меня по руке.

С другой стороны каюты Бо машет мне рукой оттуда, где он присел на корточки у стены.

– Я собирался обработать порез Майны, пока она в отключке, – говорит он. Я присоединяюсь к нему и теперь вижу, что он перебирает медицинские принадлежности. – Но, может быть, ты предпочла бы заняться этим сама?

– Спасибо. Я с удовольствием.

Он смотрит на меня мгновение, его кошачьи зелёные глаза — того же оттенка, что и у сестры, — нехарактерно серьёзны. Он толкается в меня плечом.

— То, что ты там сделала, было...

– Глупо, опасно – знаю.

– Я собирался сказать "храбро", – любезно поправляет он и касается рукой моей спины, прежде чем оставить меня наедине со спящими Майной и Хиро.

Я снимаю пальто и сапоги. Затем беру припасы и опускаюсь на колени рядом с Майной. Волосы цвета воронова крыла закрывают ей лицо, и я осторожно убираю их. Рана у неё на лбу покрыта коркой крови, ещё больше которой уже высохшими ручейками стекало по её лицу. С помощью ведра и губки я начисто вытираю ей кожу, а потом накладываю повязку на голову. Она шевелится, но не просыпается. Я с облегчением обнаруживаю, что порез выглядит хуже, чем есть на самом деле. Тем не менее, рана большая и довольно глубокая, неровный порез почти у линии роста волос, посередине лба от левого виска. Определённо останется шрам. Но когда я вглядываюсь в лицо Майны, то вижу лишь, насколько она красива. От вида, как её длинные ресницы ложатся на высокие скулы, сердце трепещет от любви. Изгиб её губ, напоминающий лук Купидона, в центре персиково-коричневых губ, такой сладкий, что у меня на глаза наворачиваются слёзы.

Интересно, какие миры она видит за своими дрожащими веками? Находит ли она какое-нибудь облегчение в нашем путешествии? Судя по её умиротворённому выражению лица, я надеюсь, что это так.

Опускаясь рядом с ней, я прижимаюсь ближе, натягивая побитое молью одеяло до подбородка. Хотя я тоже надеюсь на спокойный сон, мне не так повезло. Мои сны темны и взволнованны, наполнены криками, огнём стрел, знамёнами с королевскими гербами и небом, полным жестоких богов, которые смеются над нами и делают ставки на то, кто из нас умрёт первым.

Никто из них не поставил на меня, и почему-то от этого становится ещё хуже.

20.

Жизнь на джонке входит в устойчивую колею, столь же верную, как и покачивание волн под нами и бесконечная гладь моря, сверкающего при дневном свете под лучами солнца или приглушённого света, пробивающегося сквозь облака, и блистающего ночью под сводом из радужных звёзд.

Я с удвоенной энергией продолжаю тренировки. У нас нет ничего, кроме времени, и мы тренируемся почти весь день и каждый день. Несколько часов уходит утром на медитативные практики и освоение тонкого искусства контроля ци, а также дыхательные техники, а потом мы сделаем перерыв на обед. Во второй половине дня Цаэнь тренирует меня, обучая приёмам владения мечом и способам заставать врагов врасплох в рукопашном бою. Мы развиваем выносливость и силу с помощью тщательных упражнений, от которых я покрываюсь потом и тяжело дышу, особенно учитывая, что ветер становится теплее по мере того, как мы продвигаемся дальше на юг. Остальные стоят у приподнятых бортиков палубы, давая нам возможность потренироваться, проверяют ориентиры и постановку парусов, играют в маджонг старым набором фишек, найденным в каюте. Ко всеобщему разочарованию, Бо каждый раз выигрывает. Каждый обед и ужин Нитта и Хиро, которые с начала нашего путешествия проявляют всё больший интерес и талант к кулинарии, готовят нам блюда на маленькой рыбацкой плите. Они используют удачно запасённый рис и систему фильтрации воды, которая избавила нас от необходимости рисковать, отправляясь на побережье за припасами. Также Меррин умело ловит рыбу.

После той первой ночи Цаэнь больше не просит меня дежурить. Никто из остальных не жалуется. Вместо этого на меня бросают сочувственные взгляды, когда я одеваюсь по утрам и двигаюсь осторожно, морщась от какой-нибудь новой травмы на тренировке, полученной накануне. Несколько раз за ужином я от сна падаю прямо в миску с отварным мясом и просыпаюсь оттого, что Майна несёт меня в каюту в своих сильных и успокаивающих объятиях.

Через две недели Цаэнь объявляет, что пришло время проверить мои навыки в поединке с кем-нибудь ещё.

Мы все сидим в каюте – прячемся от дождя, который льёт не переставая последние пару дней. Рука Бо тут же взлетает вверх, хотя несколько секунд назад он сидел рядом с Меррином, хватаясь за бока и заявляя, что от жареных кальмаров с перцем, которых мы только что съели на обед, у него разболелся живот.

– Как самый опытный боец здесь, – заявляет он, – я вызываюсь добровольцем.

– И кто именно наградил тебя этим титулом? – усмехается Меррин.

– Ты наградишь, когда увидишь меня в бою.

С ухмылкой Меррин обнимает Бо за талию и притягивает его обратно к своей покрытой перьями груди. Они обмениваются одним и тем же ошеломлённым взглядом, который бросают друг на друга после событий в рыбацкой деревне.

– Птицедемоны и демоны-кошки враждуют уже веками, – бормочет Цаэнь, поворачивая запястье в их сторону. – А теперь – поглядите на это.

Бо подмигивает.

– Невероятно, что с милым мальчиком можно забыть обо всём на свете, – поддразнивая, он добавляет: – Тебе же такое знакомо, не так ли, Шифу?

Некоторые другие фыркают, а Цаэнь мгновенно зыркает на него и бросает обеспокоенный взгляд на Майну, но не успеваю понять, с чем это связано.

Нитта машет руками.

– Хорошо, вернёмся к первоначальной теме. Пусть по-настоящему сильнейший из нас сразиться с Леи, – она поворачивается к Майне. – Что скажешь, принцесса Сиа? Сможешь ли ты сразиться с той, кого любишь больше всего на свете?

Майна бросает на меня испытующий взгляд:

– Мы уже сражались раньше.

– О, с тех пор у меня было гораздо больше практики, – я кривлю губы. – Я не стану причинять тебе боль.

Она отвечает, высвобождая магию. В одно мгновение её глаза покрываются льдом. Холодная рябь колышет подолы её одежды и волнистые волосы, как будто подхваченные подводным течением.

– Думаю, я справлюсь, – говорит она, и её голос отдается жутким эхом.

Нитта и Бо одобрительно вскрикивают, а Меррин тихо присвистывает.