Проклятый Лекарь. Том 6 (СИ) - Молотов Виктор

— Допустим, ты прав, — прищурился я. — И что ты собираешься с этой информацией делать?

Сперва я хотел выяснить его истинные намерения.

— Ничего! — Кирилл поднял руки в примирительном жесте. — Абсолютно ничего! Клянусь! Не переживайте, я никому не расскажу! Ни инквизиции, ни друзьям, ни даже родне, если она есть!

— Почему я должен тебе верить? — намекнул ему я.

— Потому что вы спасли меня от смерти! Вытащили из комы. Родственников у меня нет. А вы… вы потратили свое время, силы, чтобы вернуть меня к жизни.

— Это моя работа.

— Нет! Это был подвиг! А потом вы раскрыли мой дар. Показали, что я маг света. Дали смысл жизни! Я ваш вечный должник!

Кирилл опустился на одно колено — театральный жест, но искренний:

— И я хочу у вас учиться! Неважно, что вы некромант! Вы используете темную силу, чтобы спасать жизни! Это же невероятно! Как… как использовать яд для создания противоядия!

Вот оно что.

Юношеский идеализм помноженный на благодарность. Он видит во мне героя, спасителя, учителя. Забавная ирония — маг света хочет учиться у некроманта. Это как ангел, просящий уроков у демона. Или как белый голубь, желающий стать учеником ворона.

Хотя… почему нет? Противоположности часто дают лучший результат в симбиозе.

Я изучил Кирилла некромантическим зрением. Сканировал его физиологические показатели. Сердцебиение — семьдесят два удара в минуту, ровное. Зрачки не расширены. Потоотделение в норме. Он не врет. По крайней мере, сам верит в то, что говорит.

— Хорошо, — решил я после минуты размышлений. — Я приму твою клятву верности. Но это будет не простое обещание. А настоящая магическая клятва. Нерушимая. Необратимая.

— Я готов на все! — воскликнул Кирилл. — Что нужно сделать?

— Принести клятву на свете. Это свяжет твою магию с твоим словом. Если нарушишь — потеряешь дар навсегда.

— Согласен!

— Подожди, ты понимаешь серьезность? Это не игра. Если проболтаешься даже случайно, даже во сне — твой свет погаснет. Навсегда. И ты можешь даже умереть от энергетического шока.

— Понимаю. И все равно согласен, — решительно кивнул он.

— Тогда клянись. Формулировка должна быть точной. Повторяй за мной: «Я, Кирилл Красников, клянусь…»

Но Кирилл не стал ждать. Схватил со стола скальпель — видимо, кто-то забыл после процедуры. Я не успел остановить, и он полоснул лезвием по левой ладони. Глубоко, до мяса. Кровь брызнула на белый кафельный пол.

— Я, Кирилл Красников, клянусь кровью своего тела и светом своей души! — торжественно произнес он. — Клянусь никогда и никому не выдавать тайну Святослава Пирогова! Не говорить, не писать, не намекать, что он некромант! Если нарушу клятву, пусть мой свет погаснет навеки, а душа провалится в бездну!

Воздух вокруг него засветился. Световая энергия закрутилась спиралью, формируя сложный узор. Капли крови поднялись с пола, зависли в воздухе, начали светиться. На мгновение комната озарилась белой вспышкой такой яркости, что пришлось зажмуриться.

Когда я открыл глаза, Кирилл стоял, держа окровавленную ладонь. На коже проступил узор — светящиеся руны клятвы. Они мерцали несколько секунд, потом впитались под кожу, оставив едва заметные белые шрамы.

Эх и деятель! Он принес клятву на крови и свете — одну из сильнейших магических клятв! Это же не просто обещание — это изменение самой структуры его магии! Теперь его сила связана с его словом железными цепями. Если попытается нарушить, то свет буквально сожжет его изнутри.

— Ну это было чересчур, конечно, — вздохнул я, доставая бинт и антисептик из шкафа. — Достаточно было обычной клятвы на свете. Кровь — это перебор.

Видимо, он сделал так потому, что не знал, как вообще произносить подобные клятвы. И воспользовался единственным методом, который всплыл в памяти. Но я бы при всем желании его не остановил.

— Я хотел, чтобы вы не сомневались во мне, — Кирилл морщился, пока я обрабатывал рану. — Чтобы доверяли полностью.

— Что ж, раз сам захотел принести такую серьезную клятву, так даже лучше. Теперь ты точно не предашь. Даже если захочешь — магия не позволит. Попытаешься произнести мое имя и слово «некромант» в одном предложении — язык онемеет.

— Я и не собирался предавать!

— Знаю. Но это вынужденная мера предосторожности. В этом мире некромантов сжигают на кострах. Инквизиция не церемонится. Я вынужден быть максимально осторожным.

— Понимаю. И не осуждаю. На вашем месте я бы тоже перестраховывался.

Из коридора донесся голос Анны:

— Эй, мальчики! Вы там не заблудились? Гвардия приехала! Где вас черти носят?

— Идем! — крикнул я в ответ. — Минуту!

Быстро забинтовал ладонь Кирилла, проверил, не просачивается ли кровь:

— Скажешь, что порезался о стекло. Случайно. Понял?

— Понял. О стекло.

Вернулись в кабинет. Михайлов все еще висел в железной хватке Вольдемара. Лицо посерело, губы приобрели синюшный оттенок от недостаточного кровообращения.

— Вольдемар, поставь его на пол. Но продолжай держать, — приказал я. Некромант мне был нужен в сознании.

Мертвяк опустил Михайлова, но не выпустил запястье. Тот попытался вырваться — бесполезно. Как пытаться согнуть арматуру голыми руками.

— Отлично, — сказал я. — Теперь слушайте план. Михайлов, откуда приедет твой связной? С какой стороны?

— С главных ворот, — прохрипел он. — У него официальный пропуск в клинику. Удостоверение консультанта. Он не прячется.

— Хорошо. Веди нас туда, откуда лучший обзор на главный вход. Нужно видеть его приближение.

— А Вольдемар? — с надеждой спросил Михайлов. — Останется здесь?

— Да. Вольдемар, режим ожидания. Оставайся в кабинете. Охраняй помещение. Если кто войдет кроме нас — обездвижить, но не убивать. Исполнять, — отдал я приказ.

Мертвяк кивнул. Это было жуткое зрелище, учитывая, что челюсть у него держалась на честном слове. Он отпустил Михайлова и застыл у стены как кошмарная статуя.

Мы вышли из кабинета. Окружили Михайлова со всех сторон — Анна спереди как наводчик, Кирилл слева как силовая поддержка, я сзади как замыкающий. Не то чтобы он мог сбежать с поврежденной лодыжкой, но предосторожность — мать выживания.

Михайлов вел нас по коридорам седьмого этажа. Освещение работало через раз — это либо экономили электричество, либо проклятие высасывало энергию из проводов. Стены были покрыты влажными разводами.

— Куда идем? — спросила Анна.

— В смотровую, — ответил Михайлов. — Там панорамные окна. Весь двор как на ладони.

Свернули налево, потом направо. Прошли мимо ординаторской, она была пустая, врачи давно разбежались по домам. Мимо поста медсестер тоже пусто, только мигает монитор компьютера.

— Тут, — Михайлов толкнул дверь плечом.

Вошли в просторную процедурную. Метров тридцать, не меньше. Три кушетки для капельниц, шкафы с инструментами, стойка с дефибриллятором. И главное — огромное панорамное окно во всю стену. Вид на главный вход, парковку, ворота.

— Отличный обзор, — одобрил я. — Как снайперская позиция.

— Ты не собираешься его убивать? — встревожилась Анна.

— Нет. Нам нужен живой. Мертвый некромант бесполезен — дух не вызовешь, он защищен, а тело ничего не расскажет.

Анна достала телефон:

— Сейчас скажу нашим, чтобы заняли позиции. Шесть человек… Трое у главного входа, трое в резерве у запасного выхода. Так?

— Нет, — я покачал головой. — Другая расстановка. Двое у входа — встречают, проверяют документы, задерживают. Двое на парковке — отрезают путь к машине. Двое в холле — страхуют изнутри.

— Логично. Передаю.

Начала набирать сообщение. Я подошел к окну, осмотрел территорию. Парковка полупустая — воскресенье, посетителей мало. У ворот будка охраны со шлагбаумом. Камеры на столбах.

— Камеры работают? — спросил я Михайлова.

— Половина сдохла. Остальные пишут, но качество — дрянь. Проклятие съедает электронику.

— Пусть не высовываются раньше времени, — сказал я Анне. — Некромант может почувствовать засаду. У нас обостренное чувство опасности.