Проклятый Лекарь. Том 6 (СИ) - Молотов Виктор

Ждали мы минут двадцать. Михайлов сидел на кушетке, держась за сломанную лодыжку.

— Может, дать ему обезболивающее? — предложил Кирилл. — Он же мучается.

— Пусть мучается, — холодно ответил я. — Это минимальное наказание за сотни смертей.

— Я не убивал! — прохрипел Михайлов. — Я просто… просто не мешал!

— Это еще хуже. Убийца хотя бы берет ответственность. А ты прятался за формулировками.

Анна, стоявшая у окна, вдруг напряглась:

— Машина! Черный седан подъезжает к воротам!

Я подошел к окну, активировал некро-зрение на максимальное увеличение. Машина остановилась у шлагбаума. Водительская дверь открылась.

Вышел молодой человек. Синяя рубашка, черные брюки, кожаная куртка. Уверенная походка, прямая спина.

— Вот он! — воскликнул Михайлов. — В синей рубашке! Это он!

Я усилил фокусировку зрения. Лицо стало различимо в деталях. Правильные черты, холодные серые глаза, тонкий шрам на левой щеке…

Не может быть! Это же… Николай! Тот самый Николай! Ублюдок, который убил предыдущего владельца этого тела! Из-за которого я вообще оказался в теле Святослава Пирогова!

Глава 15

Так вот ты значит какой, Николай Лесков.

С прошлой нашей встречи прошло не так много времени, но он сильно изменился. Теперь я видел в нем силу, которой не было до этого.

— Анна, — повернулся я к девушке, говоря размеренным тоном командира перед операцией. — Передай своим людям — не трогать Николая сразу. Только наблюдать и вести. Максимально аккуратно, без провокаций, без резких движений. Все-таки он некромант, а у некромантов есть неприятная привычка носить с собой всякие мерзкие сюрпризы.

— Не трогать? — удивилась она, приподняв идеально выщипанную бровь. — Но мы же собирались его схватить сразу у входа! План был такой!

— План изменился. Схватить — да, но не сразу. Пусть думает, что все идет по его сценарию, что Михайлов действительно хочет показать что-то важное. Некроманты параноики по природе — у них обостренное чувство опасности. Как у кошек чувство землетрясения. Если он почует засаду слишком рано, может активировать какую-нибудь защитную гадость.

Да, именно некромантские силы я видел в Николае. Приобрел он их или кто-то ими его одарил — это еще предстоит выяснить.

— Какую гадость? — встревожился Кирилл.

— О, вариантов масса! — я усмехнулся. — Взрывная печать, вшитая под кожу — бум, и нет половины этажа. Призыв мертвецов из ближайшего кладбища — минут через десять здесь будет сотня зомби. Некротическая бомба — все в радиусе пятидесяти метров мгновенно стареют на тридцать лет. Или мой личный фаворит — проклятие безумия. Все, кто его слышит, начинают убивать друг друга.

— Ты это серьезно? — побледнела Анна.

— Абсолютно.

Я сам носил с собой пару таких «страховок» в прошлой жизни. Когда был помоложе и не такой опытный.

Но им необязательно об этом знать.

— Понятно, — Анна начала быстро печатать на своем телефоне. — Передаю. Эскорт без агрессии. Вежливо проводить к главврачу. Никаких резких движений. Руки на виду.

Походка Николая была расслабленной, размеренной, даже немного вальяжной. Руки в карманах, плечи расправлены, подбородок чуть приподнят. Классическая поза альфа-самца, демонстрирующего превосходство.

— Идет как хозяин, — заметила Анна. — Как будто это его клиника.

— В каком-то смысле так и есть, — кивнул я. — Он же курирует проклятие. Контролирует энергетические потоки.

Самоуверенный идиот.

Впрочем, все некроманты грешат излишней самоуверенностью. Власть над смертью пьянит сильнее любого наркотика, заставляет чувствовать себя богом.

Я сам был таким… Но так давно, что уже и не помню…

Николай тем временем подошел к будке охраны, небрежно показал удостоверение. Охранник кивнул, даже не взглянув на документ. Видимо, он действительно числился постоянным консультантом клиники.

Шлагбаум поднялся со скрипом.

— Михайлов, — обратился я к главврачу, который сидел на кушетке, держась за сломанную лодыжку. — А ты, дорогой мой, сейчас вернешься в свой кабинет, сядешь за свой стол и будешь изображать главного врача. Как обычно. Встретишь гостя, поздороваешься, предложишь чай.

— Только не это! — простонал он, и я заметил, как по его серому лицу катятся капли холодного пота. — Он все поймет сразу же!

— Не поймет, если ты будешь вести себя как обычно, — твердо сказал ему я.

— Ладно… ладно… Я сыграю свою роль… Только не трогайте меня больше…

— Вот и молодец. А теперь пойдём.

Мы двинулись обратно в кабинет главврача. Внутри все осталось как было после нашей «беседы» — разбитая мебель валялась по углам, осколки хрустели под ногами. Идеальная декорация для финальной сцены этого спектакля.

А мертвяк все так же стоял среди всего этого.

— Вольдемар, посади его за стол, — приказал я. — В кресло главврача. Величественно, с достоинством. Как и подобает руководителю уважаемого медицинского учреждения.

Мертвяк усадил Михайлова в массивное кожаное кресло. Тот сразу же сгорбился, схватившись за живот. Похоже, боль отдавала ему туда.

Капли пота стекали по его серому лицу, оставляя влажные дорожки. То ли нервничает, то ли действительно так болит.

— Выпрямись, — скомандовал я. — Ты главврач респектабельной клиники с двухсотлетней историей, а не бомж на вокзале, умирающий от передоза.

— Не могу… — прохрипел он. — Больно… Спазмы…

— Не выдумывай. Вольдемар, помоги ему с осанкой.

Мертвяк положил свои огромные ладони — каждая размером с обеденную тарелку — на плечи Михайлова и надавил. Хруст позвонков был слышен по всему кабинету — сухой, как ломающиеся ветки. Михайлов выпрямился как струна, глаза вылезли из орбит от боли.

— Отлично. Теперь слушай внимательно, — я наклонился к нему, глядя прямо в расширенные от страха зрачки. — Когда войдет Николай, ты скажешь только одну фразу: «Тут проблема с проклятием». И все. Больше ни слова. Ни звука. Даже не вздыхай громко. Понял?

— П-понял… Проблема с проклятием…

— Именно. А если скажешь что-то другое или попытаешься предупредить его — Вольдемар оторвет тебе голову. Медленно. С поворотом на триста шестьдесят градусов.

— Не надо! Я все сделаю!

— Вот и молодец. А теперь — все в подсобку. Быстро.

Подсобка оказалась еще теснее, чем я ожидал — метров шесть квадратных, не больше. Узкая комната, больше похожая на кладовку. Вешалка для одежды с парой запасных халатов.

— Тесновато, — пробормотал Кирилл, пытаясь втиснуться между двухметровым Вольдемаром и стеной. — Как селедки в банке.

— Потерпишь, — ответил я. — Это ненадолго. Минут десять максимум.

— А если он не придет? — спросила Анна, проверяя заряд своего телефона. — Или почует неладное?

— Придет. Любопытство пересилит осторожность. Михайлов сказал, что есть проблема с проклятием — а это его проект, его детище. Он не сможет не проверить.

Анна вдруг замерла, прислушиваясь:

— Тихо! Кажется, идет! Слышите? Шаги в коридоре!

Действительно — размеренные, уверенные шаги приближались к кабинету. Тяжелые, властные. Ботинки стучали по паркету с четким ритмом. Николай шел к своей судьбе.

И к нашей встрече. Почти полгода прошло с той ночи, когда он убил прежнего Святослава. И чуть меньше месяца с того момента, как я излечил его от собственного проклятья. Что ж, видимо, пора отдать должок по полной.

— Всем молчать, — прошептал я. — Ни звука.

Дверь кабинета распахнулась с грохотом. Николай ворвался как хозяин — резко, без стука, даже не потрудившись постучать.

— Ну, че хотел, Михалыч⁈ — рявкнул он с порога. — У меня времени в обрез! Дел по горло! Коновалов задолбал своими отчетами!

Михайлов открыл рот, готовясь произнести заученную фразу. Я видел в щель, как его губы начали формировать слова: «Тут проблема…»

Но вместо этого:

— БЕГИ! — заорал он во весь голос, вскочив с кресла. — ЭТО ЗАСАДА! БЕГИ, КОЛЯ! ОНИ ВСЕ ТУТ!