Проклятый Лекарь. Том 6 (СИ) - Молотов Виктор

Раз не захотел говорить, то пусть получает.

Теневые щупальца мгновенно испарились. Призрачные руки втянулись обратно в углы. Температура начала возвращаться к норме.

Николай сполз по стене, оставляя кровавый след — осколки стекла изрезали спину. Попытался встать, но ноги не держали. Упал на колени, сплюнул кровью:

— Больно… так больно… Свет жжет изнутри… — пробормотал он.

— А ты что думал? — спокойно заметил я, подходя ближе. — Свет — абсолютная противоположность некромантии. Для тебя это как кислота. Или раскаленное железо. А ты и не знал, да? Ты еще совсем зелен в этом.

Я присел на корточки перед поверженным Николаем, глядя ему в глаза:

— А теперь ты будешь со мной сотрудничать. Полностью. Без утайки. Иначе тебе кирдык. И это будет не быстрая смерть. Будешь иметь дело с Бестужевым — это его клиника, между прочим. А он очень не любит, когда трогают его собственность.

Николай сплюнул кровью мне под ноги:

— Плевать на Бестужева! На всех Бестужевых! Тут люди куда серьезнее замешаны! Орден сильнее любого аристократа! Сильнее самого императора!

— Правда? — я скептически приподнял бровь. — И где же твой могущественный Орден сейчас? Почему не спешит на помощь?

— Я только позвоню — и вам всем хана! — прошипел он, вытирая кровь с разбитых губ. — Альтруист лично придет! И сотрет вас в порошок! В пыль! В ничто!

Альтруист… Что за клички у них там в этом ордене?

— Позвони, — я достал из его нагрудного кармана телефон и бросил ему. — Давай. Вызывай подкрепление. Зови своего Альтруиста.

Николай схватил телефон трясущимися руками, начал набирать номер. Длинный, явно международный. Поднес к уху. Гудки…

«Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети», — ответил механический женский голос.

Николай набрал другой номер. Тот же результат. Третий. Четвертый. Пятый.

С каждой неудачной попыткой его лицо становилось все бледнее.

— Не может быть… — прошептал он. — Они не могут… Нет…

— Что? Не берут? — заметил я.

— Но почему? — не понимал Николай.

А вот я понимал. И если это то, о чем я подумал, то «Орден Очищения», действительно крайне силен.

— И вот твоя награда — они стерли все следы, удалили твои контакты, объявили персоной нон грата. Классика предательства. Мавр сделал свое дело, мавр может умирать.

Николай уронил телефон. Тот разбился о каменный пол, рассыпавшись на части. На лице Николая отразилось полное, абсолютное понимание.

Он был брошен. Предан. Вышвырнут, как использованная салфетка.

— Сволочи… — прошептал он. — Я убивал ради них! Тебя убил из-за них, — он поднял на меня свои глаза. — Ты был моим испытанием! И я его прошел….

— Вот как, — усмехнулся я. — Что ж, теперь все точно встало на свои места. Значит, предыдущая версия была фикцией.

— Отчасти она была правдива, — захохотал Николай. — Убить тебя было удовольствием. Но это все лирика. Я стал некромантом ради них. Тех, кого особо и терпеть не мог.

Я выпрямился, отряхнул колени:

— Мир несправедлив. Ну что, Коля. Теперь ты готов к более продуктивному сотрудничеству? Или будем продолжать это жалкое шоу с угрозами и бравадой?

Он молча кивнул, опустив голову. Я махнул рукой, подзывая Вольдемара:

— Вольдемар! Выходи!

Мертвяк вышел из подсобки, тяжело ступая. Каждый его шаг сопровождался скрипом половиц.

— Схватить его, — я указал на Николая. — Но аккуратно. Без переломов. Нам нужен живой и говорящий.

Вольдемар шагнул к Николаю, протянул свои огромные руки. Николай попытался увернуться, но куда там — после удара светом он еле двигался. Двухметровая гора мертвой плоти оказалась на удивление проворной.

Огромные ладони обхватили запястья Николая, заломили руки за спину.

— Эй! Больно! — взвыл Николай. — Сломаешь же!

— Терпи, — равнодушно ответил я. — Это временно. И гораздо гуманнее, чем печь инквизиции. Анна, — обратился я к девушке, которая все это время молча наблюдала за происходящим. — Пусть двое твоих людей охраняют Михайлова.

— Понятно, — она начала набирать сообщение на телефоне.

— Остальные четверо — с нами.

— Куда мы идем? — спросила она, отправляя сообщение.

— В подвал. К центру проклятия. Николай любезно расскажет нам, как его деактивировать. Или хотя бы ослабить. Правда, Коля?

— Пошел ты… — начал он.

— Николай… Мы же договорились только что… Вольдемар, сожми чуть сильнее. Совсем немного.

Хруст. Негромкий, но явственный. Николай взвыл:

— Ладно! Ладно! Расскажу! Только пусть отпустит!

— Нет. Пусть держит. Для гарантии твоей сговорчивости.

— Это пытка!

— Это фиксация буйного пациента. Медицинская процедура. В психиатрии постоянно применяется.

В психиатрии используют мягкие фиксаторы или смирительные рубашки, а не мертвецов-громил. Но технически это все равно фиксация, так что формально я прав.

Ну а Николай сам напросился.

Мы вышли из кабинета процессией, похожей на средневековое шествие на казнь. Впереди Анна и Кирилл, позади я с Нюхлем, гордо восседающим на моем плече, как попугай у пирата. А между нами — Вольдемар, ведущий скрученного Николая. Мертвяк шел размеренно, механически, не обращая внимания на попытки пленника вырваться.

Кирилл шел с поднятой светящейся рукой. Свет пульсировал в такт его сердцебиению, готовый в любой момент превратиться в смертельный луч.

Замыкали шествие четыре бойца Бестужева — здоровые ребята в черной форме без опознавательных знаков, с оружием наготове. Профессионалы — держали дистанцию, контролировали сектора обстрела, двигались бесшумно, несмотря на тяжелую амуницию.

Театрально получилось. Впрочем, с некромантами иначе нельзя. Мы, дети смерти, понимаем только язык силы и страха.

Спускались мы по лестнице медленно, осторожно. Седьмой этаж… Тишина. Только наши шаги и тяжелое дыхание Николая.

Шестой этаж… Позади одной из дверей донесся стон — какой-то пациент умирал в одиночестве. Проклятие делало свое дело.

Пятый этаж…

Кирилл подошел ближе ко мне, понизив голос:

— Святослав Игоревич, все ли нормально? Какой план дальше? Мы же не можем просто спуститься в подвал и снять проклятие?

— Почему не можем? — ответил я. — План простой как три копейки. Заставим Николая показать уязвимые точки проклятия. Он его устанавливал — значит, знает структуру. Потом либо разрушим, либо ослабим до безопасного уровня. Главное — чтобы клиника не рухнула в ближайшие дни.

— А он умеет снимать проклятия? Это же сложная магия!

— Он их устанавливает. А это еще сложнее. Снять всегда проще, чем создать. Как сломать проще, чем построить.

— Логично, — кивнул Кирилл.

— А после? — спросила Анна. — Что будем делать с ним?

— Посмотрим по обстоятельствам. Может, сдадим инквизиции — пусть жарят на медленном огне. Может, Бестужеву — у него наверняка есть подвал для особых гостей. А может… — я усмехнулся. — Посмотрим, в общем.

Четвертый этаж, третий, второй…

Люди Бестужева двигались как единый организм — четкие, выверенные движения. Профессионалы высшего класса. Проверяли углы, контролировали тылы, держали все подходы под прицелом.

Первый этаж. Холл. Пустота — два часа ночи, даже дежурный персонал дремал где-то в ординаторских.

— В подвал, — скомандовал я.

Узкая лестница вела вниз. С каждым шагом запах усиливался — сырость, плесень и что-то еще. Сладковатое, тошнотворное, липкое. Запах концентрированной некротической энергии. Запах медленной смерти.

И вдруг…

Руки Вольдемара безвольно обвисли. Железная хватка ослабла, пальцы разжались.

Николай дернулся, используя момент. Вырвался из захвата одним резким движением.

И со всех ног бросился бежать вглубь коридора, к лестничному пролету в дальнем конце.

Ну вот так и знал!

Глава 16

— Взять его! — закричала Анна, резко вскидывая руку в сторону убегающего Николая. — Живо! Не дать уйти! Стрелять на поражение, если попытается использовать магию!