Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

Кольцо, впрочем, было жидковатым. Через такое легко было прорваться и убежать: я заметил, что они целенаправленно соблюдали дистанцию между друг-другом. Словно опасаясь того что их могут накрыть чем-то массовым. Например, волной пламени.

Какие умные ребята… Не иначе, те самые мастера меча.

Я изобразил протяжный, громкий зевок, демонстративно поднеся руку к забралу.

– Я уже думал, мне придётся вырезать всю армию, чтобы заставить вас показаться. Вы не слишком-то торопились. Какая жалость - столько предателей моем славном древнем Ренегоне. А я - то думал, древнейшее из королевств должно славиться своей честью…

Воздух вокруг закружился, взвиваясь легким вихрем, и я понял - этот разговор услышат многие.

По рядам рыцарей прошла рябь. Я не видел их лиц, но как воин с некоторым опытом - мог узнать доспехи. Вскоре после моего объявления герцог Таслиниус лично пообещал мне, что ни один кузнец Палеотры не возьмет заказ на оружие или доспехи против меня - а Шеридан поручился за Ганатру.

Но вот в Ренегоне, завоеванном совсем недавно, поручиться за такой никто не мог. И пусть доспехи были без клейма - я узнал руку местных мастеров, всё же, я учился в этом королевстве долгие годы. Хорошие латы, из высококлассной стали, не в каждом королевстве такие умели. Сделаны и подогнаны немного странно, но я догадывался почему.

Такие латы очень тяжело разрубить. Даже клинок из белой стали под усилением не справиться. Может, при удачном ударе я мог бы отрубить руку или ногу, но вот если рубить по туловищу… Могу застрять на половине. Да и удачный удар нанести против мастера меча не так-то просто.

Один из рыцарей выдвинулся вперед, поднимая руку и заставляя остальных молчать прежде, чем мне кто-то ответил.

– Странно слышать от самого подлого человека в королевствах о верности. Того, кто недостоин даже называться рыцарем. – с презрением в голосе произнес их лидер.

Я не знал этого человека - ни по голосу, ни под движениям. Латы и оружие явно сделаны недавно - вероятно, под заказ именно против меня. Мужчина, явно воин… Но есть ли разница кто он?

За эту войну я приобрел столько кровников, что хватит на годы вперед. Поэтому я просто рассмеялся, даже не спрашивая личности неизвестного мастера. А затем резко замолк, вперив в него взгляд.

– Ты не знаешь ничего ни о чести, ни о пути воина, глупец. – холодно произнес я. – Иногда высшая честь и доблесть заключается в том, чтобы быть верным своему правителю и народу. Несмотря ни на что, несмотря на любые смерти, несмотря на собственную семью и друзей. Ты можешь думать о своих местечковых проблемах, о любимых людях, что погибли в недавней войне, о лорде, которому ты служил всю жизнь… Но думал ли ты когда-то о чём то большем, чем то маленькое болото, из которого ты вышел? Думал ли ты о судьбе человечества когда-либо? О судьбе всех людей? Множество войн знали королевства, и множество невинных погибло в них. Я знаю это и на собственном опыте. Но только я оказался решителен и силен в достаточной степени, чтобы положить этому конец. Если ты считаешь меня подлецом за это - твоё право. Честь лидера иногда заключается в том, чтобы пожертвовать честью рыцаря ради своих людей. Может, ты и прав, если судить по твоим меркам - меркам простого рыцаря. Может, твои ядовитые слова, исполненные мести и ненависти могут пустить корни в сердцах простых людей королевств, могут лишить меня моей чести рыцаря. Но они не могут забрать у меня то, кем я являюсь. Не могут сделать меня недостойным править - потому что я воин, и всегда буду воином. И сегодня все королевства увидят это.

Неизвестный рыцарь покачал головой:

– Так или иначе, условия оглашены. Ты сдашься или будешь пленен, а значит, должен будешь сложить корону. Сделаешь ты это или нет… Не столь важно. Важно, что после этого ты не будешь королем ибо нет короля хуже, чем безумец вроде тебя. Ты же и впрямь считаешь себя непобедимым, да?

Я рассмеялся. Громко, искреннее.

– Конечно же нет. Может, я и перестану быть королем после этого боя, а может и нет. Говорят, пути судьбы неисповедимы… Знай же, у тебя есть шанс на победу сегодня, неизвестный рыцарь. Но ты не увидишь страха поражения в моих глазах. Никогда. Потому что нет иной судьбы кроме той, что творим себе мы сами.

С этими словами я поднял темно-красный, покрытый запекшийся кровью волнистый фламберг и пошел вперед.

Лишь восемь выступили, чтобы встретить меня - классическая школа меча королевств гласила, что в битве меча большее число будет только мешать. Восемь мастеров меча, каждый из которых, что был лучше меня. Я рванулся вперед, намереваясь обрушить на первого могучий удар - и промахнулся, едва не провалившись вперед.

Прокрутив меч и выровняв равновесие, я оказался в кольце - и в следующий миг они ударили, не давая мне времени на раздумья.

Ударили так же быстро, как умел двигаться я сам…

Были пределы и у моей скорости, были лимиты и у моих доспехов. Мне удалось отбить два удара: один своим мечом, и второй - сместившись так, чтобы он пришелся по латам.

Остальные шесть пронзили сочленения доспехов в разных местах, из которых четверо пробили их.

Я крутанул меч вокруг, игнорируя раны, но в этот раз оружие встретило лишь пустоту - передо мной стояли отнюдь не обычные солдаты. Новый удар: в этот раз я действовал чуть лучше, и только трое достали меня - но ответные контратаки снова встретили пустоту.

Сосредоточившись, я слегка ощутил токи жизни своих соперников - и не обнаружил там сильной усталости. Несколько минут они и правда так смогут - сюда вышли лучшие…

Дальнейшее было избиением. Я не боялся ран и боли, но так и не сумел достать ни одного из врагов. Ситуация, казалось бы, патовая, но я прекрасно осознавал в чём дело - меня и пытаются убить или даже измотать. Один из восьмерки, видимо, самый неопытный, быстро выдохся - и тут же отступил в тыл, сменяясь новым рыцарем. А я едва уловил этот момент…

Они ведь скрутят меня, внезапно понял я. Каждый превосходит меня в чистом фехтовании и владении своим телом - мое преимущество только в выносливости и личных артефактов, которые у многих тоже наверняка есть.

Встречайся мне они по одному, или даже по десятку, размазанные по всей армии, наверно, я убил бы всех. Но всех вместе, прикрывающих друг-друга…

Я не мог выиграть этот бой, просто состязаясь с ними в мастерстве фехтования. И осознав это, я сменил тактику, ринувшись вперед вопреки всем правилам фехтования - к одному из рыцарей, выбранному случайно.

Он ожидаемо уклонился, а меня ожидаемо достали несколько раз - но, не теряя времени, я рванулся к нему ещё раз, ещё раз, и ещё раз.

Искусство меча учило этих людей экономить силы, ибо их силы были их жизнью. Они умели ускоряться и усиливаться не хуже меня, но делали это более искусно - на краткие моменты, в миг удара или движения, ровно настолько, насколько было необходимо.

Это было высочайшей степенью мастерства - и это же было их слабостью, потому что было забито в инстинкты. И потому бешеный, нескончаемый натиск того, кто всегда быстрее и сильнее тебя, смог достать мою первую жертву. Собрав на себе сотню ударов, я нанизал латника на меч, со скрежетом пробивая его доспехи. Даже этого мало чтобы убить мастера жизни - но я вынул клинок, и ударил снова и снова, добивая, игнорируя удары, что градом сыпались на меня со всех сторон. А затем - рванулся к следующему, стоящему поодаль, разрывая кольцо.

Кольцо фехтования превратилось в кучу мала с безумным берсерком, который хаотично бросался во все стороны, обрушивая свою ярость то на одного, то на другого. Они не были новичками - но жизнь не готовит к подобному даже лучших мастеров меня, просто потому, что человек обычно не способен на подобное, даже модифицированный и под завязку накачанный любыми зельями…

Мастера жизни не так-то просто убить. Мне удалось убить шестерых, прежде чем они опомнились и начали спасать своих. На место раненых вставали свежие рыцари, изрубленных оттаскивали назад, просто закрывая телами… Ещё пятерых удалось положить отточенным ударами в голову, а затем мне самому в забрало вбили несколько кинжалов, изрядно снижая обзор.