Южная пустошь 7 (СИ) - Цветкова Алёна

Глава 23

Чем быстрее утекала кровь из моего тела, тем сильнее скрежетало над головой. Маги продолжали петь и танцевать, творя магию. Я закрыла глаза. С каждым мгновением сил становилось все меньше и меньше. Несмотря на то, что все пространство вокруг раскалилось от магии, я все сильнее чувствовала потусторонний холод приближающейся смерти.

Первой потеряла чувствительность сломанная нога, избавляя тело от пронзительной боли, меня качало, словно я плыла по морю на Алых парусах. Казалось, если я открою глаза, то увижу себя посреди моря. Рядом со всеми, кого я люблю больше, чем саму себя: Фиодор, Анни, Катрила, Хурра, Виктория и… Гирем.

Мягкое покачивание становилось сильнее, а вот грохот бушующих волн за бортом постепенно стихал. Создание Цитадели близилось к концу. Маги все еще тихо мурлыкали мелодию, которая была призвана успокоить собранную магию и не позволить ей разнести все вокруг… Вероятно, там, в лесу, Идор, желая создать совершенную защиту от магии и измененных тварей, использовал часть заклинания, которая была предназначена для создания Цитадели.

— Елька, — еле слышный голос Гирема заставил меня вздрогнуть, — что здесь происходит⁈ Наверху какой-то кошмар! Все стены светятся, каждый, кто их коснется, валится замертво… Половина охраны погибло. Мехмед пытается успокоить людей, но панку уже не остановить. Люди мечутся по крепости, пытаясь найти безопасное место, но его нет!

— Цитадель, — прошептала я изо всех сил. Но их было недостаточно, чтобы Гирем, прячущийся на Изнанке, услышал и понял.

— Что ты сказала? — нетерпеливо переспросил он, и я ощутила, как воздух возле моего рат колыхнулся. Как будто бы Гирем приблизил ухо к моему рту.

И я повторила:

— Цитадель… Ягурда создает Цитадель…

— Понял, — кивнул Гирем. — А ты, значит, решила стать еще одной жертвой этой проклятой старухи? Нет, уж… Ель… Можешь ругаться на меня потом, но я тебя сейчас вытащу отсюда. Я не позволю старой карге убить тебя.

— Нет! — я уже не могла открыть глаза. Последние капли жизни уходили от меня, впитываясь в Артефакт Древней богини. — Ты должен убить Ягурду. Слышишь⁈ Убей ее, Гирем… А меня… Меня уже не спасти…

Я ощутила, как последний глоток воздуха покинул мои легкие. Вот и все… Я умерла… С счастливой улыбкой. Ведь я точно знала, Гирем убьет Ягурду. А значит, победа будет за мной.

Блаженный покой длился всего несколько мгновений. А потом я ощутила, как кто-то вцепился в меня с силой дернул наверх, заставляя не только дышать, но и встать на ноги. Я мотнула головой:

— Не надо… Меня уже не спасти…

— Это мы еще посмотрим, — хриплый, каркающий голос Ильки заставил меня открыть глаза. Черная от крови несчастных рабынь магичка пристально смотрела на меня. Ее качало от усталости, под глазами появились огромные, на половину лица круги, а губы высохли в две тонкие, покрытые сухой коркой нити. Ритуал убивал всех, кто принимал в нем участие. — Не смей умирать, Елина. Я приказываю тебе жить!

Легкое касание магического поводка к шее, и мое сердце забилось против своей воли, разгоняя жалкие остатки крови по жилам. Я закашлялась, воздух резал грудь, словно я оказалась в Хрустальной пустыне, где воздух во время сильного ветра наполнялся мелким, стеклянным крошевом и потому нес смерть любому, кто пустил бы его в свои легкие.

Илька, увидев, что я послушна ее воле, со стоном опустилась на песок рядом со мной. И закрыла глаза, невольно давая мне крохотную каплю свободы. И я собиралась ею воспользоваться, чтобы оглядеться.

Все уже закончилось. В подвале было тихо, пахло легкой сыростью с примесью крови, воздух перестал светиться, а темнота скрыла трупы рабынь, лежащие вдоль стены. Только возле нас с Илькой ровно и спокойно горел факел, воткнутый в песок. Магов тоже не было.

Я перевела взгляд на свои руки. Кровь высохла, схватившись на коже рваной, похожей на чешую коркой. Зеркала у меня уже не было. А значит Ягурда забрала его… Я осторожно повернула голову, чтобы увидеть то место, где во время ритуала стояла Верховная. Пусто… Только утоптанный песок и больше ничего. Ни следов борьбы, ни пятен крови.

Проклятье! Неужели у Гирема не получилось ее убить⁈ Я вдруг вспомнила, что Ягурда, в отличие от меня, ожидала возвращения Гирема. А, значит, могла подготовиться.

Я мысленно выругалась. Сил пошевелить губами не было, к тому же я боялась привлекать внимание Ильки. Магический поводок на моей шее уже доказал свою эффективность. И меньше всего я хотела, чтобы Илька снова привела его в действие.

Если бы я могла от него избавиться! Но в отличие от ошейника, который красовался на шее рабыни, ставшей моей хозяйкой, мой символ неволи был невидим. И неощутим до те пор, пока Илькане отдаст еще один приказ.

Я медленно, стараясь не шуметь, шевельнула рукой. Илька по-прежнему лежала на песке без движения, устав после ритуала. Судя по тому, что остальные маги сумели покинуть подвал, Илька потратилась гораздо больше остальных… Возможно, мелькнула мысль, ей пришлось использовать магию для того, чтобы вылечить меня, заставить мой обескровленный организм жить. Мертвецу бесполезно надевать ошейник раба. Он все равно не сможет служить своей хозяину. Или хозяйке.

Но мертвец не может и приказывать. Если я смогу убить Ильку, то получу свободу, которая мне так нужна. И у меня есть кинжал, который я приготовила для Олиры, если Великая Мать отказалась бы мне помочь. Лежа на песке, я ощущала его стальную твердость…

У меня был только один шанс. И я не торопилась. Медленно, незаметно повернулась на левый бок, чтобы достать кинжал, лежавший справа. Мельком отметила, что сломанная нога уже не болит. Илька на самом деле потратила силы, чтобы вылечить меня. И, наверное, не будь на моей шее поводка, который тянулся к ее рукам, я не смогла бы убить человека, который спас меня и помог выжить. Это как ни крути довольно подло.

Но у меня не было выбора. Я не рабыня и за свою свободу готова биться любым способом.

Чтобы неслышно и незаметно достать кинжал, у меня ушло почти четверть свечи. Каждое мгновение я с ужасом ожидала, что Илька откроет глаза, но мне везло. Она слишком устала, и задремала прямо здесь. Наконец, крохотная рукоять легла в мою ладонь, как влитая. Я сжала ее. И замерла. Теперь мне надо было подумать, как ударить так, чтобы закончить все мгновенно. Можно, конечно, понадеяться на яд, но тогда у Ильки будет время, чтобы отдать мне последний приказ. И я не без основания полагала, что она может забрать меня с собой. Это же так просто: повелеть мне умереть… А все остальное магия сделает сама.

Я знала только один смертельный удар. Тот, которому меня когда-то научил Жерен. Снизу вверх. В солнечное сплетение. Изо всех сил. Не жалея.

Но сейчас этот способ был мне недоступен. Я лежала на земле, Илька тоже. И даже, если предположить, что я смогу подняться и каким-то чудом поднять ее, то не факт, что у меня останутся силы хотя бы на один удар. Мне нужно было что-то другое. Что-то новое. Но рядом не было никого, кто мог бы посоветовать мне что делать.

Мне пришлось выкручиваться самой. И я не смогла придумать ничего лучше, чем повторить то, что сама Илька совсем недавно сделала с зачарованными рабынями. Я отвела руку в сторону, задержала дыхание собираясь силами, и резко взмахнула рукой, направляя крохотное лезвие прямо в горло, лежащей на песке Ильке. Это было рискованно. Мне нужно было попасть в узкую полоску светлой кожи, которая слегка выглядывала из-под ошейника рабыни. И второго шанса у меня уже не будет.

В последнее мгновение Илька что-то почувствовала и отрыла глаза. Я видела, как резко расширились ее зрачки в тот самый момент, когда кончик кинжала попал туда, куда нужно. Но она уже ничего не успела сделать. У меня получилось. Кровь хлынула веером, заливая все вокруг: и утоптанный песок, и меня, и Ильку. Она вскинула руки, хватаясь за распоротое горло, и хотела что-то сказать, но мне повезло дважды. Своим ударом я повредила ей голосовые связки, и вместо приказа, она только булькнула, захлебываясь своей собственной кровью. Густая, пузырящаяся кровь хлынула изо рта. Илька несколько раз дернулась, сжимая руками горло, словно пытаясь прижать края раны и остановить кровь. И умерла…