Отбор Черного Дракона (СИ) - Олейник Виктория

Пусть он злится на меня, пусть, возможно, никогда не простит... но он не отвернется от меня, кем бы ни была. А я... совершенно потерялась в янтарных глазах.

В них скрывалось так много всего! Решимость, смешанная с горечью и желанием, и с тщательно сдерживаемым порывом. Одна рука императора крепко легла на мою талию, удерживая на месте, другая - запуталась в прядях волос. Император будто любовался. Желал меня...

Он слегка потянул к себе за одну из прядок, и я подчинилась. Сердце так громко стучало в груди. я могла бы сопротивляться, и почти уверена, мужчина не держал бы силой.

Могла отстраниться. Оборвать момент, и у меня было много времени, чтобы это сделать.

Но я лишь подалась ближе. Мои руки скользнули по спине императора вверх, исследуя вплоть до лопаток. Куда -то делось смущение, уступив место иному чувству.

Я ведь всегда желала его прикосновений - и сейчас, заглядывая глубоко в его глаза, видела отражение своих чувств. Выдохнув, я неуверенно накрыла его губы своими. Были моменты, когда действовала гораздо смелее, а сейчас будто оцепенела. Казалось, Норан оттолкнет меня, или отвернет голову, или снова почувствую холод.

Ничего подобного. Мужчина будто ждал этого. Он крепко прижал меня к себе, отвёл назад мои волосы, зарылся в них пальцами. Его ответ был более пламенным, более решительным; император не колебался и не смущался. Его поцелуи были жадными, а губы мягкими, это напрочь вскружило мою голову.

Сама не заметила, как поддалась. Как углубился поцелуй, а неловкость уступила место страсти. Обжигающей, от которой плавилась кожа и горели губы. Мне хотелось большего, лишь однажды я отстранилась, внимательно посмотрев на императора - когда его руки пробежались по корсажу платья и расстегнули одну из верхних пуговиц.

Это, наверное, был переломный момент: когда мне давали выбор - и я выбрала неверно. Отбросив сомнения, склонилась ниже, окунаясь в новый поцелуй, и в кружащие голову ласки, и в будоражащие прикосновения. Моя кровь пылала, я сама превратилась в огонь. Прижимаясь все сильнее к императору, чувствовала все слишком остро.

И казалось, назад пути нет, но.

- Ваше Величество, госпожа Рена очнулась. - Звук хлопнувшей двери молнией ворвался в мой разгоряченный мозг. Резко отстранившись, в шоке посмотрела на вошедшего Ория, а потом на напрягшегося Норана.

Мои щеки вспыхнули, я быстро соскочила с колен императора. Отшатнувшись, поклонилась, ощущая жгучий стыд за то, что потеряла над собой контроль.

- Ваше Величество, я все-таки найду вам целителя!

Который будет лечить, а не целоваться. Стараясь ни на кого не смотреть, я направилась к двери. Очень торопилась. Спешила, как могла.

Но все равно не успела.

- Пойдёшь со мной! - Рука императора перехватила мою, когда я была так близка к двери! Вздрогнув, ощутила магию портала. Обстановка изменилась, а в моей голове билась мысль.

Я только что перешагнула какую -то границу - а какую именно, мне предстоит выяснить на собственной шкуре. И что-то говорило, в самое ближайшее время

Норан

Искры пробежались по телу, очертания комнаты изменились. Темницы никогда не были приятным местом, здесь порой можно было встретить крыс, стены давили серостью и древностью. Воняло плесенью. Где-то гулко капала вода. Одинокая мышь с писком забилась в нору, едва завидев гостей.

Для Руты он выбирал места не такие ужасные, и девушка часто заморгала, рассматривая новое помещение.

- Ох, - выдохнула она.

Норан лишь дернул ее на себя, не отпуская. Его ладонь по -хозяйски легла на ее хрупкую талию; никуда не уйдет. Феникса опасно отпускать надолго.

- Учти, ты меня не долечила. Я все еще так ранен!... - пожаловался он.

- Вы уверены? - засомневалась девушка. Норан сделал скорбный вид, намекая, что жестоко страдает, и Рута растерянно заморгала. - Тогда я приведу сюда целителя!

Император раздражённо выдохнул, когда девушка дернулась к двери. Перехватив ее снова, он крепче сжал ее ладонь. Ее тепло передавалось ему, согревало изнутри, как маленькое солнце.

Надо же, не оставляет попыток от него отделаться! Легкая досада кольнула сердце, и дракон склонился ниже, заставив девушку напрячься. Отведя назад ее волосы, он вдохнул будоражащий запах девушки, нежный, как она сама.

Что за непонятливость. Он просто искал способ остаться с ней наедине.

- Мне не нужны целители. Я хочу только тебя. - прошептал он, и, дождавшись, когда феникс вздрогнет, посмотрел в ее невероятные глаза.

Казалось удивительным, насколько Руте к лицу смущение. Румянец окрасил ее щеки, а губы приоткрылись, будто она хотела что-то сказать - но она лишь упрямо отвела взгляд в сторону. Избегает его, бежит от его слов и взгляда.

Он устал ее отпускать.

- В целители, - выждав паузу, дополнил он, хотя, конечно же, не только в целители. -Хочу тебя в целители. Что такое?

- Знаете, Ваше Величество.

- Знаю, что я Норан, - отрезал он. Рута возмущенно приоткрыла губы, как никогда захотелось ее поцеловать. От нее он не желал слышать официальных обращений. - Не забывай.

Больше всего горечи вызывала мысль, что Рута не принадлежит ему - и вряд ли будет принадлежать полностью. Он слишком часто ошибался. Узнает ли он когда -нибудь истинные чувства феникса?

Иногда казалось, она желает вычеркнуть его из памяти. Всех. Его и Шейрана, этот мир и Ашрею. Он боялся, что она упорхнет из его жизни - и порой, скорее всего, из -за этого слишком давил на нее.

И все же правда о помолвке с Шейраном вернула ему что-то важное. Рука девушки выскользнула из его ладони; на этот раз он позволил ей отступить. Мельком посмотрев на него, а потом вбок на Ория, она хмуро уставилась в пол. Момент близости ушел -девушка снова от него закрылась.

Что ж, у них будет время.

- Орий, - коротко велел император, и стражник загремел ключами.

С глухими щелчками ключ проворачивался в замке, снимая магические защиты. Дверь скрипнула и застонала, неохотно открывая дорогу. Дождавшись, когда она откроется полностью, дракон положил руку на спину феникса, наслаждаясь этим мимолетным прикосновением, и легонько подтолкнул внутрь.

Однако он помнил: ему лучше не приближаться к фениксу слишком близко. Пока Ашрея жива, он опасен для Руты не меньше, чем сама богиня. Прикрыв глаза, он отринул мысли. Его рука опустилась, он позволил девушке проскользнуть внутрь.

Порой он жгуче ревновал ее, иногда не знал наверняка, что в ее мыслях... Но она всегда была его наваждением. Для нее это может быть опасно.

- Поговорим об исцелении позже, - вскинул он бровь, предлагая Руте сесть. Она заправила за ухо волосы, и, видимо, заметила его интерес, покраснела еще сильнее. Прикусила губу и нахмурилась, когда император с интересом проследил за ее жестом.

Он, впрочем, ничего не мог с собой поделать, ему нравилось, когда она так делала. Сосредоточившись, он перевёл взгляд на притихнувшую Рейнату. От него не укрылось, с какой яростью эльфийка смотрела на Руту, и с какой силой ее пальцы стискивали край постели.

Так вот, значит. По крайней мере, и без всяких влияний она была бы рада напасть на феникса.

- Итак, - Норан посмотрел на эльфйику. - Ты пыталась убить Руфию и меня. Проникла в мою спальню. Использовала кинжал. Объясни, как это понимать.

- Она врет! Я не пыталась ее убить! - Едва получив дозволение, Рена вскочила в гневе. - Я ничего не помню! Это она меня заколдовала, она! И обвинила, чтобы себя обелить!

Надо же. Такого Норан не ожидал.

Одной рукой он равнодушно облокотился о невысокий камин, но внутри все бурлило в ярости. Если бы он не успел, что было бы? Больше всего хотелось отправить Рену на суд, прямо сейчас, невзирая на скандалы.

Если бы не здравая мысль, что Рена могла стать жертвой Ашреи, он бы, возможно, так и сделал. Но лучше разобраться, других ниточек, кроме эльфийки, у него нет. Поджав губы, он непроницаемо посмотрел на нее, но потом со вздохом перевел взгляд на удивленного феникса.