Я вздыхаю.
— Талироди выглядит пугающе. Он вроде бы жесткий тип, не то что наш тюфяк Тенебрис.
— Ну да, от декана можно откупиться орешками.
Мы обе грустим. Наверняка накажут нас показательно, во избежание повторения таких происшествий.
Что бы ни придумал ученый совет, нам это не понравится.
Наши худшие предчувствия сбываются.
Первое, что бросается в глаза, когда мы выходим на новую учебную неделю — доска позора в главном корпусе.
Ее очень быстро успели соорудить и сделали это качественно.
Портреты всей нашей непримиримой братии, а в центре — мы с Бетроком, как зачинщики беспорядков.
Мне и ему выносят первое критически серьезное предупреждение. Как только накопится три — мы вылетим из Мракендарра с ужасными характеристиками.
Кроме этого, всем дуэлянтам и секундантам запрещено посещать деревню целый месяц. Двадцать девять дней полного затворничества в кампусе.
— Больше времени на учебу, — вздыхает Милон, — главное, чтобы до Новогодья выпустили. Хочу подарков домой купить. В деревне отличная сувенирная лавка.
Он прав.
Учеба и тренировки. А также осторожное продолжение моего расследования. Мы еще легко отделались, могли бы и сразу исключить из академии. А мне этого совершенно сейчас не хочется. Тут еще есть важные дела.
В первую очередь, собираюсь узнать адрес прежнего короля академии Кантеля Ройбы и написать ему, а еще лучше — каким-то образом получить возможность поговорить с ним по баяфелу. Аппарату голосовой связи. Если Кантель из богатой семьи, у них дома он наверняка должен быть. Я узнаю, почему избалованный славой студент вдруг решил бросить академию.
Глава 14
Снег в Мракендарре выпадает неожиданно.
Он не собирается таять, укладываясь поудобнее на газонах, ветках деревьев, дорожках и статуях. В том числе, пытается наполнить не замерзающий зимой фонтан. Горгулья все так же сидит на прочной цепи, и ее выгуливают под моим присмотром, как большую и уродливую крылатую псину.
Академия ведет переговоры с питомником-выставкой магических животных, чтобы Ляксю забрали туда на постоянное жительство, но волокиты с этим связано много. Главным образом потому, что у руководства нет документов, подтверждающих владение горгульей. И ее свидетельства о рождении.
Поэтому Лякся все еще живет на улице перед главным корпусом.
Если удастся ее сбыть в питомник, где горгулья получит нужный уход, место Лякси займет двойник из черного гранита. На этот раз, точно высеченный скульптором. И пусть студенты пытаются оживить его в следующие Ночи Отмщения.
Наш курс сегодня отправился на практикум в деревеньку. На нежно любимое Эльной кладбище. У соседки отвратительное настроение, поскольку мы все еще наказаны.
С утра Эльна ворчит, как старая ведьма и придирается ко всему, что видит. А так как я попадаюсь ей на глаза чаще всего, большая часть претензий достается мне.
Я уже научилась не обращать внимание на ее дурной характер. Знаю, что за ним скрывается неплохой, в сущности, человек. Но все равно напрягает.
Прячу Филю в рюкзак и отправляюсь смотреть на свежевыпавший снег.
Стараюсь уйти подальше в сад академии, чтобы шансов встретить кого-то осталось ничтожно мало.
Вытаскиваю своего маленького помощника, ставлю на снег. Фелиндрикс топчет белые холодные хлопья крошечными ботиночками, вытягивает ручки, чтобы поймать крупные резные снежинки, подставляет им мордочку, смешно дергает ушами.
— Прогуливаешь? — слышится за спиной голос Вальда.
Филя тут же падает на заснеженный газон, притворяясь игрушкой.
— Патрулируешь? — спрашиваю, не оборачиваясь. — Донесешь ректору, что я тут выгуливаю куклу?
— Насколько я понял, это у тебя не игрушка, — спокойно говорит король академии.
Подхватываю Филю, пока он не промок от снега.
Встаю и смотрю на Вальда снизу вверх.
— Странно, что Талироди еще не в курсе.
— Не обо всем ему следует знать, букашка.
На улице прохладно, но пальто у Вальдера нараспашку. Снег падает на светлые волосы, почти сливаясь с ними по цвету. Странно, он такой белесый, а ресницы и брови чернущие.
— Что-то я должен оставить для себя на всякий случай, вдруг пригодится. Если ты станешь совсем неуправляемая, буду действовать через твоего уродца.
— Сам ты уродец, — в сердцах бросаю я, — уверена, у Фелиндрикса было бы поклонниц больше, чем у тебя, имей он возможность показаться прилюдно.
— Не злись, букашка. А то играть совсем плохо будешь. Ты и так не блещешь в последнее время.
— Учусь выводить свой дар на поверхность из глубины, — все еще сердито отвечаю я. Вальдер прав. На тренировках я показываю далеко не лучшие результаты.
— Видимо, на игре со «стальными» тебе придется посидеть на скамейке запасных, — так же спокойно продолжает Эфлон.
— Не имею ничего против, — услышь я это перед первой игрой, только обрадовалась бы. Сейчас же, когда мне известен вкус победы, чувствую досаду. И это не ускользает от внимательного поганца.
— Работай над собой, букашка, и все у тебя будет, и признание, и успех.
Его голос звучит вкрадчиво.
— Сегодня жду тебя на тренировке. И без опозданий. Уж не знаю, чем забита твоя голова, но постарайся не отвлекаться на свои мысли. Даю последний шанс постоять на воротах.
Он разворачивается и уходит.
Смотрю ему вслед, искренне желая, чтобы долговязый самовлюбленный блондин поскользнулся и проехался по первому снежку.
Не знаю как, но это срабатывает.
Вальд вдруг сильно отклоняется назад, руками пытается выровнять баланс, но у него ничего не выходит. Он шлепается на дорожку, и я вижу смазанный след от блестящего щегольского ботинка. Слишком тонкая подошва, вот и все, он бы и так упал!
Но Вальдер оборачивается и грозит мне кулаком.
— Эй, Летхит! Я знаю, что это твои проделки! Теперь подойди и помоги мне встать!
Хочется послать его к… Керейне, например. Но совсем уж враждовать с капитаном своей команды по ментелену глупо.
Спешу к нему, подаю руку.
Вальдер резко хватается за нее, тянет на себя. С криком падаю прямо на короля академии, роняя Фелиндрикса в свежий невысокий сугроб.
— Это нечестно! — кричу, зачерпывая пригоршней снег и с силой впечатывая его в наглую королевскую физиономию. Хорошенько растираю.
— Ах ты, бунтарка! — рычит Вальдер, и засовывает гость холодных хлопьев мне за шиворот.
А потом переворачивает, так чтобы оказаться сверху.
— Отпусти, ледяной колдун, — визжу я, чувствуя, как снег тает, и вода стекает между лопаток.
Лицо Эфлона мокрое, капли падают на меня. Он так близко, замечаю легкую светлую щетину на щеках, подбородке и над верхней губой.
Не знаю, почему, но этот факт делает Вальдера человечнее. Он больше не напоминает идеальный манекен из модного магазина.
— Ты тяжелый! — пытаюсь спихнуть его с себя. Одновременно шарю рукой рядом с собой, набирая еще снега.
Полы распахнутого пальто короля академии накрывают нас, как крылья. Я чувствую тепло тела Вальдера через студенческий мундир. И это начинает смущать. Чтобы справиться со своей неловкостью, с воинственным криком приподнимаюсь и заношу руку, собираясь сунуть холодный комок ему за воротник.
Но Вальдер готов к диверсии и перехватывает мое запястье.
— Ковар-р-рная, — выдыхает он прямо в лицо. Наши губы оказываются совсем-совсем близко. А потом расстояние между ними и вовсе исчезает. Вальдер впивается в мой рот поцелуем. Каким-то отчаянным, словно сам себе противится, считая происходящее ошибкой и глупостью, но не может противостоять.
Хочу заорать на него и оттолкнуть, но вместо этого неумело целую в ответ.
Нас заносит снегом, который все усиливается. Белая пелена скрывает этот неправильный, бессмысленный поцелуй от Мракендарра.
Хрипло дыша, Вальдер отрывается от меня.
— Вставай, а то замерзнешь, — говорит он.
Поднимается сам и подает руку мне. А потом отряхивается от снега и выглядит во время этого совершенно бесполезного под снегопадом действа так, будто ничего не произошло.
