Жена на полгода (СИ) - Иконникова Ольга

Этот брак никому не принес счастья — я не любила своего мужа, а он меня презирал. И когда месье Томази скончался, я смирила свою гордость и обратилась, за помощью к его светлости — я хотела вернуться на родину, и мне нужны были деньги на то, чтобы добраться дотуда и там обустроиться. Я всего лишь просила его помочь его собственному сыну! Но он отказал мне даже в этой малости.

Возможно, дело было не в жадности, а в том, что он привык к тому, что я забочусь о его законном сыне. Он мог позволить себе кутить в столице, не беспокоясь о том, что маленький Ноэль остался в замке с чужими людьми.

Она была чудовищем, убившим мою сестру, но слушая ее сейчас, я понимала, что во всём этом была и вина герцога Лефевра — если бы он в то время был хоть немного добр к ней, этих преступлений могло не случиться.

— Когда маркиз переехал из дома отца в замок Ренуар, зачем вы отправились вместе с ним? — вмешался месье Тьери. - У вас уже тогда был план его погубить?

— Нет, конечно, нет! — она отчаянно замотала головой. — Мне просто невыносимо было оставаться рядом с герцогом, и я воспользовалась первой же возможностью уехать из его замка. А Ноэль был для меня как сын, и я знала, что он будет добр и к Даниэлю.

Теперь эти слова звучали как издевательство, хотя в то время, возможно, это было правдой.

— Когда впервые у вас появилась мысль об убийстве маркиза? — месье Тьери, похоже, надоело выслушивать всю эту сентиментальную чушь.

— Что? — переспросила мадам Томази. - О, нет, я и не думала об этом! К тому же, вы сами знаете, это могло причинить вред не только ему, но и мне самой, и Даниэлю.

— И поэтому вы решили убивать не его, а его жен, — следователь хмыкнул.

— Вовсе нет, — снова возразила она. — Сначала я вовсе не думала ни о каких убийствах. Всё началось с такой малости, о которой даже смешно вспоминать.

Тогда пропала мадам Абелия. Его светлость был уверен, что она ушла в монастырь, но никакого подтверждения этому не было. И вот однажды в замок прибыл гонец с письмом от нее.

— Что? — встрепенулся Ноэль. — Каринн, о чём вы говорите? Вы видели письмо от Абелии?

Мадам Томази виновато улыбнулась:

— Да, Ноэль, простите, я скрыла его от вас.

— Но зачем??? Разве вы не знали, как важно это было для меня? Как я сходил с ума от неведения и тревоги?

— Знала, дорогой, — она опустила голову. — Именно поэтому я и не показала его вам.

Вы пребывали в унынии и заговорили о том, что отправитесь в действующую армию. Тогда как раз началась война с Дижонией, — пояснила она остальным. — И я подумала о том, что на войне всякое может случиться.

Она замолчала, и месье Тьери пришлось продолжить ее мысль:

— Вы подумали о том, что если маркиз погибнет на поле сражения, то герцог может признать Даниэля своим сыном, чтобы не допустить перехода титула к дальним родственникам?

— Именно так, сударь! — подтвердила она. - Я знала, как его светлость относился к Дюпонам. В Даниэле текла его собственная кровь, и сын всегда ближе сердцу, чем племянник — даже если этот сын рожден вне брака. Я получила письмо, прочитала его, а потом сожгла.

— Но где Абелия? -— закричал Ноэль. — Она жива?

— Она писала из абертинского монастыря, — ответила Каринн. — Это один из самых строгих женских монастырей в Велансии, и можно было не сомневаться, что других писем оттуда не будет. Она просила вас не беспокоиться о ней и сообщала, что счастлива.

Я увидела слёзы на глазах Ноэля — трудно было представить, что он испытывал все эти годы.

— Мы должны сообщить об этом ее отцу, — сказал он, и голос его дрогнул. — Я полагаю, что он тут же поедет туда — ему наверняка разрешат хоть раз увидеться с дочерью. Но кто была та женщина в восточном крыле? На ней была одежда Абелии!

— Думаю, это была горничная, которую рассчитали за кражу, — предположил месье Тьери. - Не так ли, мадам?

— Да, это так, — не стала скрывать Каринн. — Это была Сьюзен Маркета. Она была нечиста на руку, и Барруа уличил ее в этом. Мы уволили ее как раз в тот день, когда прибыло письмо от мадам Абелии. Она шла отсюда пешком в Монтерси, и надо же было такому случиться, что именно у нее гонец с письмом спросил дорогу в замок Ренуар.

— Она узнала, что письмо было из монастыря, и потом удивилась тому, что поиски мадам Абелии в окрестностях замка так и не прекратились? — догадался следователь.

— Вы очень проницательны, месье, — похвалила его мадам Томази. — Сьюзен догадалась, что кто-то скрыл письмо от маркиза, и захотела нажиться на этом. Я встретила ее в Монтерси, и когда она завела разговор о письме, я вздрогнула и, должно быть, побледнела, потому что она сразу догадалась, что письмо попало именно в мои руки.

— И стала шантажировать вас?

— Да. Сначала она удовольствовалась небольшой суммой, но уже через пару недель запросила гораздо больше. А когда я сказала ей, что у меня нет таких денег, она намекнула, что я могу что-то взять из апартаментов мадам Абелии — об этом бы никто не узнал.

— И тогда вы принесли ей платье маркизы?

— Да, и платье, и туфли, и золотой браслет, — снова подтвердила Каринн. — Но я знала, что она этим не удовольствуется. Как только она поняла бы, что мне больше нечего ей дать, она продала бы мою тайну маркиз. А я не могла этого допустить.

Если бы его светлость узнал, что я его обманула, он выгнал бы нас с Даниэлем из замка. И даже если бы я сказала, что мой сын — его единокровный брат, это ничего бы не изменило.

— Вы должны были сказать это, Каринн, — у Ноэля дрожал не только голос, но и руки, и на одну из них я положила свою ладонь, пытаясь поддержать его хотя бы этим.

— Возможно, — не стала спорить мадам Томази.

Но тогда я побоялась сделать это и приняла другое решение.

— Вы решили убить Сьюзен, — подсказал месье Тьери.

Да, — просто ответила она. — Тогда мне показалось, что у меня не было другого выхода.

51.

Она заявила это почти спокойно. Так, словно тогда, много лет назад, она приняла решение о покупке новой шляпки. Возможно, за давностью лет и из-за неоднократного повторения те события уже стали казаться ей чем-то обыденным, но остальные присутствующие в гостиной явно ощущали недоумение и даже ужас.

— Ее погубила жадность, месье следователь, — подчеркнула мадам Томази, — так и запишите. Если бы она удовольствовалась тем, что я могла ей предложить, ничего, бы не случилось.

— Расскажите, что случилось в ту ночь, — потребовал месье Тьери. - Ведь ваша встреча состоялась ночью, не так ли?

— Да, разумеется, ночью — днем ее могли увидеть другие слуги. Хотя тогда его светлость уехал в столицу на несколько дней, и на период его отсутствия большинству слуг разрешили навестить свои семьи в деревнях и в Монтерси. Так что в замке почти никого не было. Я знала, что недостаточно сильна, чтобы справиться со Сьюзен, не подняв при этом шума, и решила использовать, снотворное, которое когда-то прописал мне доктор. Меня долгое время мучила бессонница, и доктор прописал мне микстуру. Он сказал, что это сильное средство и запретил принимать больше пяти капель сразу. В те дни стояла холодная погода.

Можно было не сомневаться, что Сьюзен замерзнет, пока идет до замка, и не откажется от бодрящего напитка из лучшего погреба маркиза. Я вылила в ее кружку половину содержимого пузырька. Она выпила и даже не почувствовала, что вкус у напитка был странный.

— Вы встречались с ней в той самой комнате с потайной дверью? - уточнил месье Тьери.

— Да, в восточное крыло редко заходила даже прислуга. Я принесла Сьюзен вещи мадам Абелии, и она сразу же захотела примерить платье. Она сказала, что если оно ей подойдет, то я должна буду принести ей и нижнее белье, и одну из шубок маркизы. Она надела платье и принялась зевать. А я в то время уже знала про тайную комнату и рассказала о ней этой жадной дурочке. Она помогла мне ее открыть, а вот дойти до нее сама уже не смогла — заснула. Мне составило немало труда, чтобы ее туда затащить, — и она посмотрела на свои худенькие руки.