Жена на полгода (СИ) - Иконникова Ольга

— А пенсне? — вдруг спросил маркиз. — Зачем ей понадобилось старое пенсне?

— Пенсне? - удивилась мадам Томази. - Право же, ваша светлость, я не помню никакого пенсне. Возможно, оно было в кармане платья и выпало оттуда, когда я тащила ее.

— То есть, когда вы оставили Сьюзен Маркету в потайной комнате, у вас не было намерения выдавать ее за исчезнувшую мадам Абелию?

— Конечно, нет, сударь! — обиделась Каринн. — За кого вы меня принимаете? Я всего лишь хотела избавиться от женщины, которая мне угрожала. Я оставила ее там, зная, что она не проснется. Она умерла во сне, даже не почувствовав этого. А учитывая, что про эту комнату не знал даже сам маркиз, я могла не волноваться, что ее тело обнаружат.

— И тем не менее, когда его светлость вновь сочетался браком, вы не посчитали зазорным убить еще одну женщину - на сей раз ни в чем не повинную перед вами, — напомнил месье Тьери. — Лишь потому, что она могла подарить его светлости законного наследника.

Мадам Томази протестующе взмахнула рукой.

— Нет, сударь, на сей раз вы ошибаетесь! Тогда я не думала ни о чём таком. Когда его светлость вернулся домой после окончания войны, я была даже рада его возвращению — всё-таки я любила его. И когда он женился, я поздравила его совершенно искренне. Но однажды я услышала их с супругой разговор. О, поверьте, Нинон Ландре была дурной женщиной. Даниэль тогда готовился к поступлению в университет — его светлость великодушно пообещал оплатить его учебу. А маркиза пыталась его от этого отговорить. Она сказала, что обучение стоит немалых денег, и что глупо тратить их на сына какой-то гувернантки. Конечно, его светлость с ней не согласился, но я понимала, что рано или поздно она сумела бы его убедить. Я не могла позволить ей забрать у Даниэля его мечту. Но я не убивала ее! Я не притронулась к ней и пальцем.

— Да, вы просто отправили ее купаться в реке в Вальпургиеву ночь, прекрасно зная, сколько здесь омутов, и какое сильное тут течение. К тому же, вода была холодной.

Мадам Томази усмехнулась:

— Маркиза была одержима своей красотой. Она спросила, купаются ли здесь девушки в реке в ведьмину ночь, и я ответила, что да. А то, что вода была холодной, она должна была почувствовать сразу. Она могла вернуться на берег, но не сделала этого, и уж в этом-то нет моей вины.

— Допустим, — не стал спорить месье Тьери. — Но что вы скажете про третью жену его светлости? И если вы станете уверять, что не имеете никакого отношения к ее гибели, я вам не поверю.

— Нет, сударь, не стану. На похоронах мадам Нинон я услышала, как кто-то из гостей сказал что-то про проклятие Лефевров — дескать, неспроста же уже вторая жена его светлости не прожила и трех месяцев после свадьбы. И я подумала, что это можно использовать. Тогда уже все Велансия знала, что через несколько лет его высочество должен будет отправиться в экспедицию к Дальним островам, и что, экспедиция эта крайне опасна. И я знала, что Ноэль должен будет в этом участвовать. Мне нужно было лишь, чтобы он не обзавелся законным сыном до того времени. И, конечно, я расстроилась, когда он женился в третий раз. Но, — тут она покосилась в сторону маркиза, — простите меня, ваша светлость, но мадам Эдит была сумасшедшей - она верила, что сможет привязать вас к себе с помощью какого-то амулета.

— И вы подсказали ей, где она сможет этот амулет найти.

Каринн согласно кивнула.

— В комнатах старой башни можно было найти немало интересных вещиц, но всем, в том числе и мадам Эдит, было известно, что находиться там опасно. И нет, я не подпиливала лестницу, если вы вдруг изволили так подумать.

— Ну, что же, возможно, — месье Тьери сделал пометку в своем альбоме. – А четвертая жена?

Я вздрогнула, а сердце мое забилось так сильно, словно хотело выпрыгнуть наружу.

— А вот смерть мадам Габриэлы легла на меня тяжким грузом, — мадам Томази поднесла к глазам шелковый платок. — Она была мила со мной, и мне было ее жаль.

—и …таки вы не остановились, — хрипло сказал Ноэль.

— К тому времени я зашла уже слишком далеко, — признала Каринн. — Отступить значило признать, что всё, что я делала раньше, было напрасным.

— Это вы убедили ее, что она должна научиться ездить верхом? - я нашла в себе силы задать этот вопрос.

Бедная Габи, она оказалась слишком доверчива. Но я могла ее понять — кто сумел бы разглядеть змею в кроткой Каринн Томази?

— Она знала, что его светлость часто устраивает здесь охоту, на которую съезжается много гостей. Ей тоже хотелось принимать в этом участие, быть рядом с супругом. Это было вполне естественное желание, вам так не кажется?

— Но лошадь же понесла не случайно? — я и прежде подозревала это, теперь просто была в этом уверена. — Что вы сделали, чтобы этого добиться?

Мадам и не думала ничего скрывать. Напротив, ей словно хотелось похвастаться

своей смекалкой.

— Да, вы правы, на сей раз я не стала полагаться на волю случая. Я выстрелила в лошадь из рогатки. Было нетрудно спрятаться в кустах на лугу, мимо которых мадам Габриэлла проезжала. В детстве я хорошо стреляла из рогатки. И я не промахнулась, да.

— Это вы пометили потайную комнату в книге, которую читал месье Дюпон? —спросила я.

— Да, — она не стала отрицать, — мне подумалось, что это отличный способ вывести Ноэля из игры на несколько месяцев. Я не сомневалась, что все решат, что женщина в потайной комнате — это мадам Абелия. А если так, то в ее убийстве обвинят ее мужа. Следствие могло продлиться как раз до отправления его высочества к Дальним островам.

— Чудовище, — прошептал Ноэль, — какое же вы чудовище, Каринн. Неужели вы полагаете, что ваш сын смог бы стать счастливым, получив титул такой ценой?

— Вам легко рассуждать о титулах, Ноэль — вы воспринимаете их как нечто само собой разумеющееся. Вам не пришлось прикладывать усилий, чтобы стать маркизом, и вам не понять тех, кто не был обпаскан так, как вы. Даниэль никогда не узнал бы, на что мне пришлось ради него пойти. А ведь он, как и вы — сын герцога Лефевра. Так разве не имел он права на что-то претендовать?

— Разве я когда-то поступал с вами дурно, Каринн? — спросил он. — А если бы я знал, что Даниэль — мой брат, я...

— Что бы вы сделали, ваша светлость? — она посмотрела на него с плохо скрытым раздражением. — Вы убедили бы герцога признать Даниэля? Конечно, нет. Скандал в благородном семействе — это моветон. Вы никогда не пошли бы на это.

— Не вам упрекать моего сына, сударыня! — крикнул со своего места Лефевр. — Вы сказали, что любили его, но это не помешало вам предпринять попытку покушения на его жизнь, как только вы подумали, что клятва, которую вы дали его матери двадцать пять лет назад, потеряла свою силу, и магический откат уже не подействует. Вы не учли того, что моя покойная жена была сильным магом, и что ее заклинание будет действовать дольше обычного. Из-за этого вы едва не погубили своего собственного сына!

А вот тут мадам Томази не выдержала — должно быть, представила, что могло случиться с Даниэлем, увенчайся ее покушение на Ноэля успехом. Она разрыдалась, и месье Тьери велел Барруа принести ей воды. И когда она поднесла стакан к губам, зубы ее застучали о стекло. Она уже не могла говорить.

— У вас еще оставались ваши сонные капли, мадам? — месье Тьери решил представить свою версию событий. — Должно быть, вы добавили их в еду его светлости. Вы вернулись в замок через потайной ход, не так ли? Все думали бы, что вы уже на пути в Аружан, и на вас не пала бы и тень подозрений. Но полностью. положиться только на сонные капли вы не могли. Вы захотели убедиться, что наконец достигли цели. И что же случилось? Вы зашли в спальню его светлости и обнаружили, что он еще жив? Маркиз — мужчина, он молод и силен. Возможно, доза снадобья оказалась мала. Или помогло заклинание магического отката, разделившее весь вред напополам — между его светлостью и вашим сыном.

Она молчала. Но всё остальное мы знали и сами. А потому, когда месье Тьери велел своим подчиненным ее увести, никто из нас не возразил.