Ночной палач - Астер Алекс

Хватит.

Айсла раскинула руки, и сквозь безжизненную землю, пробивая лед, вверх рванулись деревья. Виндерленды застыли на месте. Если до этого они могли не узнать дикую, то теперь точно вспомнили.

Высокий воин шагнул вперед, бряцая доспехом. Стянул шлем, открыв острое лицо с пересекающим его наискось шрамом.

— Как ты посмела вернуться сюда после того, как убила столько наших людей?

Айсла оскалилась в ответ.

— Вы пытались меня убить и съесть, всадили стрелу в мое сердце.

Воин прищурился:

— И все же ты здесь. Думаешь, тебе повезет и ты сумеешь избежать смерти в третий раз?

Дикая едва заметно улыбнулась. «Избежать смерти» — именно это она и пыталась сделать.

— Надеюсь, с вашей помощью — да, — произнесла она.

Воин рассмеялся. Громко, хрипло, так, что по коже Айслы пробежали мурашки. Остальные виндерленды присоединились к хохоту, звук гулко двоился под шлемами.

— Мы скорее умрем, чем станем тебе помогать.

— Тогда вы умрете в любом случае, — резко ответила Айсла, шагая вперед. — Сумрачные идут уничтожить Лайтларк. После них не останется ничего. Каждый камень будет рассыпан в прах. Погибнут все, и вы — тоже.

Воин сощурился.

— Лайтларк пережил тысячи лет, несколько войн…

— Не такую, как эта, — перебила Айсла. — Я видела будущее: грядет конец.

— Оракул…

— Она сказала, что Лайтларк балансирует на острие судьбы. Каждый должен встать на его защиту. — Айсла скривила губы. — Я ненавижу вас. Вы ненавидите меня. Но у нас есть общий враг — тот, кто идет уничтожить Лайтларк. Уверена: вы уже заметили, что лунианцы ушли.

Виндерленд кивнул.

— Они присоединись к сумрачным.

Среди воинов позади него пробежал ропот.

— Вы нужны нам, — продолжала Айсла. — Нам нужен каждый воин на острове — для обороны. Скажи, что вы будете сражаться бок о бок с нами. Если мы сумеем заключить мир, у Лайтларка появится надежда на будущее.

Воин раздумывал. Айсла ждала.

Наконец виндерленд снова надел шлем и произнес всего одно слово:

— Нет.

А потом он схватил топор, целясь ей в голову.

От неожиданности Айсла растерялась, и стелларианский щит опал. Время будто замедлилось, пока она смотрела, как топор приближается к ее лицу. Рука инстинктивно взлетела вверх, пальцы были так близко от безжалостного металла. Головой-то дикая понимала, что топор с легкостью перерубит руку и вонзится прямиком в мозг — и она умрет.

Но этого не произошло.

Едва Айсла коснулась топора, как он обернулся прахом.

Глава 30. Прошлое

Айсла считала дни до визита на Кританский утес. Она часто засиживалась за полночь, на случай если появится Грим. Вдруг планы изменились и надо будет куда-то еще отправиться.

Сумрачный так и не пришел.

Айсла прокручивала в голове их последний разговор. «Не рассуждай о моем народе, когда сама ничего не знаешь о своем». Сумрачный прав. Все, что она знала о диких, — это рассказы Терры и Поппи. Ее народ оставался чужим для нее. Она видела его только во время церемоний.

Ночью, когда Терра и Поппи точно спали, Айсла взяла звездный жезл и переправилась на другой край Новоземья Диких. Раньше она не осмеливалась на подобные вылазки. Слишком многое бы потеряла, если бы ее поймали.

Сегодня Айсла просто хотела увидеть свой народ, понять его.

Айсла уже бывала в одной деревне с коротким визитом под пристальным присмотром. Именно туда она и направилась.

Лес царапался ветками, стараясь оставить отметины. Айсла держалась на опушке, откуда разглядывала дома. Они выглядели сильно потрепанными и стояли, привалившись друг к другу, как кучка закадычных друзей.

Что-то внутри Айслы пылало. Ее единственной подругой была Селеста, и сейчас она порядком злилась на дикую. С тех пор как та стала работать с Гримом, они с Селестой виделись реже. И подруга обратила на это внимание. Да, конечно, Айсла находила оправдания. Врала. С каждым словом получалось все легче и легче. Как Грим говорил про убийства.

Впереди горел свет. Кто-то из жителей не спал. Айсла прикинула, сможет ли она пробраться по краю деревни, подслушать разговор, понаблюдать. Может, смешаться с жителями? Вдруг ее не узнают. Одежда на ней не отличалась изысканностью. Люди видели ее в полном облачении, а за таким количеством цветочных лепестков сложно разглядеть человека.

Всего шажок из-под лесного покрова. Всего несколько минут погулять по деревне. В этом же нет ничего страшного, правда?

Айсла уже почти ступила на открытое пространство, но судьбе угодно было сделать выбор за нее.

— Давай, — услышала дикая, и, когда обернулась, ей в лоб прилетела рукоять меча.

Очнувшись, Айсла обнаружила, что связана. Руки стянули за спиной веревкой, лодыжки тоже.

Слышались голоса:

— Я ее не знаю. А ты?

— И я — нет.

— Хорошо. Давай кинжал.

Последовала пауза.

— Она дикая.

— И что? Мы голодаем. Сердец не было уже несколько недель.

Зрение все еще туманилось, но Айсла быстро пришла в себя.

Голодают. Она никак не могла взять в толк. Терра и Поппи ничего не рассказывали о нехватке сердец. Айсла знала, что, с тех пор как она родилась без способностей, ее народ постепенно слабел, но считала, что им удается относительно стабильно питаться.

Женщины вышли из помещения, и Айсла поняла: вот он, шанс. Она забилась в путах, но связали ее накрепко. Изогнувшись, она обнаружила, что местные не нашли звездного жезла. Он все еще был засунут сзади, под корсаж.

Насколько удалось, девушка вытянула пальцы, до боли выворачивая запястья в попытке дотянуться. Не хватало совсем немного.

И женщины вернулись.

— Она очнулась, — неуверенно заметила первая, и в ее голосе послышалось сожаление.

— Неважно, — отозвалась вторая.

Вся ее надежда — на ту, что сомневалась.

— Не надо, — обратилась Айсла к первой.

Перед глазами все еще стоял туман, а лоб страшно ныл, но девушка смогла различить лицо женщины. Большие темные глаза, маленький аккуратный нос. Длинные руки и ноги, волосы до пояса.

— Я тоже дикая. Пожалуйста!

Женщина повернулась ко второй с выражением «вот видишь», но та быстро затолкала что-то Айсле в рот. Кляп.

Допрыгалась.

А потом женщина вытащила кинжал.

Какая же она дура. Надо было сказать, пока был шанс, что она — их правительница. Тогда бы они поняли, что ее смерть убьет их всех. Она очень боялась раскрыть себя…

А теперь поздно.

Без особых церемоний женщина разорвала на ней платье и принялась вскрывать грудь.

Айсла издала животный вопль, прорвавшийся даже сквозь кляп, царапая глотку, словно когтями. Девушку объяла боль. Боль стала пламенем, пожиравшим ее изнутри. В нос бил запах собственной крови. А незнакомая дикая продолжала усердно резать, рассекая кожу и ткани…

Когда лезвие вошло глубже, Айсла неестественно выгнулась от боли, и в этот момент ее пальцы все же коснулись звездного жезла. Она снова завопила, гадая, сумеет ли дозваться сквозь все пространство до Грима. Возможно ли это вообще?

С новой надеждой Айсла растягивала путы. Веревка обжигала запястья, пока наконец ей не удалось обхватить жезл. Высвободив одну руку, девушка растянула под собой звездную лужу. А потом, скатившись со стола, в один миг исчезла.

Она не могла вернуться домой. Терра и Поппи не должны узнать о случившемся. Болело так, что невозможно было молчать. Ее только что препарировали наживую. И в следующий миг она истекала кровью на полу в комнате Грима.

Сумрачный стоял в углу без рубашки, явно готовясь ко сну. По полу метались тени.

Он вытащил кляп у Айслы изо рта и распахнул глаза шире, когда увидел, в каком состоянии ее грудь.

— Прости. Я не должна была… Я не… не знала, куда еще пойти, я не могу домой, — путано забормотала Айсла, когда сильные руки подняли ее с пола. — Мои опекунши… они не должны узнать, что я…