Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

Надо только, чтобы у меня получилось. Получилось выбить из того существа, что придёт на мой зов то, что я хочу…

Я раздал все самые важные указания перед этим походом: инструкции для культа на случай нелегального положения, распоряжения о наследстве для детей, приказы полководцами и армии.

Помимо этого, я лично убил всех призванных демонов и духов, которых сумел удерживать в своих недавних экспериментов. Некоторые, пожалуй, казались опасными даже мне…

Я выглянул из пещеры, и в лицо ударил холодный поток снега, затмевая взор. Осталось ответить самому себе лишь на один вопрос: готов ли я сам бросить вызов богам?

Отвечая на этот вопрос, невозможно дать правдивый ответ, потому что ты сам не знаешь его. В конце-концов, мы всего лишь люди, а я сам - всего лишь властолюбивый, амбициозный человек, которому повезло прикоснуться к одной древнейших школ магии. Но я попытаюсь - даже если это будет последним вызовом, что я брошу.

Буря не утихла ни ночью, ни к рассвету. Мы выдвинулись из пещеры, покрываясь липким, холодным, бьющим в лицо снегом. На верхушках Арсианских гор бывал снег - но никогда прежде я не видел здесь такой погоды.

Ветвистая фиолетовая молния пробилась сквозь снежную пелену, ударив в скалу над нами - и вызывая лавину. Я поднял руку, создавая над нами могучую полусферу из полупрозрачного, черного стекла смерти - отводя удар природы.

– Похоже, боги сильно не хотят, чтобы мы поднялись на эту гору, мой король! – хохотнул десятник Халдин, с восторгом глядя на то, как лавина разбивается о щит смерти.

– Это не боги. – скупо ответил я, вслушиваясь в сердце бури. – Двигаемся вперед!

Мы шли по узкой, скользкой горной тропе, и остальные ступали след в след, следуя за мной. Снежная буря внезапно оборвалась - и темные, затянутые тучами небеса разразились громом и сверкающими вспышками молний, за которыми последовал дождь с градом.

Холодный ветер сменился более теплым, влажным… А я прищурился, всеми силами вслушиваясь и вглядываясь в разворачивающуюся грозу.

Эта погода - она была странной, слишком резкой, неестественной. На грани того, чтобы быть магическим штормом - но не была им. Подняв руку, я скомандовал остановку, прикрывая глаза.

Множество жертв окончили свой путь на моем алтаре, прежде чем я собрался подниматься на эту гору. Грядущий ритуал потребует всех моих сил, и я был полон силы: готов разрывать небеса и дробить многовековые скалы. Чудовищная сила смерти кипела в моей душе, готовая вырваться в любой момент - но сейчас мне требовалось иное. Настало время вспомнить, что я не только маг смерти…

Исгерд, возможно, был старым дикарем и не заканчивал магических академий, но вместе с тем, шаман был верен своему слову, и, в ответ на мою науку, и сам учил меня на совесть. Пусть и у меня и не было привычного ему магического дара - кое-что и я сумел подчерпнуть у северных шаманов.

В конце-концов, я обрёл мистический взор именно благодаря одному из совместных с ними ритуалов: а значит, я всё ещё видел мир глазами шамана.

Я резко выдохнул, открывая глаза. В этой грозе не было магии, но она и не требовалось. Её сотворил не бог, не маг, и не демон… Но шаманы умели слушать мир - и, наверное, впервые в моей жизни, мне удалось сделать это так, как описывал старик из клана Северного Ветра.

Остановись

Ветвистая синяя молния с грохотом обрушила часть горной тропы, отрезая путь к вершине. Я ответил безмолвным нет, поднял руку, и чудовищный кулак смерти обрушил часть породы, прорубая нам дорогу.

Хватит

Ветера превратился в ураган, сметая огромные камни: но бессильно разбивая о выставленный щит смерти. И отряд сделал новый шаг…

Не делай этого

Ливень усилился, водопадом обрушиваясь на скалы. Один из солдат, идущих за мной, поскользнулся, выпуская из рук веревку, что скрепляла их…

Я взмахнул рукой, и волна смерти с треском разрезала воздух, уничтожая гравитацию и заставляя падающую фигуру медленно лететь в сторону вместо гарантированного падения.

– Бросьте ему веревку и притяните. – скомандовал я.

Каскад небесного грома ударил в вышедшего из-под щита солдата прежде, чем его успели притянуть. И нас осталось девять - семеро солдат, я, и десятник.

– Ненавижу грозу. – мрачно сплюнул вниз горной тропы Халдин.

– Двигаемся дальше. – стиснув зубы, отдал приказ я.

Поверни назад

Свист ураганного ветра превратился в оглушающий звон, и я усилием воли добавил в сферу смерти, прикрывающую отряд, защиту от звука.

Ветер шептал, ветер ревел, ветер умолял. Это не было словами, не было звуком, но как шаман - пусть темный, пусть искаженный, я чувствовал то, что сам мир пытается донести мне. Буря, что противостояла нам, была порождением самого мира: и она не была ударом или попыткой убить.

Она была попыткой спасти меня от ошибки. Не знаю, как и почему сам Тиал прочитал мое намерение в потоках силы смерти, что источала моя душа - но почему-то у меня была твердая уверенность, что сам мир знает, что я собираюсь сделать.

Мир - это не разумное существо, не божество, не элементал и не магическая аномалия. Но мир, полный магии… Он каким-то образом был живым. Это была странная, непонятная мне, не имеющая привычной аналогов форма жизни, идущая своими, таинственными путями. Тиал не был разумным в привычном людям понимании - но был живым.

Я нанес много ран этому миру, не зная, что он из себя представляет, и не испытывал угрызение совести по этому поводу. И всё же, странным образом, я не чувствовал в противостоящей мне буре злобы, ненависти, и осуждения - лишь стремление защитить.

Но у молодого мира не было ничего, что он мог бы предложить мне за то, чтобы я повернул назад в переломный момент моей судьбы, которую я ковал сам. И он почувствовал это - почувствовал ту неумолимую решимость, с которой я шаг за шагом пробивался через снег, град и дождь, ту волю, о щит которой разбивались сильнейшие молнии, что я когда-либо видел.

И возможно, именно поэтому, когда мы достигли вершины горы, буря затихла, словно бы её и не было вовсе. Тучи над нами рассеялись, открывая чистое голубое небо и солнце, что бликами заиграло на снежной шапке.

– Отойдите к скале. – приказал я солдатам, взмахивая рукой.

Воздух пошел рябью от искажения, когда волна пожирателя материи коснулась снега и камня. Проклятье с шипением заработало, расчищая вершину - и вскоре мы оказались на ровной, слегка шершавой каменной поверхности с небольшими трещинами в некоторых местах. Верхушку горы словно срезало мощным ударом.

Я оглядел взглядом поверхность - выходило, что круг диаметром метров тридцать на площадку точно войдет. Должно хватить…

– Располагай людей, Халдин. – вздохнул я. – Мы задержимся тут на некоторое время. За линию ритуальной фигуры не вступать.

Я давно умел выжигать смертью ритуальные фигуры где угодно: в камне, земле, песке и даже на поверхности воды. Но этот раз был особенным - когда ты призываешь силы, с которыми можешь не совладать, важна каждая мелочь. Поэтому я достал костяной стилет, сделанный из собственной бедренной кости, и принялся вырезать фигуру в камне вручную.

В конце-концов, есть ли инструмент, лучше подходящий для сдерживания бога смерти, чем тот, что сделан из кости бессмертного?

Сам ритуал призыва был проще, чем может показаться. Всего лишь один небольшой круг, сотканный из четырех сигилов: смерть, прокол, мироздание, междумирье, призыв

Сила смерть, что прокалывает мироздания сквозь миры, и зовет что-то… Или кого-то.

Звучало проще, чем было на самом деле: я перепробовал немало типов энергии, видов собственного внутреннего настроя, материалов - но всё же, мне удалось сформировать устойчивый ритуал, который делал ровно то, что требовалось - посылал сигнал куда-то в пространство меж мирами, прокалывая саму ткань мироздания.

Я предполагал, что таким же образом возможно вставить в сигнал своего рода контракт, условие, которому должен следовал призываемый - вероятно, подобным образом и была скована тварь, что сожрала тот города и вынудила меня расколоть на части свой разум когда-то.