Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

Но я так и не смог расшифровать тот ритуал до конца - и глупо было думать, что это получиться быстрее чем за десятки лет, учитывая что и древние мастера смерти не сделали этого.

Мне не хватало мастерства и знаний, и у меня не было многих лет для оттачивания первого и сбора второго. Поэтому мне оставалось только одно: вынудить призванную тварь сделать то, что мне нужно, прямо здесь, в моем мире.

Внутренний круг призыва содержал всего четыре ключа призыва - разум, смерть, бог и слабость.

Разумный, слабый бог смерти… Оставалось надеяться, что такие бывают. В ином случае даже я не брался предсказать, что тварь явиться на подобный зов.

Один небольшой круг, но как много в нём было. Я вывел его первым, и он не имел источников силы. Нет, для прокола пространства и призыва хватит и моей собственной.

Оставшиеся тридцать метров площадки я рисовал несколько долгих дней, не прерываясь на отдых сон, и в это монструозное кольцо силы я вложил всё свои познания о защите и удержании, которые только знал. Десятки и сотни каналов силы. Тысяча кроваво-черных камней, питающие круги удержания. Барьеры, способные выдерживать каскады ударов мощнейших ритуальных комплексов. Ловушки душ, что могут удерживать сильнейших магов и духов. Поглотители силы, высасывающие смерть из центра круга. Спящие сокрушительные проклятья, призванные стирать саму реальность…

Объективно оценивая силы, я бы сам не смог выбраться из этого круга. Может, за несколько недель подтачивания и медленно распутывания проклятий сумел бы - но точно не силой, даже будучи на пике возможностей.

Смертное существо просто не способно выдержать каскадный удар десятков ритуальных кругов, напитанных силой нескольких тысяч жертв. Количества энергии, собранного в этом ритуальном круге, хватило бы на то, чтобы уничтожить целую провинцию массовым заклинанием.

Был лишь один способ выпустить силу за пределы этого круга: семь толстых, отдельно вырезанных каналов энергии, ведущих за его пределы, к отдельным кругам удержания и преобразования. По моему замыслу, призванное божество, вынужденное поделиться частью силы, сможет направить её только туда, куда я захочу - тем самым делая людей за пределами круга бессмертными… А если оно захочет побрыкаться, что тоже ожидаемо, сила может пойти только в одно место - и будет преобразована в нужный эффект.

За последние годы своей жизни я совершил множество черных ритуалов смерти. Я приносил в жертву детей и невинных, корежил и подчинял чужие души, пытал и убивал множество людей - как с помощью своих людей или подручных, так и в одиночку. Но именно этот ритуал почему-то показался мне самым сложным, из всех, что я когда-либо совершал.

Может, потому что ему не было аналогов - это было мое изобретение, первое в истории этого мира. Может, дело было в том что я был один и делал всё вручную. А может, глубоко в душе, я просто чувствовал, что нет никакой гарантии успеха?

Последнее время я использовал своё бессмертие по поводу и без - но в этот раз, даже спустя несколько бессонных ночей, я не осмелился. Я был уверен: в призыве богов смерти важна каждая деталь, каждая мелочь. Почувствует ли призванное существо ритуал, сокрытый в глубине моей души? Увидит ли следы его действия в самой ткани окружающего его мира? Я не знал ответа, но последнее, что я собирался делать, это быть небрежным.

Дракон неплохо научил меня основам магии разума - но абсолютной памятью я не обладал. Поэтому я проверил ритуальный круг несколько раз, запоминая каждый символ, каждую цепочку сигилов, каждый элемент защиты и каждый из тысячи кристаллов, что питали силой удерживающие проклятья. И лишь затем - в последний момент - позволил себе забыться всего на один час в короткой медитации, прежде чем продолжить, успокаивая разум и волнение.

– Семеро - в круги. – приказал я своим воинам. – Халдин - остаешься наблюдателем. Займи устойчивую позицию там, где не будет риска, что тебя сдует со скалы.

Солдаты выбрались из разбитой на краю обрыва палатки, мрачно переглядываясь между собой. Они не выглядели небрежно: снаряжение начищено, оружие заточено, собранные, готовые к бою…

– Кажется, настало время умирать, парни? – криво усмехнулся один из солдат. – Помните, как Тольф свои кишки выронил? Три часа мучался, пока не сдох. Всё лучше, чем так…

Я устало помассировал переносицу прикрыв глаза. Разумеется, это было легко предусмотреть - после всего произошедшего, и той магии что мой культ активно использовал во время войны, солдаты логично предполагали что их позвали сюда для человеческого жертвоприношения. Иногда члены культа выбирали добровольцев для стенобитных ритуалов во время войны - чтобы проломить оборону какого-то замка или крепости. Такие находились - особенно когда штурм иными средствами сулил больше потерь.

– Вы здесь не затем, чтобы быть жертвами. – наконец, сказал я. – Этому ритуалу не нужны жертвы. Достаточно будет моих сил.

– Тогда зачем мы здесь, милорд? – задал резонный вопрос Халдин.

– Этот ритуал… – я помедлил с ответом. – он создан, чтобы дать человеку бессмертие. Нескольким людям, на самом деле.

– Как у рыцарей смерти? – оживился один из солдат.

– Рыцари смерти застыли между жизнью и смертью. – покачал головой я, иносказательно описывая нежить. – Им не нужно есть и пить, они не могут возлежать с женщиной, не могут иметь детей… Нет, я хочу иметь возможность дать людям бессмертие лучше. Вечную жизнь - подобную моей, настоящую, на тысячи лет вперед. Долголетие и неуязвимость одновременно. Мне удалось схитрить и найти короткий путь для себя, но повторить это для остальных не удасться. Поэтому нужен иной метод… Иной ритуал. Человек, даже самый сильный маг, не обладает силой, необходимой для подобного. Может, наши мастера однажды и научаться возвращать молодость и создавать неуязвимых, но до этого уровня им явно ещё учиться и учиться сотни, если не тысячи лет. Я же хочу иметь это сейчас… Поэтому я думаю, что нашел иной путь. Я призову в этот круг существо, обладающее особой, нечеловеческой силой. А затем выбью эту силу из неё, любыми способами. И благодаря этой силе вы получите бессмертие.

– Однако гарантий нет, верно? – хмыкнул Халдин. – Иначе бы здесь стояли графы и герцоги, а не простые солдаты…

– Именно так. – кивнул я, легко улыбнувшись. – Если есть желающие отказаться, я могу разорвать часть линий отвода силы.

– Ну уж нет. – хмыкнул солдат, чьего имени я так и не узнал. – Такой куш и правда стоит риска. Что требуется от нас?

– Ничего. Вы должны стоять смирно, не выходить из своего круга, и не мешать мне. – просто ответил я.

– Стройсь… Смирно! – рявкнул Халдин, едва солдаты заняли свои места.

Краем глаза я отметил, что солдаты замерли, как на плацу. Шеридан знал, как привить людям дисциплину - этого у него не отнять.

Это было ранее утро. Солнце медленно, неуверенно поднималось из-за горизонта, освещая рассветными лучами окружающие нас горы, а вниз открывался прекрасный вид хвойных северных лесов, покрывающих подножия Арсианского хребта. Я сделал последний вдох, и воздел руки, подавая в силу в круг призыва.

Тонкие нити черного дыма устремились от меня в круг, заставляя его словно бы налиться тьмой. Пространство над ним словно бы вздрогнуло, пойдя рябью. Клубы темного тумана принялись закручиваться в вихрь небольшого, густого смерча, в центре которого сама граница меж мирами таяла, становясь тоньше, тоньше и тоньше…

Я судорожно втянул в себя воздух, закатывая глаза. Пространство и само время словно дрогнули, раскалываясь в сердце темного водоворота. Мой зов, словно незримое щупальце, рванулся вперед, в холодную, непонятную тьму, где не было никаких ориентиров, пронзая саму пустоту.

Время словно замедлило свой бег, пока зов пронзал междумирье. Сперва ответа не было: но я упрямо держал ритуал, вливая всё больше и больше силы в призыв. А затем - что-то ответило…

Незримое, тяжелое, подавляющие, но одновременно нежное и мягкое присутствие чужой силы коснулось сигнала, что продирался через пустоту междумирья. Незнакомец словно бы ощупывал канал призыва, изучая его - и, в противовес моему грубому приему, в его обращение чувствовался опыт, искусство. Словно бы некто пытался понять, на какие условия рассчитан канал связи - но их не было. Этого я просто не умел, пусть и предполагал возможность подобного.