Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

Мягкая, прохладная рука коснулась моего подбородка, беря его, словно я был каким-то ребенком. Изнутри поднялась волна удушающего гнева…

По холодной вершине горы раздался звонкий звук смачной пощечины.

Богиня смерти приложила руку к щеке, глядя на меня с немалым удивлением. Но уже к моему собственному удивлению - я совершенно не чувствовал в ней гнева. Скорее, в оттенках силы божества мелькнуло что-то похожее на… Уважение?

– Что же, ты привлек мое внимание. – без тени злобы в голосе кивнула мне богиня. – Теперь говори.

Я бросил взгляд на безмолвные, безмятежные небеса, над которыми медленно поднималось утреннее солнце. Стоя лицом к лицу с настоящим божеством, разумеется, я как никогда ранее понимал как наивны были мои прошлые мысли, и хорошо понимал, почему сам мир пытался остановить меня от того, чтобы призвать в наш мир ЭТО.

Не суть важно, пришла бы на призыв эта богиня или иной бог - вне всяких сомнений, они могли стать величайшей угрозой целому миру, большей, чем даже я мог быть. Ведь где-то в глубине души, я, несмотря на всё свои недостатки, считал этот мир своим. И потому не желал ему судьбы мертвого мира…

Небеса молчали, оставляя меня один на один с делом собственных рук, и интуиция подсказывала, что богиня не будет ждать моих размышлений вечно. Потому, собрав всю свою волю и гнев в кулак, я холодно посмотрел в глаза богини, и твердо сказал:

– Я призвал тебя, чтобы сделать людей за моей спиной бессмертными. Для этого мне нужна твоя сила… Сила бога.

Богиня негромко рассмеялась, и в этом смехе я слышал ужасающее эхо мертвых миров, что заставляло выступить мурашки на коже.

– Ты не думал, что немного ошибся? Я богиня смерти, малыш. Я думала, ты призвал меня, чтобы обрушить ярость смерти на своих врагов… Но бессмертие? Серьезно?

– Я выгляжу как шутник? – вздернул бровь я. – Ты можешь сделать это. Просто подай божественную силу по ритуальным каналам.

– И почему же я должна сделать это? – с улыбкой посмотрела на меня Смерть.

В её глазах была лишь абсолютная тьма, которая словно пожирает того, кто смотрит в неё. Воплощение абсолютного конца, той самой противоположности истинного бессмертия. Неостановимая сила небытия, беспощадная энтропия, пустота, в которой нет даже ничто…

Я медленно, не отрывая взгляда от самой бездны, обнажил волнистый фламберг, направляя его на богиню.

– Мое имя - Горд, и я первый из императоров этого мира. Первый из повелителей смерти, первый Темный Властелин, коронованный древнейшей кровью и самим пламенем. Ты сделаешь так, потому что я ПРИКАЗЫВАЮ тебе. А если нет… Я разорву тебя на куски.

Королевский фламберг вспыхнул белым пламенем, вторя моим словам. И вслед за этим пламенем от моей руки потянулась черная дымка смерти, окольцовывая белое пламя, готовясь слиться с ним в едином ударе.

На её лице не было и тени страха. Вместо этого божественная сила словно рассеялась вокруг, прощупывая… Мое прошлое?

– Король-Завоеватель. Темный Лорд. Первый некромант. Безжалостный, неумолимый, неостановимый. Сокрушитель королевств, бич древних магов. – глаза богини словно смотрели мне прямо в душу, читая мое прошлое. – Да, я чувствую, что ты легенда этого мира. Нечасто мне встречались подобные тебе… Что же, пожалуй я исполню твой приказ в этот раз. Однако помни запомни раз и навсегда, смертный - если ты собираешься бросить вызов богам, сперва ответь самому себе на один простой вопрос. А достаточно ли ты силен?

Богиня смерти воздела руки, и семь ритуальный линий вспыхнули черным светом, переполняясь её силой. Я резко обернулся, наблюдая за работой ритуала - но на местах, где должно было стоять семеро солдат, была лишь пустота и прах, что таял в воздухе.

Я резко развернулся, и смерть улыбнулась мне лукавой, ехидной улыбкой обманщицы. Но в миг, когда он задействовала свои силы я почувствовал нечто куда более важное…

– Иногда кусок может оказаться больше, чем ты можешь проглотить, правда?

Эта тварь почему-то не могла находиться на Тиале долго. Была ли тому виной аура самого мира, отсутствие якорей, или какая-то система защиты местных богов, но нечто словно подталкивало её обратно, в небытие за грань мироздания. Божественная мощь позволяла ей игнорировать этот эффект некоторое время, и потому я не сразу его заметил. Но каждое использование силы словно подтачивало её защиту, смещало её в иную фазу. Она стояла в круге и не использовала свои силы потому, что экономила их: ведь каждое их использование сокращало время, которое она может позволить себе находиться здесь.

Я смерил богиню тяжелым взглядом, но куда там, она даже не заметила.

– Ты и понятия не имеешь, насколько велика бывает человеческая алчность. – хмуро ответил я. – Мы, люди, невероятно жадный народ. И можем проглотить очень многое только поэтому…

Богиня отправила мне воздушный поцелуй.

– Не обижайся, мой король. Уверена, мы увидимся ещё… И да, вот тебе мой финальный подарок, чтобы не слишком зазнавался.

С этими словами она сделал круг бедрами и взмахнула руками, словно изысканная танцовщица… Или делающий атакующее движение волшебник.

Камень вокруг с оглушительным грохотом взорвался, не оставляя от ритуального круга ничего: всё атакующие проклятья, вся тысяча кристаллов смерти, всё тридцать метров сдерживающих кругов и осадных ударов в один миг обратились прахом, накрывая верхушку горы валом смертоносной каменной шрапнели, а ударная волна от взрыва снесла напрочь всё походные вещи и палатку. В последний миг до меня донесся потусторонний шепот:

– Кстати… Меня зовут Иссая.

Я остался стоять один, на груде развороченного, искореженного камня, изрешеченный осколками так, что от походной королевской мантии осталось лишь одно название. Богиня же просто исчезла, покидая наш мир.

Но что-то мне подсказывало, что она запомнила сюда дорогу. Тяжело вздохнув, я выбрал торчащий камень покрупнее, и принялся отрывать от остатков мантии полосы ткани, чтобы как-то приладить фламберг для переноски: ножны и пояс также изрешетило. Я успел возвести щит - но что толку, от божественной силы он не спас.

Это было похоже на изощренное оскорбление. Мой король… Потерявший людей, не сумевший сделать ничего, и призывавший в этот мир чуму на головы целых народов… Король-ничто… что за глупая шутка.

Позади меня послышался хрип. Я встрепенулся, поднимаясь. Халдин, верный мне десятник, что повел за меня людей на смерть, лежал у небольшого куска скалы, что оставался от верхушки, отброшенный туда взрывом.

– Кажется, вот и настало время, мой король? – попытался улыбнуться бледными губами десятник. – Впрочем, я понимаю, что таким делам не должно быть свидетелей… Жаль… Что не получилось… Но я… Рад… Что вы целы. После того, как я узрел саму смерть, и умирать не жалко. В конце-концов, за всеми она приходит, верно? Окажите мне… Последнюю… милость?

Присев, быстрым взглядом я отметил множественные осколочные ранения каменной шрапнелью. Он был неплохим воином и ещё держался - но с такими ранами обычно не живут.

Я выпрямился, взвешивая судьбу последнего уцелевшего солдата.

– Даже смерть можно преодолеть. – ответил я, отрывая от себя новый куски изодранной мантии, и принялся перебинтовывать солдата.

Точечные, предельно концентрированные импульсы смерти, полные моей холодной ярости, раз за разом уничтожали засевшие глубоко в теле раненого воина. Немногие смогли бы использовать смерть, как скальпель, не повредив ничему более - но я смог.

У меня не было медикаментов, но я прижег его раны огнем, останавливая кровь - вот и пригодился пламенный клинок. К чести Халдина, он не издал ни звука, пока я лечил его раны - но в его глазах было немало удивления.

Я не знал, как на тяжело раненого воина влияет невесомость, но знал - времени, чтобы спуститься с горы обычным способом у нас нет.

Поэтому, тяжело подняв мужчину на руки, я просто спрыгнул с верхушки горы, отталкиваясь, чтобы парить в сторону.