Глашатай бога войны (СИ) - Харитонов Дмитрий

Элек внимательно изучил зарисовку и кивнул. А потом растаял, словно его здесь и не было всего мгновение назад.

Ицкоатль вернулся к прерванному занятию. Тыквы он вписал в свой список первыми. В подходящих условиях они могли храниться довольно долго, были вкусны, готовить их было просто. Следующим в списке оказалось просо. Ицкоатль прочёл о нём, что оно неприхотливо, созревает всего за шестьдесят дней, если его посеять на солнцеворот, и очень урожайно. Но зерно у него было мелким, и крестьян не заинтересовало — как и фасоль, которую они попытались есть зелёной, как горох, и потом страдали животом.

Мелким зерном Ицкоатля было не напугать, а отзывы о каше из проса старый барон оставил самые благоприятные. Она оказалась и вкусной, и сытной. То, что нужно. Решив, что о семенах он попросит побратима позже, Ицкоатль вернулся к работе.

Горох и бобы тоже попали в список, как и капуста разных сортов. Туда же отправились репа, которую можно было есть и сырой, и варёной, и жареной, и даже солёной, морковь, с которой квасили капусту и варили похлёбки, и разнообразная зелень. Лук и чеснок были для Обсидианового Змея в новинку, но привычный ему перец здесь был дороже золота, это было только для господ, а пресная еда быстро приедается, так что их острый вкус пришёлся бы как раз кстати.

Ицкоатль как раз отложил перо, когда в библиотеку заглянул поварёнок.

— Господин Саркан, Джизи обедать зовёт! И она сказала, мне с вами тренироваться можно!

Утром Ицкоатль попросил барона о встрече. Тот велел подойти ближе к обеду, и Обсидиановый Змей так и поступил, посвятив свободное время игре на флейте у себя в комнате. Он бы поднялся на крышу, но не был уверен, что нечаянный концерт не вызовет недовольства.

— Что ты хотел? — встретил его вопросом барон Балас, когда Ицкоатль вошёл к нему в кабинет.

— Доброго дня, ваша милость, — отвечал Обсидиановый Змей. — Хотел спросить вашего позволения съездить в долину Алгеи, посмотреть земли.

Барон откинулся на спинку кресла, даже не пытаясь скрыть, насколько он озадачен.

— А что там смотреть? Болото да лес.

— Но могут найтись участки, пригодные для земледелия, — возразил Ицкоатль. — Их лучше присмотреть сейчас, чтобы весной ими могли заняться.

— И кто ими будет заниматься? — спросил барон.

— У моих людей есть безземельные родственники, — пояснил Ицкоатль. — Думаю, они не откажутся работать на меня.

— И то дело, — проворчал Балас. — Может, разбойников поменьше станет… Добро, поезжай. Смотрю, ты серьёзно за дело взялся?

Ицкоатль слегка поклонился.

— Если уж получил землю, так надо к ней с умом подходить. Ваша милость не откажет мне в совете, как вести хозяйство, если я сам не смогу придумать, как решить проблему?

Барон был польщён, хотя на этот раз постарался скрыть свои чувства.

— Не откажу. Ступай, да возьми с собой десяток человек. На всякий случай.

— Так и сделаю. Благодарю, ваша милость.

Попрощавшись, Ицкоатль отправился в город — искать Казмера.

Встреча с Казмером прошла спокойно. Тот поначалу встревожился, когда открыл дверь на стук, а вместо барда на пороге появился тот, кого он знал как Саркана Джеллерта. Но в номер посетителя впустил без лишних вопросов.

— А где господин бард? — спросил он, едва дверь за спиной Ицкоатля закрылась.

— Ушёл в Агостон по делам, — пояснил Ицкоатль. — Просил встретить тебя и передать, что мне нужно к одному нашему общему знакомому, и чтобы ты меня сопроводил.

— А если вы людей Баласа приведёте? — набычился Казмер.

— Вот балбес, — вздохнул Ицкоатль. — Я на Солёном острове с Андрисом с детства играл, ты думаешь, я сам дорогу не знаю? И людей — хотел бы, давно бы привёл, и провожатый мне бы не понадобился. Людей, кстати, приведу. Но своих.

Поворчав, Казмер согласился сегодня же вернуться на озеро.

— Лошадь есть? — спросил Ицкоатль, прежде чем оставить его собираться.

— Есть, — отозвался Казмер.

— Тогда после обеда жди через пару миль от ворот, я отобедаю и выеду, — решил Ицкоатль. — До вечера как раз успеем добраться.

Глава 23

Серко успел застояться, и по городской улице Ицкоатль прогарцевал на нём, вызывая восторженное оханье девушек. Убийства молодого барона ему не забыли, но как не полюбоваться на ладного всадника на горячем скакуне? Десяток людей Ицкоатля на простых рабочих лошадях такого внимания не привлёк.

Казмер нашёлся там, где ему было велено ждать — через две мили от городских стен. Конь пощипывал траву, пока его хозяин подрёмывал в тени куста боярышника, усыпанного яркими кистями ягод. Услышав топот копыт, он приподнялся, вглядываясь из-под руки в приближающихся всадников, узнал сначала их командира, потом и бывших друзей по разбойничьей ватаге. Нахмурился.

— А отряд зачем? — спросил он Ицкоатля, придержавшего разгорячённого жеребца рядом с боярышником.

— Дорожит мной барон, велел взять сопровождение, — усмехнулся всадник. — Вдруг кто по дороге обидит? Поехали что ли?

Казмер хмыкнул, припомнив, что рассказывал про Саркана бард, свистнул своему коню, тут же подбежавшему на зов, разобрал поводья, запрыгнул в седло — и пополнившийся ещё одним ездоком отряд пустился бодрой рысью прочь от Ботонда, через холмистую гряду, туда, где катила тёмные воды Алгея.

По пути им не встретилось ни одной живой души, если не считать порскающих в разные стороны зайцев и взлетающих из-под копыт толстых ленивых перепёлок. Разговоров по дороге не вели, остановились только пару раз у лесных ручейков — коней напоить. И когда солнце начало клониться к закату, за очередной лесной опушкой открылся вид на Топозеро. Вскоре под копытами зачавкала болотная грязь, пришлось остановиться.

Над островом поднимался дымок — кто-то жёг костёр. Всадников заметили — долетел едва слышный свист, дым повисел ещё немного в воздухе и рассеялся. Костёр затушили.

— Ну, вези к Андрису, — сказал Ицкоатль, соскакивая наземь с коня, тут же потянувшегося губами к свежей траве.

Его люди пустили коней пастись, отошли туда, где сухо, чтобы развести костерок и поужинать привезёнными с собой припасами. А Казмер повёл Ицкоатля к лодке, укрытой в камышах. Пока он грёб, Ицкоатль пробовал воду за бортом. У самого берега она была практически пресной — донные родники разбавляли соль, но чем ближе к острову, тем более солоноватой становилась вода. Сходство с родным озером было ещё сильнее, чем показалось изначально. Тескока тоже было пресным вдоль берегов. Значит, затея с превращением болот в плодородные огороды будет успешной. Главное показать людям, что нужно делать, дальше они справятся сами.

И найти средства на пропитание этим людям до первого урожая.

На нос лодки упала верёвочная лестница. Ицкоатль ухватился за неё и проворно взобрался наверх, тут же оказавшись под прицелом десятка луков.

— Зачем приехал? — глухо спросил Андрис, исподлобья глядя на незваного гостя.

— Поговорить надо, — безмятежно ответил Ицкоатль. — Доброго тебе вечера, дружище. Тебе и твоим людям.

Он не боялся умереть. Хотели бы убить — убили бы ещё на подходе к острову. Лодка была как на ладони, ребёнок не промахнулся бы.

Андрис скрипнул зубами, но приказа стрелять не отдал. Махнул рукой в сторону пещеры:

— Пошли. Поговорим, раз нужда есть в разговоре.

В пещере всё было так же, как помнил Саркан — лаз внутрь, костерок, который теперь, шипя и тихо ругаясь, пытался снова разжечь Калман, мерцающие кристаллы, вспыхивающие при каждом ударе кресала…

И голоса богов. Выпрямившись во весь рост, Ицкоатль с удивлением понял. что слышит их гораздо отчётливее, чем снаружи. Их присутствие ощущалось почти физически.

Теперь он знал, что сделал правильный выбор. И знал, где устроить храм.

Наконец огонь разгорелся, дрожащие язычки пламени жадно облизали обугленное дерево и ухватились за него, поползли дальше, разрослись, озаряя внутренность пещеры неровными отблесками… Шаман отошёл к мерцающей стене, сел под ней и что-то забормотал едва слышно.