Глашатай бога войны (СИ) - Харитонов Дмитрий

— Ну, говори, зачем пришёл, — нарушил повисшую тишину Андрис.

Ицкоатль прошёл к огню, сел у костра, протянул к нему руки. Язык пламени качнулся к нему, лизнул пальцы и вернулся к поеданию сухого дерева.

— Во-первых, я очень рад, что ты жив, — начал Ицкоатль. — Поверь, иного способа выгородить тебя не было. Рано или поздно твой дядюшка добрался бы до тебя, и не с твоими силами с ним воевать… Теперь он уверен, что ты мёртв, и больше тебя не ищет.

— Но ты даже этот остров у меня отобрал! — вспылил Андрис. — Я всё знаю, он отдал тебе Алгею и Топозеро за твоё пусть мнимое, но всё же предательство!

— А вот это будет во-вторых, — Ицкоатль улыбнулся. — Я очень рад, что ты здесь. Сейчас я расскажу тебе, что задумал. Без твоей помощи мне не обойтись, и тебе это будет на пользу.

Против воли Андрис заинтересовался, сел напротив друга детства, всё ещё с враждебностью во взгляде — но и с любопытством тоже.

— Ну, говори.

— Скоро сюда к тебе начнут прибывать люди, — начал Ицкоатль. — Безземельные крестьяне. Я завтра покажу, как обустроить на берегах озера чинампы.

— Что обустроить? — не понял Андрис.

— Чинампы, — повторил Ицкоатль. — Так называются островки-огороды у одного племени далеко отсюда. В дно вбиваются колья, на них устанавливается плетёный короб, его заполняют камышом и тиной, сверху насыпают слой лесной земли — лес тут рядом, далеко таскать не придётся. Пока не стало слишком холодно, пусть сделают сколько успеют. А весной на этих островках пусть сажают что я скажу. Семена сам добуду. Поливать не надо будет — вода снизу, засуха не страшна.

— Зерно же не посадишь на таких островах, — возразил Андрис. — Его много надо.

— Его будет много даже на таких островах, — парировал Ицкоатль. — Ты вот знаешь, что твой дедушка сеял разные культуры, которые у вас не выращивают?

— У нас? — Андрис приподнял бровь. — Ты так говоришь, словно сам не отсюда.

— Оговорился, — Ицкоатль отмахнулся. — Я нашёл в библиотеке его записи. Он успешно вырастил просо. Такое мелкое зерно, но очень урожайное, сытное и вкусное. Для мелких огородов — то, что надо. Так я о людях. Пусть поставят на острове общинный дом, пока из дерева. Зимой делать будет нечего — пусть ставят дома для своих семей.

— Почему именно здесь? — удивился Андрис. — На берегу же проще и быстрее, не надо лес сплавлять через озеро.

— Потому что Халлар считает, что мои родственники постараются эти земли у меня отобрать, — прямо ответил Ицкоатль. — Если он прав, сожгут дома, вся работа прахом.

Андрис задумался. От враждебности не осталось и следа. Друг, которого он считал предателем, остался ему другом. Не требовал ничего, не гнал из единственного оставшегося ему убежища. Обещал превратить болото в сытные земли — и похоже, что не на пустом месте обещал. Мало ли что мог вычитать в библиотеке, которую Андрис с детства не любил, предпочитая более мужские занятия, чем страницы перелистывать?

А люди, которым он обещает дать эти огороды на островах, столько натерпелись, что за свои клочки земли глотки зубами грызть будут.

— Найдите кузнеца, если кто-то согласится сюда пойти, или хотя бы кузнечный инструмент и того, кто немного разбирается в ковке. Наконечников для стрел вам много потребуется. Пусть сделают осадные орудия, — добавил Ицкоатль. — Если попытаются по льду добраться — топите всех, не разбирая рода. Узнаете, что собрались на вас — пошли за мной, приду сам и приведу своих людей. Успею — укрепим остров, не успею — в спину ударим. Раз я теперь барон — надо защищать свою землю.

— А я, получается, твоим управляющим буду? — невесело усмехнулся Андрис.

— Нет, — спокойно ответил Ицкоатль. — Ты будешь бароном Ботондом.

— Так в замке дядя сидит, а ты сам говоришь — мне с ним не тягаться, — возразил молодой барон.

— А ты представь, — начал Ицкоатль. — Вот сидит он в замке, и тут начинают ему доносить, что с Топозера на рынок всякие диковины везут. Что болото в плодородные земли превратилось. Как думаешь, сам не захочет на всё это посмотреть?

— Я бы захотел, — согласился Андрис.

— Он тоже захочет, — уверенно сказал Ицкоатль. — А когда приедет и увидит это всё своими глазами — чего он захочет тогда?

— Забрать у тебя то, что дал, — с такой же уверенностью ответил Андрис.

— Вот именно, — улыбнулся Ицкоатль.

— И что тогда? — Андрис пристально посмотрел на друга.

— Тогда я его убью, — жёстко ответил Обсидиановый Змей. — Верну тебе твоё наследство. И попрошу только оставить за мной это озеро и долину реки.

— И всё? — недоверчиво спросил молодой барон.

— Всё, — подтвердил Ицкоатль. — Эта река и озеро — больше мне ничего не нужно.

Андрис протянул над костром руку, которую Ицкоатль крепко пожал.

"Мы слышали", — сказали боги.

С утра на берегу Топозера закипела работа. По указанию Ицкоатля в лесу вырубили несколько длинных жердей, нарезали длинных тонких веток, свезли это всё к воде. Жерди глубоко вбили в топкое дно у берега, плотно переплели их ветками, чтобы не было щелей, через которые вода сможет размыть почву внутри, нарезали и уложили слой камышей, начерпали болотной тины вокруг, обнажив твёрдое дно, залили ею уложенные камыши. Несколько чередующихся слоёв хорошо утоптали и накрыли сверху слоем рыхлой лесной земли из ближайшей рощицы.

— И вот этого достаточно, чтобы посадить растения и больше ничего не делать, пока не созреют? — недоверчиво спросил Андрис, смывая с себя болотную грязь вместе со всеми.

— Сам посуди, — Ицкоатль с головой окунулся в прохладную воду, встал, расплёскивая мутные струи. — Полив не нужен. Сорняков нет. Посеял — занимайся другими делами. Убрал — посеял другое что-то и снова занимайся другими делами.

— Так вырасти же не успеет, — как вчера крестьяне, возразил кто-то из недавних разбойников.

— Смотря что сажать, — Ицкоатль пошёл одеваться на берег, люди потянулись за ним. — Если посеять, скажем, горох, а за ним просо — вызреет и то, и другое.

— А что такое просо? — удивились будущие земледельцы.

— А вот это весной покажу, — пообещал Ицкоатль. — Кого гонцом определили по вашим родным?

— Меня, — вперёд выступил один из его людей. — Корнелем меня зовут.

— Добро, — Ицкоатль кивнул. — Сюда всех шли, пусть идут и пожитки забирают, инструмент у кого какой есть. Особенно топоры, пилы — дом без них не поставить.

— А кормить чем? — спросил Андрис.

— А вот об этом я с тобой отдельно хочу поговорить, — негромко отозвался Ицкоатль. — Поплыли на остров, по дороге побеседуем.

Когда лодка оказалась далеко от берега, и разговор уже никто не мог подслушать, Ицкоатль заговорил:

— Где-то в долине Алгеи есть золото.

Он поймал недоверчивый взгляд друга.

— В заметках землемера прочитал, — пояснил он.

— Тоже в библиотеке? — уныло спросил Андрис.

Ицкоатль кивнул.

— Так что будете чинампы ставить — поглядывай, вдруг где-то блеснёт. Найдёшь россыпь — добытое нам с тобой пополам.

— Но людей надо будет кормить сейчас, а не когда я найду золото, которое ещё найти надо, — возразил молодой барон.

— Ты на стены пещеры смотрел? — Ицкоатль улыбнулся. — Здоровенные кристаллы, с кулак. Наколоть их седельную суму и как диковинку сбыть камнерезу — хватит до урожая продержаться. Я этим и займусь. Сегодня ещё у тебя заночую, запасусь камнями, а утром поедем в город. На следующее утро отнесу на рынок, договорюсь о цене…

— Не боишься, что обманут? — Андрис сощурился на него, работая веслом.

— Побоятся, — отозвался Ицкоатль, подправляя рулевым веслом ход лодки.

— Чем же ты их так напугал? — весело спросил молодой барон.

— Знаешь сыновей барона Бертока? — вопросом на вопрос ответил Ицкоатль.

— Ну да, трое их вроде было, — припомнил Андрис.

— Было, — согласно кивнул Обсидиановый Змей. — Теперь двое осталось, старший и младший.

— Таааак, — протянул Андрис. — А ну-ка, рассказывай, в чём дело.

Ицкоатль рассказал. О том, как люди Бертока сожгли спорную деревню Абошар. О погоне за ними, о короткой кровопролитной схватке, о развешанных вдоль границы телах убитых — и о страшном подарке, который отвёз в замок Берток конь Винса, среднего сына барона.