Чужак. Черный титул (СИ) - Нормаер Константин

— Вы действительно так считаете, или данные слова в ваши уста вложил Верона? — поинтересовался Понтифик.

— Это догма, которой я придерживаюсь в своем слежении.

Разговор был еще не окончен, но Понтифика отвлек доклад одного из его приближенных. Согласно правилам этикета приближаться к папе можно было лишь с правой стороны. Худощавый пожилой докладчик был облачен в фиолетовую сутану епископа. Приблизившись к уху Понтифика, он начал быстро что-то нашептывать, не сводя глаз с молодого гостя.

Ожидание длилось недолго. Понтифик махнул рукой и задумчиво покачал головой. Потом потянулся к кубку, но пить не стал. На его лице смешались задумчивость, недоверие и немного страха. Впрочем, на счет последнего Люцифер мог ошибаться.

По залу разнесся тяжелый лязг металла. За спиной Люцифера возникли несколько плечистых гвардейцев. Обнажив мечи, они ожидали приказа.

— Руки на стол, — приказал один из стражей Святого престола.

Люцифер повиновался. Его быстро обыскали, но не нашли никакого оружия. Зал зашумел, заволновался, словно Тирренское море. Но ужин прерван не был.

— Мне донесли, что ты собирался меня убить, — буднично произнес Иннокентий VIII. — Кто отдал тебе приказ это сделать? Впрочем, нет, не говорю. Я и так догадался. Этот треклятый Верона, склизкая тварь, да покарает его Господь!

— Пес все-таки сделал свой выбор, — спокойно произнес Люцифер и немного помедлив, ответил: — Я пришел совершить сделку, ваша жизнь мне ни к чему.

— Сделку? — Понтифику показалось, что он ослышался. — Но знаешь ли ты, что твое незавидное положение, не позволяет тебе выторговать даже жалкого гроша.

— Я бы не делал таких скоропалительных выводов.

— Дерзость? Что ж, не самое плохое качество. Но думаю, сейчас тобой движет отчаянье.

— Чтобы мной не двигало, вы обязательно меня выслушаете.

— Откуда такая уверенность? — поинтересовался Понтифик.

— Любопытство. Люди весьма предсказуемы в своих поступках, особенно, когда известно какая вага[4] управляют их помыслами.

— Говори! — потребовал Его Святейшество.

— Мой товар — это ваша паства. Стадо, которое в скором времени угодит в расставленные силки и сгинет. Но у вас есть возможность её спасти.

— О чем ты говоришь? — взгляд Понтифика наполнился тревогой.

— Мор! — ответил Люцифер. — Я — Зореносец, и знаю, о чем говорю. Вольтерра уже в огне. Но не это самое ужасное — старая вера возвращается! Древние боги решили вернуть себе былое величие. Но у тебя еще есть шансы исправить твое незавидное положение. Думаю, эта новость достойна твоего внимания.

Понтифик подал знак, и охрана взяла собеседников в круг. Остальные гости не могли слышать их дальнейшего разговора.

— И сколь велика будет цена за твою услугу? — поинтересовался Понтифик.

— Светоч.

— Что значит светоч? — не понял Понтифик.

— В день осеннего солнцестояние вы будете отмечать праздник Озарения. А в честь меня по всем храмам будет установлены фонари со свечой. Видишь, не так уж многого я и прошу. Это вполне в твоих силах оказать небольшую услугу Древнему богу.

[1] Этрусская богиня судьбы и случая.

[2] канна (Венеция) — 2,3 м;

Пальма — 223 мм;

[3] Семь партид — свод законов, составленный в 1256–1265 гг. при короле Леона и Кастилии Альфонсе X.

[4] Механизм управления марионетками

Глава 25

Глава 25. Пленники

Пассетто ди Борго, или просто Пассетто[1] вывел Эсмеральду к длинному коридору, который проходил по верхней части старинной ватиканской стены. Охранялась она из рук вон плохо. Женщина встретила на входе лишь двух скучающих гвардейцев. Она расправилась с ними без особых проблем. Подошла медленно — как учили, задала несколько вопросов и воспользовалась механизмом на руке. Сработал он как гипно-маятник. Яркая вспышка и оба гвардейцев мгновенно погрузились в сон.

Дальше она направилась в башню Святого Ангела, где обычно представители Святого престола прятались, когда на город надвигалась опасность. Впрочем, со времен набега сарацин прошло слишком много времени.

Остановившись возле небольшого прохода закрытого металлической решеткой, Эсмеральда взвела механизм, словно механические часы. Прислонила ладонь к замку. По руке змей потянулись медные змейки, которые проникли внутрь — через несколько секунд раздался щелчок. Путь был свободен.

Спустившись вниз по лестнице, Эсмеральда оказалась на перепутье. Длинный коридор, а над входом — одинокий фонарь. Женщина покосилась на механизм на правой руке и четыре стрелки определявшие направление её движения. Гениальное изобретение Леонардо. Если она шла неверной дорогой, запястье начинало покалывать иглами, а в случае если она все больше отдалялась от цели — боль становилась сильнее, напоминая разряд электрошокера. Эсмеральда вспомнила некогда популярную передачу, где герои телевикторины бегали по старинному замку и выполняли сложнейшие задания. А если они проигрывали, создатели шоу включали разряд тока, и игроки начинали корежиться от приступов внезапной боли.

Башня Ангелов внутри напоминала крепость, каменный город с внутренними улицами, пусть и не большими, но это были именно улицы. Гладкий камень шел под наклоном вниз. Но Эсмеральда знала, что на верхних ярусах имеются настоящие роскошные залы, с картинами, фресками и прочими произведениями искусства, отражающими истинное величие Ватикана.

Впереди показался человек. Темная ряса, белая веревка вместо пояса. Двигался он в том же направлении, куда Эсмеральду вел механический компас.

Спектакль должен проходить строго по сценарию. Но небольшая импровизация допускается, — вспомнились слова Микеланджело.

Эсмеральда двигалась бесшумно. Оказавшись рядом с монахом, она резко обхватила его шею, зажала рот рукой. Пока мужчина не опомнился, женщина слегка чуть ниже подбородка. Монах попытался неумело сопротивляться, но тут же обмяк.

Оттащив тело в сторону, Эсмеральда вновь воспользовалась ручным манипулятором. Ввела дозу снотворного. Быстро облачилась в рясу и направилась дальше по коридору.

По старой доброй традиции папа привык держать врагов поближе к себе. Именно по этой причине Иннокентий VIII оборудовал в Башне Ангелов тюрьму, где содержал не только еретиков и опасных убийц, но и личных врагов и недоброжелателей, покусившихся на Святой престол.

Мужчина висел подвешенный на веревке. Руки вывернуты назад, голова над огромной бочкой с водой, волосы спутаны и скрывают лицо.

Монах подошел к инквизитору, что пытал заключенного. Протянул ларец с различными пузырьками.

— Поставь на стол! — приказал инквизитор.

Сухопарый, средних лет, он был стрижен с выбритой макушкой тонзурой. Взяв ковш, инквизитор окатил голый торс водой. И хищно улыбнулся:

— Не переживай, мы скоро продолжим! — произнес он обращаясь к пленнику.

Тот никак не отреагировал на слова, продолжая безжизненно висеть на деревянной жерди, словно чучело. Инквизитор обернулся к монаху.

— Желаешь посмотреть на мои труды во Славу Божию? — поинтересовался он.

Монах кивнул.

Инквизитор удовлетворенно осклабился и, подойдя к хитроумному механизму, привел его в действие. Голова пленника стала медленно погружаться в воду. Зафиксировав механизм веревкой, инквизитор отошел в сторону и указал монаху на кубок и кувшин с вином.

Человек в рясе подчинился — налил вина и протянул чашу инквизитору. Тот с жадностью осушил его за пару глотков. Пленник все это время находился внутри бочки.

Эсмеральда напряглась, пленник нужен был ей живым. Но необходимо было подтвердить его личность. А значит рано раскрывать себя.

Тело пленника дернулось, он попытался приподнять голову — не получилось, металлический ограничитель продолжал удерживать его под водой.

Инквизитор ждал. Время текло медленно, Пленник в отчаянье пытался освободиться. Внезапно его тело забилось в конвульсиях. Только после этого инквизитор вернулся к механизму и, приподняв пленника, произнес: