Черноокая печаль (СИ) - Солнцева Зарина

Сейчас же Озара, казалось, позабыла обо всех своих горестях. Она не могла оторвать взгляда от крошки в люльке. Деревянную колыбель притащил Добрый еще в первый вечер у Ганны. Словно боги посмеялись или всё распланировали, зная, в чьи руки попадет малышка Желанна. Ибо глазки у крошки были небесно-голубыми, как у Озары, и пушок светленький на голове, как у нее.

Что медведица, что Мирон постоянно бдили крошку, моей помощи и не понадобилось. Вот и сейчас бер ушел в лес за дичью для ужина. Мир и Олег где-то шлялись неподалеку от дома, Ганна тихо посапывала на печке. Одни мы с Озарой бодрствовали. Даже крошка Желанна клевала носом.

— Как твоя нога?

Поинтересовалась я, неспешно перебирая одежку, что отправила через мужа Умила. Пеленки в основном застиранные. Зеленые, голубые, серые. Для мальчишек. Хотя разницы никакой нет. Главное, чтобы были.

— Нормально.

Махнула рукой златокудрая, не поднимая очей от спящей Желанны в люльке.

— А щека еще саднит? — она снова мотнула головой, и я тяжело вздохнула, глядя на неровные края шрама на щеке. — Жаль, останется шрам. Лицо попортит.

Но Озара будто и не услышала. Она очертила указательным пальцем крохотные стопочки и пальчики на ножках своей дочки. И растерянно, даже чуть обеспокоенно подняла на меня взгляд.

— Она такая малюсенькая… Крохотная. Скажи, люди такими и рождаются? Так оно и должно быть? Аль хворь какая?

Я устало потянулась, нависая над люлькой. Провела ладонью чуть выше дитя, от макушки до пяточек.

— Здоровенькая она у вас с Мироном, не переживай. А мелкая, так, наверное, оттого, что, дабы скрыть живот и то, что тяжелая, ма… девка та, что ее родила, недоедала.

Озара облегченно вздохнула. Задумчиво поправила одеяльце на спящую крошку.

— Спасибо тебе, Наталка. Если бы не ты…

— Ты уже благодарила меня раз сто. — фыркнула я беззлобно, устроившись поудобнее на лавке. Озара улыбнулась краем губ.

— И еще тысячи будет мало. Я твоя должница навеки.

— Пффф, меня поблагодарила. А Мироху нет…

Как бы невзначай проворчала я, медведица поджала губы и спрятала взгляд за светлыми ресницами. И мне промолчать бы… Ну нет же! За Мирона болит, как за родного брата!

— Ну чего ты, Озар? Неужто все еще по Миланну вздыхаешь?

Подалась вперед, а медведица и бровью не повела, медленно помотав головой.

— Да нет… — слегка дернула головой, ровняясь со мной. — Знаешь, когда Добрый раскаленное железо к плечу прижал, я как будто все позабыла. Будто не было тех десяти зим и безумной привязанности к нему. Я ведь…

Медведица пристыженно опустила очи вниз, досадливо прикусив губу.

— Я ведь догадывалась… Убеждала себя, что мне показалось… Что Яська просто так по дому моему бродит с воротом платья до пупка. А Миланн… Он… Не хочу вспоминать.

Она резко тряхнула головой. Зажмурившись. Не верить ее словам повода не было. Тем не менее, я робко поинтересовалась.

— А Мирон тебе как? Ну в качестве мужа?

Озара измученно побледнела, улыбнувшись растерянно.

— Мне странно его мужем кликать, так как мужчиной никогда его не считала. Он для меня всегда был другом Третьяка и Доброго. Младшим.

— Ни черта он не младший! — фыркнула из-за печки сонно Ганна. — Ты его видала? Да он макушкой чуть мне потолок не пробил! И так изба не новая! А там силища, как в Праотце! Да простят мне предки! Такого бери и прячь в хате, дабы другие не умыкнули!

Мы с Озарой затихли под причитания бабки. Но вскоре за ширмой на выбеленной лежанке снова раздалось сопение. Хранительница Предков снова уснула.

— Да… Я и не заметила, когда он так возмужал. Настоящий бер. Понять не могу, зачем я ему такая сдалась?

Пожала плечами златокудрая, глядя в пустоту. Я тихонько хмыкнула.

— А быть может, ты ему любая нужна?

Озара скосила на меня глаза и нахмурила идеальный лоб, отчего ранка на щеке потянулась вверх.

— О чем ты толкуешь мне, Наталка? Чего ведомо тебе и не мне?

Выдавать душевные секреты друга не стала. Но и от намека не отказалась.

— Ведомо мне лишь одно, Озара. Боги дали тебе желанную дочь и доброго мужа, который спас тебя от позора и постыдной участи. Цени это.

На миг медведица призадумалась, а потом твердо кивнула.

— Как бы там ни было. Я безгранично благодарна Мирону и собираюсь его почитать и уважать как мужа до старости. Он и вправду… — Заворчав во сне, Желлана забавно дернула кулачками, откинув одеяльце, Озара поспешила накинуть мягкую ткань обратно. — Сделал для меня слишком многое, чтобы расплатиться, и жизни не хватит.

Ну вот и ладненько. Главное, что она это понимает. Благодарна ему. Меня Третьяк, зараза такая, тоже так обманул. Сначала впечатлил, потом окружил заботой. А я и моргнуть не успела, как замужем оказалась!

Входная дверь заскрипела, и вихрастая голова Олега протиснулась в расщелине.

— Наталка, иди-ка сюда.

Глянув непонимающе на Озару, а та на меня. Я встала с лавки, обула сапожки и вышла во двор. Оба молодых бера мялись на пороге. Недовольно разглядывая двух медведиц. Одна из них смутно была мне знакомой. Видала я ее, кажись, у плеча Власты в главном доме.

Узрев меня, медведицы недовольно поджали губы, а вторая даже ядовито пристыдила.

— Ну и куда ты запропостилась, человечка?! Муж твой вернулся в долину, а тебя дома нет!

— Третьяк вернулся?!

От радости и восторга я позабыла обо всем на свете. Прижала руки к груди и даже пропустила между ушей недовольство медведицы. Мой муж вернулся! Мой Третьяк!

— Да, вернулся… За тобой послал. Пошли быстрее.

Грудным голосом молвила вторая. И я уже двинулась вперед за ними. Не предупредив никого. Главное — увидеть Третьяка. Ведь уже все закончилось. Раз он вернулся, то все! Он-то меня защитит! Он всех защитит! Он у меня такой…! Ну прям! У никого такого нет!

— А ну погодите, девки! Я с вами пойду.

Мир неожиданно решительно шагнул вперед, Олег позади него согласно кивнул. Медведицы молча переглянулись. Та, что пониже и первая меня отчитала, разомкнула уста, дабы недовольно высказаться. Но та, что повыше, дернула ее за край туники, осаждая.

— Ну пошли, быстрее!

Нетерпеливо пританцовывая на месте, и кивнула Олегу.

— Передай Озаре, я к утру вернусь. Пущай не переживает.

Я так сильно спешила к суженному, что меня не пугала ни темень лесная, ни незнание дороги, ни две прислужницы Власты за спиной.

А надо было.

Надо!

Но, как говорила Матриша, влюбленная баба — это слепая баба. А я бы даже сказала — тупая!

Ибо всю глубину своей беды я осознала лишь тогда, когда за нашими спинами крякнул Мир.

— Какого хрена, мать вашу медведицу за ногу?!

Рявкнул бер. Я быстро развернулась на каблуки сапожек и едва ли смогла разглядеть в свете луны, как младой бер увернулся от одной дубинки, что нежно его приласкала по голове. Но от третьей не успел. Медведиц по меньшей мере было пятеро. И, словно гиены, они набросились на него. Пустить когти бер не решился, видимо боясь им навредить. За это и поплатился, получив еще одной дубинкой по макушке.

Испуганно рассмотрев происходящее, я быстро осознала: мы не отошли далеко от избы Ганны. Закричу — и Олег или Мирон, на худой конец сама Озара меня услышат. Бежать все равно толку нет — догонят же!

Но как только распахнула рот и набрала воздуха побольше, женская ладонь накрыла мои уста со спины.

— Ну что, человечка, вот мы и свиделись с глазу на глаз.

Пока я испуганно билась в руках медведицы, меня пару раз попинали по ногам. Упрямо таща в лесную чащу.

— Вот ты, человеческая сучка, сейчас и докажешь, достойна ли ты бера Третьяка.

Хмыкнула медведица надо мной. В четыре руки меня быстро привязали к стволу сосны. Вдали раздался шум текущей реки. Молочная река!

— Что вам надо, дурные? — фыркнула я зло, когда мне освободили рот, тяжело дыша. — Третьяк вас за это на части разорвет!

— Да ну… — с издевкой протянула одна из них, глянув куда-то сбоку. Вдали замелькала женская фигура в платье. Почти интуитивно я догадалась — Власта. Вот ведь тварь. — Ты, милая, не впутывай мужа в наши дела. Нечего мужику в бабьих разборах путаться!