Император Пограничья 6 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

«Вот! Вот! — заголосил ворон. — Наконец-то ты говоришь что-то разумное! Может, передумаешь? Я не хочу искать нового хозяина! Ты хоть знаешь, как сложно найти того, кто будет давать солёные орешки И кристаллы Эссенции?»

«Не волнуйся, старый ворчун — мысленно ответил я. — Твои орешки в безопасности. И моя жизнь тоже».

Белозёрова дёрнула на себя поводья, схватив меня за рукав.

— Постой! У тебя же камень и металл! Это значит… О боги, Прохор, может, не стоит? Я слышала истории — треть магов не выдерживает обычного погружения, а с двумя стихиями…

«Слушай девчонку! — взвыла птица. — Хоть кто-то здесь мыслит здраво! Треть, говорит она. Ха! Это официальная статистика, а сколько их просто пропало без вести, а, приятель?»

«А сколько из них имело ворона-паникёра, отвлекающего во время ритуала?»

Голос девушки дрожал от волнения. Я мягко высвободил руку и продолжил движение.

— Полина, поверь, я знаю, что делаю.

«Ну, ну… — проворчал Скальд. — Все так говорят перед тем, как сделать глупость эпических масштабов. „Я знаю, что делаю“ — знаменитые последние слова!»

Глава 15

И это была чистая правда. Я уже проходил это испытание много лет назад, когда впервые касался истинной силы. Тогда это было откровением, прорывом. Сейчас — лишь возвращением к привычному состоянию.

— В академии рассказывали про мага, который застрял в погружении, — Полина не унималась, догоняя меня. — Его тело окаменело, а разум так и остался размазанным по горным породам. Говорят, иногда в тех скалах слышны его стоны…

— Басни для первокурсников, — отмахнулся я. — Настоящие опасности другие — потеря контроля, неправильный выход из состояния, попытка захватить больше, чем способен удержать. Но всё это не про меня.

— А ещё есть те, кто пугается на полпути и выходит из погружения досрочно, — добавил я, вспоминая неудачников из прошлой жизни. — Представь, что ты начала сливаться со стихией, процесс пошёл, трансформация началась… и тут страх берёт верх. Паника. Маг прерывает погружение, рвёт едва установившуюся связь.

Полина нахмурилась:

— И что происходит?

— В лучшем случае — значительно замедляется прогресс. То, на что обычно уходят месяцы, растягивается на годы. Поглощение Эссенции становится менее эффективным, новые заклинания осваиваются с трудом, а до следующего ранга можно и вовсе не дожить, — я покачал головой.

Моя спутница нервно прикусила губу.

— В худшем — снижается врождённая эффективность использования магической энергии. Знавал я одного пироманта, который испугался, когда его кровь начала превращаться в пламя. Вышел из погружения через три часа вместо положенных суток. После этого едва свечку зажечь мог.

Я помолчал, обдумывая сказанное.

— Однако, гораздо чаще маг просто навсегда остаётся на том уровне, которого достиг. Никакого развития, никакого роста. Стихия больше не признаёт его достойным.

— То есть либо пройти до конца, либо… — Белозёрова побледнела ещё сильнее.

— Либо не начинать вовсе, — кивнул я. — Полумеры здесь не работают. Стихия требует полной отдачи, абсолютного доверия. Дрогнешь — и она отвернётся навсегда.

Мы дошли до устья шахты, в глубине которого под руководством Игнатия Платонова активно кипела работа, пусть и без помощи геомантов. Вокруг громоздились отвалы породы, в глубине скрывались жилки руды. Идеальное место — здесь сама земля пропитана обеими моими стихиями.

Выбрав место чуть в стороне, чтобы никому не мешать, из заплечного мешка я достал приготовленные заранее компоненты для ритуала: соль, толчёный уголь, свечи из пчелиного воска, травяной отвар с мёдом, а также порошок из толчёных малых кристаллов Эссенции — белых для чистой энергии и голубых для стихийной, необходимых для Испытания.

— Ты и правда не боишься? — тихо спросила Полина, наблюдая за моими приготовлениями.

— Нисколько, — честно ответил я. — Это как вернуться домой после долгого путешествия. Ты же не боишься собственного дома?

«Дом хотя бы не пытается тебя убить! — возмутился Скальд. — Ну, обычно не пытается. Хотя было у меня одно дупло с очень недружелюбной белкой по соседству…»

— Как сказать… — отвела взгляд девушка. — Обещай, что всё будет хорошо.

— Обещаю. И знаешь что? Когда придёт твой черёд, ты тоже справишься. Вода — добрая стихия, она примет тебя мягче, чем камень.

Я разложил вокруг себя горку малых кристаллов — тридцать штук, каждый способен дать от шести до двадцати капель. Щедрый запас, но для прорыва к рангу Мастера и последующего испытания лишним не будет. Посмотрим, сколько из них я смогу осушить…

«Тридцать⁈ — Скальд чуть не подавился. — Ты что, решил устроить пир? А мне сколько достанется? Надеюсь, ты помнишь о своём верном, преданном, спасающем твою шкуру фамильяре?»

Полина привычным образом втёрла мне в позвоночник раствор соли и угля, пока я создавал временные накопители, а затем я выпил подготовленный отвар с каплей собственной крови.

Усевшись в центре подготовленного круга, я сделал несколько глубоких вдохов. Полина устроилась неподалёку на расстеленном пледе, решительно скрестив руки на груди.

«Ну всё, понеслось, — обречённо вздохнул ворон. — Если что, я буду рассказывать всем, что ты был неплохим хозяином. Немного скуповатым на орешки, но в целом сносным. И да — постарайся не умереть, ладно? Мне в мои годы сложно привыкать к новым людям!»

«Обязательно постараюсь. Кто же ещё будет терпеть твоё нытьё?»

Первый кристалл растворился, отдав четырнадцать капель. Второй — одиннадцать. Третий — целых девятнадцать. Энергия текла в меня ровными волнами, наполняя внутренний резервуар. Я чувствовал, как часть силы уходит по незримой связи к Скальду.

Пятьсот сорок… Пятьсот шестьдесят… Пятьсот восемьдесят…

Граница приближалась. Я ощущал её как невидимую стену, которую предстояло пробить. Ещё несколько кристаллов, и внутри словно лопнула плотина. Шестьсот капель!

Прорыв сопровождался вспышкой боли и экстаза одновременно. Тело задрожало, по коже пробежали серебристые искры. А в голове начали оживать воспоминания — заклинания ранга Мастера, недоступные прежде.

Каменная поступь — возможность погружаться в камень и скользить в его толще. Металлический вихрь — превращение всего металла в радиусе пятидесяти метров в рой управляемых лезвий, атакующих по воле мага. Гранитный щит — мгновенная и практически непробиваемая защита в виде каменного кокона. Кипящее прикосновение — нагрев металла до жидкого состояния одним касанием. Рудный зов — способность чувствовать залежи металлов на большом расстоянии. Железная кровь — временное превращение собственной крови в жидкий металл, делающее мага невосприимчивым к ядам и кровотечениям, а раны затягиваются металлическими швами. Горный гнев — вызов локального землетрясения с появлением каменных шипов. Рудная трансмутация — превращение обычных металлов в более ценные или редкие сплавы, но не в Холодное железо, изменение свойств металла на молекулярном уровне.

Я продолжал поглощать кристаллы, пока счётчик не остановился на семистах тридцати четырёх каплях. Ещё тридцать восемь ушло Скальду. Теперь начиналось главное.

Глубоко вдохнув, я начал погружать себя в камень, одновременная осыпая себя подготовленной смесью и создавая несколько узких каналов для доступа воздуха. Каменная крошка, металлическая стружка, порошок Эссенции — всё это покрывало кожу, создавая необходимую среду для Испытания.

Миг, и я оказался почти в полной темноте.

В одиночестве.

Закрыв глаза, я отпустил контроль над телом. Первым откликнулся камень — кожа начала твердеть, становиться шершавой. Сначала кончики пальцев, словно их окунули в жидкий цемент. Покалывание распространялось по рукам, каждая пора закрывалась, превращаясь в микроскопическую каменную чешуйку.

Затем металл — по венам словно потёк расплавленный свинец. Жар был невыносимым, но это была не обычная боль. Кровь густела, становилась тяжёлой, тягучей. Сердце забилось медленнее, с трудом проталкивая металлизированную жидкость по сосудам. Каждый удар отдавался в висках глухим звоном.