Загадка башни (СИ) - Коган Мстислав Константинович

— И этих… Твою мать, как их? — барон на мгновение замялся, пытаясь вспомнить имена магов, — Альберта и Сюзанну ещё потрясите. Пусть отрабатывают харчи в конце-концов.

Весело потрескивал костёр, плюясь огненными мотыльками искр в тёмное ночное небо. В котле булькала похлёбка перебивая своим приятным ароматом тяжелый дух багульника, стелившийся над землёй. Где-то вдалеке кричала одинокая ночная птица.

Луны видно не было. Как и звёзд. Весь небосклон вновь заволокли тяжелые низкие тучи, из брюха которых уже начинал накрапывать мелкий дождик. Где-то в тумане стрекотали сверчки. Вернее должны были стрекотать. На деле же над болотами висела гнетущая, тяжелая тишина. Тишина в которой зажигались всё новые и новые призрачные огни.

Но теперь между ними и нами стояла целая стена из телег скреплённых деревянными щитами. Телег, на которых неусыпно дежурили две дюжины арбалетчиков.

— Айлин, может споёшь что, — бросил Якоб, присаживаясь к костру, — Развеяться бы немного. А то эти проклятые топи так и давят на голову.

— Дурман-трава всё это, — ответил ему Олмер, наливая себе в плошку дымящуюся похлёбку, — Надышались мы ейным духом, вот у нас голова кругом и пошла. Но хорошую песню послухать — оно так то завсегда приятно. Так что, мастерица, просим тебя, уж уваж.

— Или может нам наш бард подсобит в кои-то веки? — добавил Тур, — Сыграют и споют дуэтом, всяко веселее будет.

— Этот брехун-то, — раздался голос Ингмара из задних рядов, — Да он поди и лютню носит только для вида, а сам только тем и занят, что девок без разбору трахает.

— Э не, ты тут шляпу то не гони, — проворчал Одрин, тоже подходя к котлу и набирая полную миску похлёбки, — Я сам своими ушами слышал, как он поёт. Тоже мастер, каких поискать. Только мастерство своё показывает редко.

— Ну так-то значица просим сыграть и тебя, госпожа, и тебя мастер, — подытожил Олмер, кивая сначала то на Айлин, то на Роберта.

Девушка уже было открыла рот, намереваясь ему что-то ответить. Но в этот самый момент ночную тишину разорвал громкий крик, долетевший до нас со стороны болот. Вопила не ночная птица. Орал человек. Причём орал так, будто за ним по пятам гналась сама смерть. А ещё спустя миг, с ближайшего к нам воза послышался окрик одного из дежуривших там арбалетчиков.

— Стой! Кто идёт? Стрелять буду!

Глава 2

«Преддверие города призрака»

Я вскочил на ноги и в два ловких прыжка взлетел на повозку, встав рядом со стрелком. На мгновение голова закружилась, а мир перед глазами поплыл — дала о себе знать старая травма. Когда же я протёр их, немного придя в себя, то увидел, что лагерь окружает лишь пелена густого, белёсого тумана, сквозь который с трудом пробивается зеленоватый свет призрачных огней.

— Альрик, что за шум? Что ты там увидел? — поинтересовался Бернард, тоже поднимаясь на воз.

— Да я это… — солдат замялся и начал пристально вглядываться во мглу. Пальцы на цевье его арбалета нервно сжимались и разжимались, — Что-то увидел там, в тумане. Словно бы к нам бежал человек, а за ним гналась какое-то страхолюдство. Они… — солдат на мгновение замялся, — Только что были прямо тут, на дороге. Богами всеми клянусь!

— Это всё дурман-трава, — отозвался Вигхар с другого края повозки, — Дух здесь тяжёлый. Вот у нас значица в голове всё и мутится.

— От водки у тебя в голове мутится! — раздался окрик со стороны костра. Голос принадлежал Одрину, — Ты половину фляжки за вечер выхлестал, скотина немытая, а теперь мутиться у него в голове, понимаешь!

— Сам ты скотина немытая! — возмутился Вигхар, — Когда в последний раз в бане был? Молчишь? Вот то-то и оно! А водки, это ж я так. Для сугреву и ясности рассудка.

— Ага, целую флягу для ясности рассудка, — поддержал Одрина Тур, — Видать, ещё чтоб и руки не дрожали.

— Ну ты и курва, — выругался Вигхар, — Сука, сдал ведь со всеми потрохами. Ладно, товарищ командир, — боец посмотрел на меня, — Правда есть такое, виноват. Готов понести заслуженное наказание.

— И ты тоже для ясности рассудка принял? — Бернард покосился на Альрика. Тот заметно побледнел, сжал руками цевьё арбалета и помотал головой.

— Никак нет, товарищ сержант. Маковой росинки во рту весь вечер не было, — не шибко-то уверенно отчеканил боец. Со стороны костра послышались сдавленные смешки.

— Маковой то мож и не було, — подал голос Мика, — А вот як ты вторую половину фляжки за Вигхаром допивал, мы все видели. Так шо мож макова росинка угорела от твоего перегару, не добравшись до роту?

— Да брешет он, — возмутился боец, стиснув цевьё арбалета до побелевших костяшек, — Не было ничего такого.

— А ну-ка дыхни, — Бернард скрестил на груди руки и смерил солдата испытующим взглядом. Судя по кривой ухмылке, сержант уже всё давно понял — нюх на подобное у него был будь здоров. Но он хотел, чтобы солдат признался сам.

— Ну, Мика, сука! — прошипел тот, — Ходи, оглядывайся теперь, стукач херов.

— Мика тут ни при чём, — соврал я, — Ваш перегар мы учуяли, когда только влезли на телегу. И если ты что-нибудь против него попытаешься предпринять, то я пересмотрю вопрос о твоём пребывании в отряде. Бухать на посту — это уже залёт конкретный. Не стоит его усугублять.

Солдат посмотрел на меня, затем смерил взглядом улыбавшегося Мику, сплюнул за борт повозки и снова уставился на нас сержантом. Бернард тоже смотрел на меня. Вообще-то, выписывать наказания за подобные косяки было его прерогативой, но сержант хотел соблюсти субординацию в присутствии старшего по званию. Или проверял, как я себя поведу. А может — и то и другое сразу.

Я глянул на нашивки солдат. Зелёные. Десятка Брандона.

— Брандон, будь так добр, оторви свою жопу от бревна и иди сюда! — рявкнул я, и покосившись на бойцов, явно намылившихся к костру, добавил — А вы двое, стойте на месте. Мы с вами ещё не закончили.

Десятник отложил миску в сторону, поднялся и неторопливым шагом, словно бы нехотя, подошёл к повозке. Мда. Над дисциплиной ещё работать и работать. Ну ничего, сейчас я вам, засранцам, устрою весёлую ночку.

— Это что такое? — уставился я на него, кивнув на двух провинившихся бойцов.

— Не могу знать, товарищ командир! — бодро-придурковатым голосом доложил десятник. Он явно понимал, о чём идёт речь, но предпочитал косить под дурачка, до последнего надеясь избежать наказания.

— Ах не можешь знать? — хищно улыбнулся я, на несколько мгновений забыв про то, как выглядит моё лицо. Десятник сглотнул и невольно отступил на шаг, — Ну так давай тебе объясню. Вот это — я обвёл рукой провинившихся, — Двое твоих бойцов. На посту. Пьяные вусмерть.

— Да не вусмерть мы, товарищ командир, — начал возмущаться Вигхар, — На ногах стоим, оружие держать…

— Заткнулся! — мне вновь пришлось повысить голос, — Хайло раскрывать будешь, когда тебя спросят. А вот от тебя, — я посмотрел на десятника, — Я жду объяснений.

— Ну, товарищ командир, — Брандон замялся, — Я ж всё-таки десятник, а не нянька. Я не могу знать, когда они напились, а когда нет.

— И какой же ты нахер десятник, если у тебя в десятке бардак, а пьяные солдаты стоят на посту? — поинтересовался я, немного подумал и добавил, — А к чёрту. За***ло. Значит так, вы трое сейчас берёте лопаты, идёте вон на ту свободную часть поляны и начинаете копать яму для сортира.

— Но зачем? — удивлённо уставился на меня Вигхар, — Проще ведь с края обрыва погадить.

— Затем, что приказы не обсуждаются! — отрезал я, но спустя пару секунд, чуть смягчившись, добавил, — А ещё затем, что человека намного проще вытащить из ямы с говном, чем из оврага, ежели он оступится. Да и шею свернуть в выгребной яме куда сложнее. Так что вперёд, заниматься общественно полезным делом. Что же до остальных, — я опёрся на край повозки и обвёл взглядом отряд, — Значит так, парни. Вот в этих болотах, — я обвёл рукой топи, — По слухам, водятся твари, которые спят и видят, как бы порвать нам жопу и сожрать наши глаза на десерт. Посему с этого момента в отряде вводится сухой закон. Кого застукаю пьяным — на неделю оставлю без жалованья. Второй раз — пойдёте нахер из отряда. Будете нажираться, когда мы минуем это проклятое место или хотя бы доберёмся до безопасного укрытия. Все меня поняли?