Зеленая истинная генерала дроу (СИ) - Жнец Анна

— Спокойно, сейчас я буду тебя лечить.

— От чего? — пленник перестал жевать.

— От аппетита, — хохотнула я и коснулась скользкими пальцами его распухшей синей лодыжки.

Раненый дернулся и задержал дыхание. Я старалась втирать мазь аккуратно, чтобы не причинить лишней боли.

— А ты добрая, — задумчиво шепнул дроу себе под нос. — Не такая, как эти твои…

Я вскочила на ноги, отобрала у него мешок с грибами и швырнула в угол палатки. Вслед полетела и банка с мазью.

— Замолчи. Такая. Именно такая. Как все.

Ну почему он постоянно пытается меня задеть?

Мой взгляд невольно упал на его пах. Палка в штанах пленника заметно натягивала ткань.

Вдруг меня осенило. Я сложила два и два. Странное поведение, пот на лбу, желание меня потрогать и этот холм между ног. Его опоили! Любовным зельем! Не знаю, зачем. Возможно, хотели поглумиться, посмотреть, как вражеский воин ползает у орчанок в ногах и весь трясется от похоти, умоляя поскакать на нем. Точно! Наверняка! Бедняга.

Раздражение как рукой сняло.

Я опустилась на шкуры рядом с эльфом и проникновенно зашептала:

— Кажется, я знаю, что с тобой. Почему ты дрожишь рядом со мной, краснеешь и так тяжко дышишь.

Дроу поднял на меня слепые глаза.

Я продолжила:

— Знаю, почему у тебя… ну… стоит.

Мужчина вздрогнул и накрыл ладонью пах, словно пряча от меня свое состояние.

— Знаю причину всего этого.

— Знаешь? — глухо переспросил он. На его лице промелькнула какая-то непонятная эмоция.

— Да. И помогу тебе с этим.

— Поможешь? — эльф тяжело сглотнул.

_________

Наскальники* — местная разновидность грибов, в изобилии растут на склонах скал.

__________

Дорогие читатели! Как вам история? Как вам орчанка в качестве главной героини?

Глава 2.4

— Знаю причину всего этого.

— Знаешь? — глухо переспросил он. На его лице промелькнула какая-то непонятная эмоция.

— Да. И помогу тебе с этим.

— Поможешь? — эльф тяжело сглотнул.

— Прямо сейчас я пойду к шаманке и попрошу у нее антидот, — я поднялась на ноги и решительно кивнула в подтверждении своих слов.

Почувствовав, что я встала, пленник поднял голову, и его размытый взгляд привычно устремился мимо меня.

— Зачем антидот?

— Как зачем? Чтобы избавить тебя от этой напасти?

Эльф сдвинул брови, как мне показалось, — озадаченно.

— Под этой напастью ты понимаешь… — Он пожевал нижнюю губу. — Разве от нее можно избавиться? Навсегда? Откуда у вас, орков, средство от исти…

— А ты считаешь нас недалекими дикарями? — уперла я в бока тонкие руки, которые мечтала накачать до волнистого рельефа. — Считаешь, что мы ни на что не способны и ничего не умеем?

Все расы почему-то видели в орках тупоголовых невежд. Стало обидно за свой народ.

— Ничего такого я не считаю. Просто… У вас же ее нет. Даже темные эльфы не могут… Как тогда вы…

О чем это он? Чего у нас нет? Мы что, по его мнению, хуже других?

— Все у нас есть! Ты просто ничего о нас не знаешь. Вы все — все! — и люди, и эльфы… Как это говорят? Во! Живете в плену предубеждений. А мы знаешь, какие? Мы ого-го!

Пленник слушал меня, приоткрыв рот.

Я перевела дух. Что-то разволновалась, пока доказывала, какие орки умные и крутые. Аж вспотела.

— Ладно, — мой взгляд скользнул к пикантной мужской проблеме. — Пойду за антидотом. Чтобы ты не мучился. И не мучил меня. А то еще потеряешь над собой контроль и начнешь приставать ко мне.

Дроу опустил голову. Пока я шла к выходу, он молчал, но, только собралась откинуть полог, неуклюже вскочил на ноги и закричал:

— Нет! Я не хочу! Не хочу никакого антидота! Хочу сохранить истинность.

Что такое истинность? Похоже, эльфийским я владела хуже, чем полагала, ибо последнее слово оказалось мне незнакомо. Не получилось мысленно перевести его на свой родной язык.

Шумно дыша, пленник на нетвердых ногах двинулся в мою сторону, как будто хотел меня остановить.

— Я все обдумал и решил, что не хочу избавляться от этой, как ты выразилась, напасти. Я, конечно, не ожидал такого, но… Внешность не главное. Пусть ты зеленая и… огромная, я привыкну. Наверное. Надеюсь. После стольких лет ожидания и одиночества я согласен даже на орчанку. Тем более все равно буду желать тебя, как бы ты ни выглядела.

Пока этот болезный толкал свою оскорбительную речь, из моих зеленых ушей все активнее валил пар.

Все, что он сказал, я у себя в голове перефразировала так: пусть ты и страшная, я все равно с тобой лягу, потому что никто другой на меня не позарился, а любовное зелье не даст мне стошнить в процессе.

Ну спасибо. Приятно до невозможности.

Когда слепой мерзавец приблизился, я изо всех сил толкнула его ладонями в грудь. Тот неловко взмахнул руками, шагнул назад и, оступившись, шлепнулся на свой эльфийский зад.

— Сиди здесь! — прорычала я, вылетев из палатки.

Внутри все кипело. Сердце грохотало в ушах, лицо горело от прилившей крови. Пытаясь, остудить щеки, я прижала к ним ладони, и те показались мне ледяными.

Гадкий червяк! С чего он вообще взял, что я соблазнюсь на его серые лысые телеса? Слишком много чести!

Чтобы пленник не сбежал, я окружила палатку стеной магического пламени. Языки огня танцевали, облизывая ночной воздух. Волшебный костер не дымил, не мог разгореться и перерасти в пожар, но пройти сквозь него было нельзя — разве что, в качестве праха.

Закончив колдовать, я устремилась к шатру на краю лагеря. Там обитала наша шаманка Зьярх. На входе ее жилище украшали колокольчики, звенящие на ветру, ожерелья из птичьих перьев, костей мелких животных и зубов крупных хищников. В отличие от колокольчиков, ожерелья на ветру не звенели, но мерно покачивались, а перышки трепетали, словно их трогали невидимые пальцы.

Сквозь щель в пологе из палатки в степную ночь лился теплый оранжевый свет и доносился пряный запах трав.

— Зьярх, это Ньол, — с этими словами я откинула тряпку, что закрывала вход.

Сидя на шкурах, шаманка нанизывала деревянные бусины на нитку, делая очередное украшение для дома или себе на шею.

— Ньол, — кивнула она, не отрываясь от своего занятия. — Зачем явилась?

Зьярх отличалась от других орчанок нездоровой худобой и некой сухопаростью. Она объясняла это тем, что во время колдовских обрядов общается с духами степи, а те высасывают соки из ее тела.

— Скажи, у тебя есть средство, которое может очистить кровь от любовного зелья?

Когда я говорила с шаманкой, толстое золотое кольцо в ее носу притягивало мой взгляд.

— Зачем тебе такое средство? — прищурилась Зьярх.

— Надо.

— Надо — это не ответ. — Еще одна красная бусинка скользнула по нитке и с глухим стуком ударилась о желтую подругу.

Я переступила с ноги на ногу.

— Кто-то опоил моего пленника. Он не в себе.

— И что с того? — шаманка хмыкнула и встряхнула в руке будущее ожерелье.

— Он мне мешает.

— Избей его, чтобы вел себя тихо. Или овладей им, если находишь его привлекательным. Или привяжи к столбу снаружи.

Совет про столб сначала показался мне заманчивым, но затем я сообразила: за ночь кто-нибудь обязательно воспользуется добычей, брошенной без присмотра, а первые рассветные лучи превратят пленника в обгоревший труп. Рядом нет ни клочка тени, чтобы спрятаться от солнца.

— Просто дай мне антидот, — попросила я.

— Нету у меня антидота. И любовного зелья нету. Вот что я тебе скажу: вряд ли твоего пленника кто-то опаивал. Приглядись к нему повнимательнее. Может, он сам по себе такой чудной.

Всем своим видом шаманка давала понять, что на этом разговор окончен и мне пора на выход, но я стояла у нее над душой, и в конце концов Зьярх со вздохом отложила недоделанные бусы в сторону.

— Вот же упрямица. Ладно, пойдем, посмотрю на твоего одурманенного пленника.

Глава 3

Еще издали я заметила, что упрямый эльф пытается пройти сквозь стену наколдованного огня вокруг палатки. Его темная фигура мелькала за языками пламени.