Развод. Не прощу за "походную жену" (СИ) - Гераскина Екатерина

Разве могла я двадцать пять лет назад, когда Арагон ухаживал за мной и называл своей истинной, признаться ему? Разве могла я тогда рискнуть и обнажить свою сущность? Нет. Я лишь хотела жить. Хотела быть счастливой. Любимой. Иметь семью.

Меня воспитывала бабушка. Она прожила долгую жизнь и лишь немного не дожила до того момента, когда я познакомилась с Арагоном. Но её слова я помню до сих пор. Они выжжены в моей памяти, отпечатаны в моём сознании.

Никогда не говори, что ты ведьма.

Никогда не показывай свои силы.

Единственное, когда позволено произнести это слово, — лишь в качестве ругательства.

Когда-то давно, сотни лет назад, император издал указ — истребить всех ведьм. Но тогда покачнулся баланс сил самой природы, и в мир распахнулись врата Бездны. Из них хлынули полчища чудищ. Императора это не остановило: каждая пойманная ведьма впоследствии сжигалась инквизицией.

Арагон смотрел на нас жёлтыми глазами, нахмурив брови. Он подхватил Луизу на руки. Та обвила его шею. Уткнулась носом в его плечо, сотрясаясь в рыданиях и всхлипах.

— Кьяра! — столько возмущения было его голосе супруга.

— Ну так она же у тебя целительница, — холодно процедила я. — Пусть себе и поможет. Или что, резко забыла, чему её учили? Да и скажи, муж мой, по-твоему, я заманила её в свою комнату только для того, чтобы ударить? Какая нелепость. Не думала, что ты настолько плохо обо мне думаешь. Уж если бы я и вправду желала навредить ребёнку, я сделала бы это иначе. Так, что никто и никогда не уличил бы меня в подобном. И дело было бы завершено наверняка.

Злые слова срывались с моих губ. Я не могла остановиться. Пусть между нами стоит эта целительница.

Но не могла же война, три года разлуки, отшибить память моему дракону.

Неужели он забыл какая я и на что способна?

Мы с ним пережили слишком многое, чтобы одним мигом перечеркнуть все годы нашей совместной жизни.

Я никогда не наврежу ребенку. Ни в чем неповинной крошке.

Арагон прикрыл глаза и тут же распахнул их. Посмотрел на Луизу внимательнее. Я видела, как тот стал еще более мрачным. А потом дракон развернулся, быстрым шагом унёс её в свою комнату. Дверь с треском захлопнулась. В ответ я хлопнула своей.

— Какая же дрянь, — прошептала я.

Спустя десять минут коридор наполнился топотом ног и суетой, но я намеренно игнорировала всё. Адъютант моего мужа принёс мне сумку с вещами. Первым делом я перепрятала деньги — на случай побега они мне точно пригодятся.

Сейчас я морально готовилась к худшему варианту, что придётся задержаться здесь дольше, чтобы усыпить бдительность супруга.

Но после этой сцены я думаю он тоже понял: вместе, на одной территории с его походно-полевой женой, мы не сможем ни быть, ни жить. Развестись он сможет и без моего согласия по закону Империи.

Пока любовница лежала в его комнате, прикидываясь больной и жалкой, все дела дома были на мне. Я организовывала завтраки, обеды, ужины. Следила за размещением воинов, личной гвардии генерала, чтобы всем хватало еды и мест. Составляла списки закупок, передавала их экономке. Делала вид, что полностью согласна с деспотией собственного мужа.

Арагон наблюдал за мной. Но мы больше не говорили. Я даже не знала, развелся ли он со мной. Да и не хотела узнавать. Для меня уже все было решено.

Поползновений от его любовницы, которую отчего-то поселили в гостевой комнате, тоже не происходило. Она там и оставалась.

Я ела на кухне. Муж — в своём кабинете. Любовнице — носили еду прямо в комнату.

Эти несколько дней превратились для меня в мучение. Я так скучала по мужу, ждала его три года. Получала с фронта в лучшем случае одно письмо раз в несколько месяцев. Я засыпала с этим письмом в руках.

Плакала, когда читала его строки о делах и успехах.

Шептала молитвы, чтобы он вернулся живым.

Вдыхала аромат бумаги, пропитанной его запахом, словно сам Арагон был рядом.

А теперь всё резко изменилось.

Теперь я должна была терпеть и смотреть на него каждый день. На того же мужчину… и совсем другого. Чужого мне.

Как говорится, от ненависти до любви — и вправду один шаг. А от любви до ненависти — и вовсе полшага оказалось.

Всё переплелось во мне так, что я уже не знала, где начинается одно и заканчивается другое чувство. Его взгляд, его руки, его голос — сводили меня с ума, влекли и ранили до крови.

Арагон много времени проводил в казарме, что была расположена прямо на территории нашего имения. К нему приезжали соседи-лорды, владельцы земель, но их визиты были короткими. Приезжали — уезжали. В наш дом почти никто не заходил.

И всё это было странным. Слишком странным.

Много времени он проводил с бойцами. Утром они устраивали ристалища и тренировались. Я, признаться, даже засматривалась из окна кухни, когда завтракала.

Давно не видела мужа в деле.

Сильное и мощное тело двигалось на запредельной скорости, широкие грудные пластины мышц играли при каждой атаке. Платиновые волосы, выбивались из узла. Клинок сверкал в его руках так быстро, что сердце замирало от восторга.

Тело его было всё испещрено шрамами. Их стало гораздо больше за эти три года.

А тот, что проходил у самого сердца, и вовсе пугал. Красный, грубо стянутый, с рваным оттиском чьих-то монструозных лап.

Я смотрела на него — и не могла не думать: ведь это значило, что он был на грани. Что он чуть не умер. Что смерть дышала ему в лицо.

Рваная, уродливая рана говорила об этом громче любых слов.

Боги! Я задохнулась, когда увидела это впервые.

Растерялась. Расплакалась, даже несмотря на предательство мужа.

Ведь он чуть не умер. Был на грани. И даже не сказал мне об этом.

Всегда в письмах писал одно и то же: «Всё хорошо».

Всегда скрывал правду. Всегда оберегал меня ложью.

А потом я мысленно давала себе затрещину. «Не пристало мне наблюдать за ним. Не пристало». Отворачивалась и принималась за дела поместья.

Я планировала убраться отсюда как можно дальше. Не знала только, что возможность представится очень скоро.

Шел четвертый день прибывания мужа дома.

Вечером мы снова сидели втроём на ужине по приказу Арагона.

И вдруг в столовую ворвался гонец. Моё сердце заколотилось: что могло случиться?

— Генерал! Вам с фронта послание!

Арагон встал, забрал письмо. Я поднялась следом, отбросив тканевую салфетку.

— Накормите гонца, — бросила я служанке. Тот откланялся и ушёл.

Дракон взглянул на меня. В его глазах было одобрение. Да и как же иначе? Я ведь генеральская жена. Пусть и почти бывшая.

Но пока он разворачивал письмо, я видела, как его руки напрягались, когда тот увидел герб. Пальцы побелели от напряжения. Сердце моё сжалось. Дурное предчувствие накрыло с головой.

— Что там? — спросила я, положив руку ему на локоть. В тот момент я обо всём забыла.

Он пробежался по письму глазами. А потом поднял на меня желтые глаза.

— Сын пропал без вести.

Глава 10

— Сын пропал без вести.

Эти слова разорвали воздух. Будто молния ударила прямо в сердце.

Мне показалось, что я умерла во второй раз. Первый был, когда мой муж, мой генерал, привёз в дом другую женщину и приговорил двадцать пять лет брака к забвению.

Второй — сейчас.

Воздух в лёгких стал тяжёлым, как свинец. Мир поплыл. Я вцепилась пальцами в его локоть, боясь, что упаду.

Сын. Наш мальчик.

— Нет… — сорвалось с моих губ. — Нет, только не он…

Арагон перехватил меня. Удержал одной рукой, прижимая к себе. Я слышала, как кровь шумит в ушах. Как сердце рвётся в клочья.

— Воды! — прорычал на весь особняк Арагон.

Его голос гулом прокатился по столовой, от него дрогнули стены. Слуги замерли, потом кинулись исполнять приказ.

Он вглядывался в моё побелевшее лицо. Его жёлтые глаза сузились, и в этом суровом, привычно жёстком взгляде мелькнула тень… беспокойства и тревоги.