Его нежеланная графиня (СИ) - Усова Василиса

— Эйса Кэрин…

Кэрин только покачала головой.

— Полагаю, вам уже пора. Ничего больше о делах поместья я сообщить не могу, а потому — не хочу отнимать ваше время.

«А вы не отнимайте мое» — эти слова не прозвучали вслух, но Лайон их услышал. Кроме того, эйса так выразительно взглянула на дверь кареты, что даже менее проницательному человеку все стало бы ясно. Кэрин хотела остаться одна.

Арельсхолм…

Алесия провела в постели несколько дней. И вовсе не потому, что ей было так плохо. Вся простуда в итоге свелась к банальному, хоть и противному насморку. На который она в родном мире редко обращала внимание. Носовые платочки по всем карманам и вперед — навстречу свершениям.

Но благородной леди не пристало расхаживать по замку, постоянно вытирая нос.

Да и у Агнеты явно было свое мнение о здоровье (точнее нездоровье) госпожи. Служанка пришла в такое беспокойство, что у Алес даже закралась мысль, а не вселился ли в девицу дух Эмми?

Бульоны, всевозможные отвары, горячие растирания… И все это под причитания, — «мол, ну как же я вас не уберегла. У вас же такое хрупкое здоровье. В чем только дух живой держится?».

Раз пять в день заглядывала Лианна. Участливо поправить подушку и развлечь больную разговором. Впрочем, Алес не имела ничего против ее компании. Как-то незаметно девочка успела стать почти родной.

— Как ты себя чувствуешь? — виконтесса каждый раз смотрела с таким сочувствием, будто мачеха была на смертном одре. — Может приказать, чтобы тебе принесли еще лечебного отвара?

Алесия мысленно возвела глаза к потолку. Да, при простуде необходимо обильное питье. Но еще чашка, и этот лечебный отвар польется у нее из ушей. Поэтому она мягко остановила падчерицу, пока та не успела позвать Агнету.

— Не нужно, мне уже гораздо лучше.

— Но у тебя так горят щеки!

Угу. Еще бы они не горели после порции горячего бульона и травяного чая.

— Просто здесь слишком тепло.

— Аа-а. — вскочившая, было, Лианна, вернулась на место. — Кстати, отец тоже спрашивал о тебе. — глаза девочки заблестели.

Алесии и сейчас удалось сохранить серьезное выражение лица. Похоже, ей все-таки удалось зацепить мужа. Сам граф в ее покоях больше не появлялся, зато регулярно интересовался здоровьем жены.

— И о чем же он хотел узнать? — осведомилась Алес с самым невинным видом.

— О твоем самочувствии. — Лия поджала ноги, устраивая себе из нижней половины одеяла, что-то вроде гнезда. — А я сказала, что ты выглядишь совсем неважно. И чувствуешь себя все еще плохо, хоть и не признаешься в этом.

— Так, стоп. Чувствую я себя… — в носу опять запершило. Прижав к лицу платок, женщина чихнула несколько раз и поморщилась. — Ну сколько можно уже!

— Вот-вот. — констатировала падчерица. — Ты совсем больна. И Агнета тоже говорит…

— Пожалуйста, только не заставляй меня выслушивать все это еще раз! — взмолилась Алес. — Давай лучше поговорим о чем-нибудь более приятном.

— О большой зимней охоте? — у девочки загорелись глаза.

— Да хоть бы и о ней.

Алесия подтянула к себе оставшуюся часть одеяла, всем видом показывая, что готова слушать. Для Лианны, зимняя охота стала одной из любимейших тем. Поэтому, этим вопросом убивалось сразу два зайца.

Девочка получала возможность выговориться. А Алес черпала необходимую информацию, пусть и с примесью эмоций и восторгов.

Большая зимняя охота, как она успела понять, была мероприятием далеко не для всех. А только для высшего круга аристократии, иными словами для тех, чьи фамилии заканчиваются на «с». Ну и для членов их семей. Дяди, племянники, братья, сестры и прочая «вода на киселе».

Также к охоте нередко присоединялся либо сам король, либо кто-то из наследных принцев. Чаще, конечно, принцы, потому что Его Величество слишком стар для развлечений в зимнем лесу.

К слову, охотились только мужчины. Для детей устраивались снежные крепости и горки. Чем же были заняты леди? Увы. Тут падчерица ничего не могла сказать. Вроде как благородным дамам полагалось слушать рассказы мужчин, и восторгаться количеством добытой дичи.

Звучало это не слишком воодушевляюще. Но Алес решила пока не спешить с выводами. Пока есть время, надо собирать информацию. Ну а потом уже будем думать, нужно ей это мероприятие или нет.

Вот у Лианны была причина поехать на охоту. И вовсе не из-за принцев, которым уже под тридцатник. У девочки имелся свой собственный «принц» — Морес. Как племянник старого Ормса, он наверняка будет присутствовать. И Лия всерьез надеялась, что ей повезет обменяться с ним хотя бы взглядами.

Мечты… мечты…

Разговор продлился до самого ужина. Пока не исчерпались темы охоты, платьев и родственных связей в среде аристократов. О последних Лианна знала не слишком много, но кое-что из ее воспоминаний все же удалось почерпнуть.

Потом Агнета принесла бульон с сырными лепешками (больной полагалось есть у себя, плюс повод — не встречаться пока с графом). А виконтесса отправилась в малую столовую, чтобы составить компанию отцу.

— Что мне сказать ему о твоем самочувствии? — поинтересовалась девочка, прежде чем уйти.

Алес пожала плечами. Интересно, знает ли супруг, что родная дочь даже не подумала держать в секрете все его расспросы?

— Можешь сказать, что мне гораздо лучше. — сообщила она, наконец. — И очень прошу, не выдумывай от себя ничего.

Спустившись к ужину, Нортман обнаружил в малой столовой только дочь и накрытый на двоих стол. И уже в который раз, от этой привычной, сложившейся за несколько лет картины, внутри что-то царапнуло. Графиня и сегодня осталась в своих покоях.

Разумное поведение, раз она больна. Но это полностью лишало возможности понаблюдать за женой со стороны. Оценить с холодной головой ее поведение. И, наконец, понять — чего она добивается и почему она так плотно засела в его голове?

Мужчина упорно старался не думать о супруге, однако выбросить ее из своих мыслей почему-то не мог. А пойти к ней еще раз, ему не позволяла гордость. Именно поэтому он и не препятствовал дочери, готовой проводить у мачехи минимум половину дня.

Привычно отодвинув для дочери стул, Нортман дождался, пока слуги подадут приборы. Обронил несколько, ничего не значащих фраз, и только после этого, будто невзначай, произнес:

— Как там, кстати, чувствует себя графиня?

Лия тяжело вздохнула и опустила ресницы. Да, она помнила просьбу мачехи. Но в то же время ей хотелось, чтобы отец испытал хотя бы каплю беспокойства. Ведь это будет означать, что Алесия ему небезразлична.

— Держится. А еще говорит, будто ей гораздо лучше.

— Разве это не так?

Девочка только пожала плечами.

— Агнета очень хорошо о ней заботится, так что надеюсь, что она скоро поправится.

Нортман кивнул. Это «скоро поправится» он слышал и от экономки… еще дня три назад. Но будь там что-то серьезное, слуги давно подняли бы переполох.

Закончился ужин в полном молчании. Лианна, вдоволь наболтавшись с мачехой, уже не имела ни сил, ни желания забалтывать отца. И как только слуги начали убирать со стола, девочка тут же отправилась к себе, заранее пожелав доброй ночи.

За окном и правда начинало темнеть. Осенние вечера — короткие. Слуги кое-где уже протапливали камины. Но замок еще не успел растерять свое тепло.

Взяв свечу, Нортман привычно двинулся в сторону библиотеки, но в последний момент, что-то вдруг заставило его передумать. Свернув на половине пути, мужчина преодолел лестницу, длинный коридор, несколько дверей, и оказался в длинном сумрачном зале.

Здесь пахло пылью и старыми холстами, с которых смотрело множество лиц. Разных, но в то же время, неуловимо похожих.

Сколько же он тут не был? Лет пять? Мужчина прошел вдоль стены, скользя взглядом по портретам предков. Прославленные военачальники, королевские советники, составители законов. Собственно, таким багажом мог похвастаться любой из семи главных родов.