Город, которого нет 4 (СИ) - Мантикор Артемис

— Я не знаю.

Девушка снова начала грызть ногти.

— Тогда зачем тебе это? Аня насоветовала?

— Я просто не знаю другого пути.

— В миры эхо? Открыть портал в другой мир на высоком эхо ведь реально, или нет?

— Нет. Мы привязаны к Городу. Уйти отсюда не так просто, как ты думаешь. По крайней мере для нас.

— Почему?

— Разве ты не видишь? — удивилась она. — Моё тело до конца мне не принадлежит. Я вижу в зеркале пародию на себя. Поэтому ничтожный лицедей смеет проявлять жалость к чистокровной тар Ферхейм, четвёртой наследницы Герцогства.

Любит же она свои титулы…

— Есть только один путь, — сказала она глядя мимо меня в пол. — Наверх. По крайней мере, тогда всё закончится.

— Что закончится?

— Быть человеком лучше, чем быть чудовищем, Полярис. Почему я хочу этого? Потому что это единственный путь, который проходили такие, как я.

— Правда? — заинтересовался я. — Многие?

— Не очень. Тем более что почти все они сменили имена, когда оказались жителями основы. А клички, вроде «Ищейка», «Тихоня», «Полуликая», «Луч» тебе ничего не скажут. Большинство из них не хотели бы, чтобы их нашли.

— Это у вас такие позывные? Как, кстати, зовут тебя?

— Семицветная, — безразлично ответила Лоралин. — Ещё чаю?

— Да. Кстати, он у тебя классный.

— Благодарю, — она встала и прошлась к полкам.

— А кто вам даёт такие прозвища? Аня?

— Обстоятельства. Первые десятки кругов после освобождения мы беспомощны. Затем начинают проступать прояснение разума, у кого-то больше, у кого-то меньше… Те, кто обладает слишком большой силой, страдают сильней.

Хм. Значит то что у моей Красноглазки такой глубокий аутизм — это норма для стирателей? Тогда получается, однажды прояснение рассудка будет и у неё. Или нет. Понятия не имею насколько её параметр большой.

— Возьми на память. — сказала на, вытащила с полки пачку и бросила на стол, идеально встав на столе прямо передо мной.

Я заинтересованно посмотрел на пачку.

— Не ищи в нём особых свойств, это просто обычный чай. Он не из моего мира, просто немного похож на вкус.

— И все стиратели — какие-нибудь героические души?

— Героические? — спросила Лоралин. — Я не считаю себя героем. Я выполняла свой долг во славу Дома.

— Ты же говорила, что не знаешь, как погибла.

Девушки схватилась левой рукой за правую. Я увидел следы сдёртой ранее кожи, но сейчас уже всё зажило. Такими ногтями как сейчас она уже ничего не могла себе расцарапать.

— Ладно, твои дела. А что ты будешь делать, когда станешь первого уровня?

— Не знаю. Я потеряю память и стану частью сценария, разве это не понятно?

— По мне, так это тебя делает только дальше от твоей цели по возвращению домой.

— Это делает меня равной и позволяет быть… больше собой. С первым уровнем приходит тень свободы. Со вторым — её становится больше. У меня нет выхода, кроме как играть в эту игру.

— Я правда могу тебе помочь, если ты просто хочешь перейти на первый. Но это будет дорого.

— Сама процедура обойдётся в тысячу лет.

— Я знаю себестоимость. Сколько ты хочешь за работу?

Ну вот сколько с неё можно взять? Жалко же. Но она вроде бы никуда не спешит. Всей суммы у неё наверное нет.

— Сколько у тебя на руках сейчас времени?

— Достаточно.

— Для чего?

— Чтобы мы виделись в первый и последний раз, Полярис. Вопрос лишь в том, сколько ты попросишь сверху. Люди бывают очень жадными.

— Для начала, расскажи, что такое твой индекс фокусировки?

Сколько она может мне дать времени по хорошему? Скорее всего она накопила впритык, раз хочет, чтобы мы больше никогда с ней не встречались. В данном случае это значит, что времени у неё хватает, а сколько сверху — уже вопрос.

Однако характеристика меня всё равно интересовала больше. Личная сила поможет мне получить больше времени своими силами.

— Это будет сложно объяснить тому, кто не сталкивался с этим. Но я в любом случае я ни кому её не раздаю.

— Ане же выдала.

Лоралин потянула палец в рот, но спохватилась и вместо этого понесла под кран и вымыла руки.

— Она… использовала уловку, — уклончиво ответила она.

— Обманула? Похоже на неё.

Девушка начала нервно вытирать руки полотенцем цвета «светло-стальной синевы».

— Это не было состязание умов. Когда она украла часть моей силы, я была не в себе. Мой контроль над телом был во много раз хуже. Аруна, я просто хочу домой…

Глаза Лоралин увлажнились, но она сжала зубы, вытащила кубик и принялась вести счёт.

— Я обманывать тебя ни в чём не стану. У меня тоже есть честь. Поэтому честно говорю, что заинтересован в любом усилении. Поэтому я даже не зная о том что у тебя за навык, всё равно хотел бы его повысить.

— Это твоё последнее слово?

— Почему ты так категорична? Фокусировка настолько опасна? Аня пока мир ещё не угробила.

— Это угроза. Если моя сила перестанет быть уникальной, моё выживание в будущем станет под вопросом. И я не хочу давать силу человеку, которого вижу впервые.

— Получается, использовать твоё беспомощное тело для получения характеристики это лучше, чем договориться?

— Я так не говорила.

— А я говорил с Рутой. Знаешь такую?

— Огнегривка.

— Её в следующей жизни будут друзья искать, чтобы подтянуть. А тебя? Как я понял, с друзьями у тебя не очень?

— Ты пытаешься меня оскорбить или унизить?

— Ни в коем случае! Лоральялин, я предлагаю по… союз, — я вовремя поправился. — Я вижу что у тебя есть принципы. Это вызывает уважение. Мне бы хотелось, чтобы в Городе было побольше таких, как ты. Поэтому я вообще не возьму с тебя времени. Только за сам процесс.

— Правда? — загорелись её глаза.

Кубик Рубика замер.

— Да. Но боюсь до нашей встречи я могу и не дожить. Сегодня Анна меня обманом чуть не убила. И это не первый такой раз.

— Она… Намерения её благие, но пути темны и тернисты, а помыслы бывают порочны. Не держи лишнего зла на неё.

— И ты туда же? У тебя что, Стокгольмский синдром?

— Это… о симпатии к мучителю, верно? Нет. Ты можешь её наказать по своему усмотрению. Лишь указываю, что она не зло. Хоть и унижает себя лицедейством. Ты допил свой чай?

— Да.

— Сколько ты хочешь получить индекса фокусировки?

С учётом того что на самом деле мы действительно едва ли встретимся когда-нибудь снова, хотелось назвать цифру побольше. Но огрести лишние проблемы на ровном месте тоже не хотелось бы.

— А сколько у тебя?

— Столько ты не получишь.

— Сколько? Мне прикинуть нужно.

— Пятьдесят четыре.

— Ого! Значит, двадцати будет в самый раз. Совсем не конкурент тебе.

— Больше десяти не рекомендую. Это максимум для одарённого человека. Характеристика вообще не предназначена для людей.

— А для кого тогда?

— Это искажённый «глаз кошки», техника моего народа, — ответила она. — Это ещё одна причина, почему мне не хочется делиться этим навыком.

— Но на пятнадцать ты согласна?

Снова несколько секунд тупняков в стол и проворачивание кубика.

— Я называла число десять. Раз, два, три…

— Двенадцать и лишнее время, которое у тебя останется после перехода.

Лоралин снова поджала губы и что-то прикусила себе во рту. Нервно побарабанила истерзанными пальцами по столу.

— Хорошо, Полярис. Когнитивные искажения не должны быть серьёзными. Каким будет проявление — решит Город. Моей вины нет в том, если это тебя убьёт. И… я попрошу сделать ещё кое-что. Согласен?

— Что?

— То, что не смогу сделать я сама, если соглашусь на сделку. Условие первое. Ты никогда не будешь угрожать Несбывшейся и тем, кто здесь обитает. Не станешь атаковать первым или заведомо вредить. А так же защитишь в случае нужды её сердце.

— Вредить местным я и не собирался. Но та же Аня сама напрашивается.