Южная пустошь 7 (СИ) - Цветкова Алёна

Потому что в самый последний момент, когда я уже готова была всадить бритвенно-острое лезвие в свое горло, я поняла: кажется, я уже видела однажды этот нож… Очень давно. Его принес мне Адрей. И попросил непременно передать Илайе. Чтобы избежать очень большой беды.

Но откуда у моего брата кинжал Жизни, который выкрала Зелейна, сбежав к Великому отцу? Я тихо рассмеялась… Кажется, Ягурда тоже немного просчиталась…

Глава 26

Мне не показалось. Это на самом деле был кинжал Жизни — единственное оружие, которое пробивало Щит Смерти. Я не стала задумываться, откуда он у Мехмеда, и почему он мне ничего не сказал. Сейчас важнее было другое: у меня появился еще один шанс. И я не собиралась его упускать.

До полуночи оставалось несколько свечей. Но я больше не ждала обреченно начала ритуала. Я действовала. У меня был план. Возможно безнадежный и невыполнимый, но…

Помню кто-то говорил в одном из миров: отчаянные времена требуют отчаянных мер. Отчаянные времена… Пожалуй, нет более подходящего описания для той ситуации, в которой мы оказались. И я решилась:

— Лайла, Дилана, — позвала ахир. Несчастные женщины, которых у меня не получалось ненавидеть даже сейчас, когда я поняла, что они играли на стороне бывшей Верховной, неподвижно лежали на холодном полу, приимаясь друг у другу. Но услышав мой зов, три ахиры подняли головы. — Девочки, у меня есть нож. И я могу убить вас прямо сейчас… Если вы все еще хотите умереть.

Лайла и Дилана переглянулись и коротко кивнули. А третья по-прежнему смотрела на меня. Она была из тех, кто уже находился на краю смерти. Укутанная в провонявшие мертвечиной тряпки с ног до головы, она почти потеряла человеческий облик. И, хотя в полумраке ритуальной залы я видела только силуэты, я знала, что глаза этой женщины были наполнены безумием до самых краев…

Ягурда обещала им смерть в полночь. И я готова была покляться, она собиралсь принести их в жертву, точно так же, как тех несчастных рабынь. Значти, если я убью их раньше, то у бывшей Верховной не будет готовых умереть жертв. Я не обольщалась, она непременно прикажет Мехмеду привести новых рабынь. Здоровых. Но на это потребуется время. А если мой брат все еще способен действовать самостоятельно… Я сжала Кинжал Жизни и улыбнулась. Доказательство, что магия поводка не убила разум брата, у меня в руках… То он быстро сообразит: это отличный способ потянуть время и заставить Ягурду отложить ритуал на завтра. А до завтра мы еще что-нибудь придумаем. Хотя бы предупредим Хурру, Анни и Фиодора, что Богам ни в коем случае нельзя здесь появляться.

— Я не могу доползти до вас… Но я найду силы перерезать горло каждой из вас. Это быстрая смерть… Я обещала вам яд, но сейчас у меня его нет. Только нож, — я подняла Кинжал Жизни над головой. И добавила, — Но вам придется помочь мне и приносить сюда ваших подруг по одной.

Лайла и Дилана, в темноте вечернего зала похожие на зловещие черные тени, молча выслушали меня. И так и не признеся ни слова, поднялись на ноги, подхватили под руки одну из жещин в черной от гноя тряпке, закрывающей лицо целиком.

Я закрыла глаза, собираясь духом. То, что я собиралась сделать было мерзко. Я ничем не лучше Ягурды, ведь собираюсь лишить жизни стольких женщин, перезав им горло, как каким-то животным. Ну, и пусть… Я готова ответить за такую жестокость перед всеми: перед людьми, перед Богами и, самое главное, перед собой.

Первую ахиру я убила, прикусив до крови губу и зажмурив глаза. И хотя меня уже не стошнило, как тогда, когда я точно так же прирезала Ильку, но в горле встал огромный ком, перебивший дыхание. Голова резко закружилась. Если бы я уже не лежала, то, наверное, не смогла бы удержаться на ногах.

Кровь у несчастной тоже была гнилая, и вонь, которой мгновенно пропиталось все вокруг, стала нестерпимой. Как ни странно, мне полегчало. Вряд ли эта несчастная дожила бы до утра…

— Не кори себя, Алайна благодарит тебя за смерть, — тихий голос рядом со мной принадлежал той самой, умирающей ахире, которая откликнулась на мой зов вместе с Лайлой и Диланой. — Она счастлива умереть от твоей руки.

Я прикрыла глаза, соглашаясь, хотя на душе по-прежнему было противно. Вязкое чувство вины облепило все внутренности, заставляя их дрожать от отвращения к самой себе. Но долго страдать не пришлось. Девочки уже подтащили ко мне следующую ахиру. И я подняла руку, с зажатым в ней кинжалом. Я должна это сделать. Ради них, ради себя, ради своих детей, ради нашего мира, ради Богов…

Лайла и Дилана оттащили тело мертвой в сторону, и подвели ко мне следующую женщину…

Умирающая ахира так и сидела рядом и благодарила меня за каждое убийство. Она говорила, одну и ту же фразу, менялись только имена. Ее слова звучали как ритуал. И от этого в какой-то момент мое сознание как будто бы отключилось, впав в состояние похожее на транс. Я по-прежнему чувствовала себя отвратительно, но взмахи Кинжалом Жизни слились в один. И при все желании я никогда не смогла бы посчитать, сколько раз мне пришлось убить в тот самый кошмарный вечер моей жизни.

Я пришла в себя только тогда, когда передо мной опустилась на колени Лайла и подставила горло, откинув голову назад… Все вокруг было зато вонючей, гнилой кровью, которая растеклась по каменному полу во все стороны. Я, Лайла с Далиной и умирающая ахира, по-прежнему сидевшая рядом, — мы все пропитались этой вонью насквозь.

— Лайла, — мой голос скрипел, как несмазанная телега, а во рту я чувствовала вкус тухлого мяса, — ты почти здорова… Эти язвы еще можно вылечить…Ты можешь жить…

Она перевела на меня равнодушный взгляд. И ответила:

— Разве это жизнь, госпожа? Вы из другого мира, вы не знаете, что значит потерять право принадлежать одному мужчине. Уж лучше смерть, чем еще один день этого кошмара.

— Ты права… Я этого не знаю, но я знаю женщину, которая стала ахирой, но не сломалась и сумела взять свою судьбу в свои руки. Она поняла: право принадлежать самой себе гораздо важнее права принадлежать мужчине. Вы можете сбежать. Я скажу куда вам идти и к кому обратиться. Вас хорошо примут, помогут устроиться и начать новую жизнь. Жизнь где вы сами будете решать свою судьбу. Где вы сможете отказать мужчине в его желаниях, если сами не хотите быть с ним. Вы сможете выйти замуж, родить детей… И никто никогда не станет попрекать вас вашим прошлым.

Лайла на миг задумалась.

— А она… эта женщина… Вы правда знаете ее?

— Знаю, — кивнула. — Не могу сказать, что мы с ней подруги, но мы много времени провели бок о бок как раз в то время, когда она стала ахирой.

— А она вышла замуж? И родила детей? — подала голос Дилана, сидевшая на корточках за спиной Лайлы.

В отличие от подруги ее голос не звучал ранодушно. В нем появилась крохотная капелька надежды. Надежды на такую простую, но счастливую жизнь, в которой есть дом, муж и дети… Искушение соврать и сказать, что все так и было, подкатило к горлу колючим комком. Но я, сглотнув, толкнула его назад, раздирая колючками горло, от чего голос стал еще более хриплым и тихим…

— Она выбрала себе мужчину, — честно ответила я, — и ушла к нему. Что было дальше я не знаю. Я не одобряю ее выбор и, возможно, даже осуждаю. Но я никогда не стала бы препятствовать ей в праве выбирать. Если бы, конечно, она нашла в себе силы рассказать мне о своем решении.

— Но как мы доберемся до того места, о котором вы говорите, госпожа? — Дилана очень хотела поверить, но не могла. — Мы с Лайлой всю жизнь прожили в этой крепости и никогда не выходили за ее стены…

— Я проведу вас, — подала голос умирающая ахира. А когда мы все трое посмотрели на нее, стянула с себя вонючие тряпки и улыбнулась…

— Зелейна⁈ — ахнула я. — Это ты⁈

— Я, — улыбнулась бывшая жена султана. — Разве я так сильно изменилась, что ты сомневаешься?

Я помотала головой. Она не изменилась… Почти. Ее лицо, фигура, плавность и мягкость движения, остались прежними. Если бы не полные безумия глаза…