Чужая тень II (СИ) - Михалек Дмитрий Владимирович

Я открыл глаза. Передо мной стоял бледный Друмс — в том, что это был он, я не сомневался ни минуты.

— Заканчивай поединок, Райс! — прозвучал в моей голове голос Зэра.

Тяжело встав, я устало шагнул к бывшему старшему лекарю той самой ассоциации, с которой все началось,и, встретившись с ним взглядом, тихо прошептал прямо в его безумные глаза:

— За Лару и Эйвина.

Он давно уже не понимал, что происходит. Эта неделя, проведенная с Гнилоухом в одном теле, убила в нём всё, что отличает человека от растения, так что смерть словно стала облегчением для него самого. Один из вернувшихся в свою форму саев вошёл в голову снизу через подбородок, пробивая мозг, и серебряный артефакт в виде небольшого медальона упал в мою ладонь. Я начал поглощать его без радости, ощущая металлический вкус, и почувствовал запах — арбалетных болтов, выпущенных в переулке у «Корчмаря», едкого яда клана змееголовых убийц, сырой земли с нотками гнили у серебряной некросферы…

Поглощение перенесло меня на третий ранг смертной ступени серебряной лиги. Каждый из артефактов пополнил свои ранги всего лишь на две единицы, а артефакт лекаря расплылся на две равные части.

За спиной кашлянули тембром Блика. Шут подошёл к трупу и засунул пальцы в его тень, извлекая заполненный до краёв бронзовый кулон в виде треугольника. Недолго думая, я приложил свой бронзовый перстень к нему. Тот раскалился до цвета рубина и треснул на пять равных частей. Одну взял Блик, другую — кряхтящий Ларри, третью, скромно, будто одалживая — Филиция.

Все трое перешли с истинной ступени бронзовой лиги на святую, получив там седьмой ранг. Лицо девочки покрылась румянцем, но глаза стали какими-то задумчивыми. Это означало, что троица болтает о чем-то внутри своей головы.

— Райс, — позвал меня император, — есть плохая и хорошая новости.

— Давай с хорошей… — выдохнул я. Впервые поглощение артефакта не принесло мне никакого удовольствия.

— Ты победил Гнилоуха, но за пределами этих стен идёт настоящая бойня.

— Что там?

— Культиваторы не послушались тебя и решили пойти на штурм. Сейчас они рубят нечисть.

— Твои солдаты с ними?

— Нет, — покачал головой Зэр, — мои меня слушаются беспрекословно.

— Значит, и моих людей там нет. Есть те, кто решил подраться с серебряными личами и многосотенным войском. Вот бесы… — выругался я. По условиям договора с лекарем нужно было, чтобы некромант никого больше не убивал, но какая разница, как погибнут эти люди, если они всё равно попадут в сферу к Ларе?.. — Зэр, теперь я тебя понимаю. Как же тяжело, когда кто-то вмешивается в твои планы…

Тот лишь пожал плечами:

— Тебе всё равно пришлось бы уничтожать всех этих некроконструктов, а так тебе даже помогут.

Вытерев сай о кожаное кресло, я направился вниз, к пролому, которое еще недавно охранял лич.

Глава 33

Некроразум

'На что Цветоуст рассчитывал, когда подсылал ко мне убийц? Лоз — мой, все его кладбища — мои, даже то, что паладины разбили под Лозингаром мою армию, ничего не значит… Тупой палад не понимает, что если убить меня, то личи как бывшие маги обретут свои сознания и просто разбредутся по материку, плодя собственные армии и поднимая своих бегунов и своих личей. А лич, поднявший другого лича, выходит на совершенно иной творческий уровень и становится архиличем. От одной мысли о том, что в Тёмном мире появится хотя бы один архилич, меня бросает в дрожь, а тело начинает покрываться холодным потом… Дело в том, что убитый ради личевания маг больше не связывает себя с миром живых, даже если ему вернуть часть его сознания, а значит, ему не нужны города, деревни, мельницы и поля, ему ничего не нужно из того, что дорого живому. Цель освобожденного лича кардинально меняется, и им овладевает желание погибели всего сущего. Убив меня, Цветоуст обретет себе более мощного врага. Однако, во благо всего живого я не собираюсь в Зал стенаний, а даже наоборот думаю отправить туда всех, кто не склонится перед моим величеством.

Моё величество… А звучит, да? Жалко, зомби не умеют говорить, а то бы уже разучили эти простые, но важные для моего уха слова и нашептывали бы мне их перед сном…

Возможно, в будущем я заведу себе демонолога. Вот он и будет вызывать для меня теней, которые станут повторять, что я — великолепен!'

— Не трать столько Ци на светомагию, — наставлял меня Зэр. — Это была славная битва и осколки бронзовых артефактов увековечат её в новой сфере, но нельзя терять сознание во время поединка.

— Я не специально, — ответил я, спускаясь по лестнице.

— Надеюсь! Героизм — это всегда следствие чьей-то глупости. Запомни: когда создаешь магию, держись за рукоять артефакта и отслеживай его по теплоте. Так ты не потратишь сверх нормы.

— Мы убили Гнилоуха, — задумчиво проговорил я, — а значит, его личи обретут сознание и начнут делать то, что захотят. А каждый убитый ими культиватор — это еще одна некросфера. Даже если мы победим сейчас, то не пройдёт и года, как Лозингар станет городом, порождающим некромантов…

— Я думаю, это не наша проблема, — отмахнулся Зэр.

— Когда придёт время объединять Тёмный материк, станет нашей. Ларри, — позвал я.

— Да, Райс? — отозвался голос из идущей позади меня девочки.

— Ты можешь подчинить себе тех зомби, что сейчас дерутся на улице?

— Когда Гнилоух был жив, они были подконтрольны «серебряным» личам. Теперь же, когда личи обрели прежнее сознание, они откатились на свои лиги, и не факт, что сами смогут контролировать свои армии, — задумчиво произнёс Ларри.

— То есть за дверью нас будет ждать неконтролируемая толпа? — догадался я.

— Да, да, именно так.

— Тогда передавай Блику контроль над телом. Огонь будет нам полезнее, — произнёс я, замечая, как из пробоины в стене где ранее сидел лич вылезает крупная, даже тучная тварь, имеющая сразу несколько голов, голов связанных пульсирующими мягкими на вид, морщинистыми кожаными трубками. Её тело было одной сплошной ногой, будто ко мине ползла громадная улитка кентавр, вес которой равнялся, наверное, массе пятерых добрых солдат.

'Ползун лимба хорош во всём, кроме скорости. Его особенность в том, что тройной мозг способен влиять на умы других существ, делая его единым целым со своими жертвами. Словно лич, ползун собирает свою армию из живых, пользуясь их разумом и их объединенным Ци, и потому, если использовать для его создания, к примеру, головы трех магов, мы получаем не просто дуального, а целого квадромага.

Важно: каждый ползун лимба уникален, но для его создания нужен хотя бы один ментальный маг. Остальные два могут быть выбраны по желанию.

Что интересно: ползун не зациклен на артефактах, как иные мёртвые культиваторы, а собирает умы людей и постоянно учится.

Опасная особь… Я умышленно ограничил своих ползунов в возможности подчинять до десяти рабов, чтобы они не стали умнее меня.

Снова вспоминаю убийц Цветоуста. Если бы вдруг он меня убил, то помимо личей и архиличей столкнулся бы еще и с ползунами лимба. После моей смерти их ограничитель, скорее всего, слетел бы, и ползун смог бы собирать до сотни людей в свою сцепку, а может, и больше… Возможно, они и станут первыми архиличами в случае потери некромантского контроля.

И еще. Я бы ни за что не создал ползуна, если бы сам не обладал даром ментальной магии. Никогда… Я ж не долбаный псих попасть своему же созданию под контроль!'

Теперь стало понятно, кого тянул к себе Гнилоух и кого он контролировал самым толстым некроканалом….

Я был готов встретить лича и даже толпу разъяренных зомби. После поглощения артефакта я ощущал себя очень сильным и ловким. На моё благо, под эйфорией моя мысль была быстрее действия, а точнее, быстрее мысли ползуна…