Двойник короля 13 (СИ) - Скабер Артемий

Её пальцы нервно теребили край платья, приподнимая подол и обнажая стройные ноги в шёлковых чулках. Но голос звучал твёрдо, решительно.

— Ещё я женщина в расцвете сил, — продолжила Ольга, и в тоне появились новые нотки. — У меня есть потребности и планы на будущее. Я хочу детей, хочу семью. Хочу быть рядом с мужчиной, которого уважаю и… люблю.

Последнее слово она произнесла тише, но отчётливо. Щёки слегка порозовели, а взгляд оставался прямым и открытым.

Ольга наклонилась ещё ближе, и я почувствовал тепло её тела. Под тонкой тканью платья явственно обозначились соски. Девушка либо не замечала этого, либо не стеснялась.

— Или я недостаточно красивая? — прошептала она, и дыхание коснулось моей щеки. — Недостаточно умная? Преданная? Верная? Может, я хуже других ваших женщин?

С таким напором она чем-то напомнила мне Лахтину. Королева скорпикозов тоже когда-то заявляла с железной уверенностью, что я стану её мужем и убью её отца-короля. Та же решительность, то же нежелание принимать отказ.

— Дело не в этом, — хмыкнул, пытаясь собраться с мыслями.

— А в чём? — не сдавалась Ольга, положив руку мне на запястье.

Прикосновение было лёгким, но я почувствовал, как по коже пробежала дрожь. Пальцы у неё тёплые, мягкие, с едва заметными мозолями от работы с алхимическими инструментами.

— Видишь ли… — поморщился, подбирая слова. — Мой путь — это постоянная борьба, опасность и смерть. Заметила, сколько людей вернулось с последней операции? А сколько выжило? А ведь я планировал её так, чтобы потерь не было вовсе. Но они есть, много потерь.

Голос стал жёстче к концу фразы. Воспоминания о погибших охотниках всё ещё терзали острой болью.

— И что? — Ольга пожала плечами, отчего платье слегка натянулось на груди, ещё явнее очерчивая её формы. — Разве это причина отказываться от счастья?

— Со мной не будет счастливой и спокойной жизни, — ответил честно. — Будут враги, покушения, опасности на каждом шагу. Дети могут остаться сиротами, жена — вдовой. Ты готова к этому?

— С чего вы так решили? — она приподняла бровь и улыбнулась, но улыбка была грустной. — Главное, что я вас люблю, вы мне нравитесь. А что будет дальше — это и есть жизнь.

Ольга помолчала, глядя в окно на проносящиеся мимо деревья.

— Знаете, что я поняла после того нападения некроманта? — тихо продолжила. — Когда лежала с ножом в животе и думала, что умираю? Я жалела не о том, что сделала, а о том, чего не сделала. Не сказала тех слов, которые хотела сказать. Не прожила те моменты, которые могла прожить.

Ольга повернулась ко мне, и в свете проезжающих мимо фонарей её глаза блестели.

— Умру рядом с вами? Возможно. Но умру счастливой! Потому что была с тем, кто мне дорог. Потому что разделила с ним его путь, прошла рядом, когда он поднимался наверх. Чего ещё можно желать от жизни?

Упрямство и прямолинейность девушки впечатлили и застали врасплох. Нападение некроманта изменило её кардинально — закалило, как металл в огне.

В голове невольно всплыли недавние слова Тарима. Король степных ползунов рассказывал, что мне нужно взять в жёны Лахтину и Фирату. Мол, это позволит стать сильнее, получить часть их силы, потому что у меня есть уникальная способность кожи степных ползунов, которая поглощает и перерабатывает чужую энергию.

«Твоя кожа особенная, повелитель, — говорил тогда Тарим. — Она может брать силу от тех, кто близок телом и душой. Жёны-монстры сделают тебя могущественнее».

А теперь похожий разговор, но с обычной девушкой. Человеком, который всё понимает про опасности, которые ждут рядом со мной, но готов их принять.

— Оля… — улыбнулся, чувствуя странную теплоту в груди. — Давай вернёмся к этому разговору чуть позже? Сейчас у меня голова забита другими проблемами.

— Хорошо, — кивнула она, а рука так и осталась лежать на моём запястье. — Но обещайте, что не забудете, подумаете над моими словами.

— Обещаю.

После встречи с тем магом шестнадцатого ранга мысли об обычной, мирной жизни стали казаться ещё более далёкими и нереальными. Бессмертные, могущественные враги, которых может быть не один, а целая армия. А ещё древнее Зло, способное пожирать всё живое без разбора.

Тряхнул головой. Чувствовал себя школьником. Оля сверлила меня взглядом, пока я строил свои планы. А мужики на передних сиденьях вообще замолчали, даже, кажется дышать перестали. Меня словно позвали на танец на выпускном, и все повернулись и ждут моей реакции. Это даже мило…

Машину слегка покачивало на неровностях дороги. Усталость давала о себе знать. Организм всё ещё восстанавливался после тяжелейших ранений. Веки стали свинцовыми.

— Отдохните, — тихо сказала Ольга, заметив моё состояние. — До Томска ещё далеко. Я прослежу, чтобы вы спали спокойно.

Закрыл глаза и откинулся на мягкую спинку сиденья. Рука Ольги всё ещё лежала на моём запястье, её тепло успокаивало. Звук мотора и мерное покачивание автомобиля действовали усыпляюще.

Проснулся от того, что машина резко затормозила. Открыл глаза: за окнами уже глубокая ночь. Судя по освещению, мы въехали в город.

Почувствовал приятное тепло рядом с собой. Ольга совсем прижалась ко мне, обняв за руку и положив голову на плечо. Дышала она ровно, глубоко, во сне её лицо выглядело умиротворённым и счастливым.

Синее платье в полумраке салона казалось почти чёрным. В вырезе декольте виднелась небольшая, но идеально сформированная грудь, которая мерно поднималась и опускалась в такт дыханию. Одна бретелька съехала с плеча, обнажив больше кожи.

Движения во сне сместили подол платья выше, открыв стройные ноги в шёлковых чулках почти до середины бедра. Поза была невинной, но при этом невероятно чувственной.

— Кхм-кхм, — деликатно кашлянул.

Девушка медленно открыла глаза и улыбнулась, не торопясь отстраняться. Взгляд её был ясным. Она не спала, а дремала вполглаза.

— Вы постоянно что-то говорили во сне, — сказала мягко, поправляя съехавшую бретельку. — Сначала думала, что это бред от лихорадки. А потом поняла: вы даже в таком состоянии продолжаете мыслить и планировать. Строите схемы, анализируете врагов, ищете решения. Какой же вы удивительный человек!

В её голосе звучало искреннее восхищение.

— Выходим, — прервал размышления, хотя расставаться с этим теплом не хотелось. — Приехали.

Выглянул в окно. Мы остановились возле особняка Булкина — массивного здания из красного кирпича, которое возвышалось за высоким кованым забором. Окна горели жёлтым светом газовых ламп, но во дворе царило беспокойное движение. Силуэты людей сновали между постройками, слышались приглушённые голоса, лязг оружия.

Мои охотники уже вылезли из грузовиков.

— Построиться! — отдал приказ, выходя из машины и расправляя плечи. — Всем быть готовыми! По моему сигналу — штурм особняка! Убивать всех, кто окажет вооружённое сопротивление!

— Есть! — дружно рявкнули мужики, и звук их голосов эхом отразился от стен зданий.

Говорил я намеренно громко, с расчётом на то, чтобы услышала охрана Булкина. И она услышала. Несколько десятков человек уже выбежали из здания и хаотично разбежались по двору, занимая оборонительные позиции.

Контраст между двумя группами был разительным и почти комичным. Мои бойцы стояли ровными рядами, держали оружие профессионально, стволы направлены вниз, но готовые к мгновенному применению. Взгляды спокойные, решительные, без лишних эмоций. Это были люди, для которых война стала профессией, а смерть — привычным спутником. Многие из них прошли через недавнюю мясорубку с кровяшами и выжили. Каждый знал цену жизни и был готов отдать свою за товарищей и командира.

Охрана Булкина представляла собой жалкое зрелище. Автоматы и ружья дрожали в их руках, стволы болтались из стороны в сторону. Лица бледные, глаза широко раскрыты от страха. Кто-то нервно переминался с ноги на ногу, кто-то судорожно проверял затвор оружия. Обычные наёмники, привыкшие к мирной жизни торгового города. Максимум, с чем им приходилось сталкиваться, — это пьяные драки в тавернах или мелкие грабежи. До настоящих солдат, закалённых в настоящих битвах, они не дотягивали даже близко. Дисциплины никакой, координации — тоже. Просто толпа испуганных людей с оружием.