Повелитель огня III (СИ) - Опсокополос Алексис

А чаровник пошёл на меня. Не спеша, размеренным шагом, как опытный охотник, который уже знает, как он сейчас добьёт загнанного зверя. Сдрог начитывал новое заклятие, и вокруг него собиралась защита: сначала воздух начал сгущаться вокруг его фигуры, затем по чаровнику пробежали тонкие светящиеся полосы, и вокруг него начала формироваться воронка смерча, затягивая в себя воздух и уплотняя его до состояния толстого полупрозрачного стекла.

В какой-то момент Сдрог оказался в эпицентре смерча, а тот резко расширился, потерял форму, превратился в купол и накрыл чаровника. И теперь Сдрог просто стоял внутри этого купола, держал в руке посох и совершенно не торопился меня атаковать.

— Владимир, атакуй! — крикнул Николай. — Попробуй пробить защиту достопочтенного Сдрога.

Деваться было некуда: назвался груздём — позорься до конца. Я вздохнул и бросился на чаровника. Первый удар — прямой, рубящий встретил мягкое сопротивление, будто я бил не по плотному твёрдому куполу, а по поролону; плотному порывистому туману. Второй раз я вообще вмазал, как говорится, со всей дури, и удар получился сильнее, но вызвал лишь небольшую вибрацию купола. А третий — неожиданно прошёл край купола, но утонул внутри воздушной защиты, даже и близко не дойдя до фигуры чаровника.

Я понимал, что всё это бесполезно, но тем не менее попробовал другой угол атаки — сверху вниз, затем по диагонали, потом попробовал не рубить, а колоть, но толку не было: защита принимала удар, гасила его, выравнивалась и снова становилась такой же гладкой и непроницаемой.

А потом Сдрог сделал едва заметный жест посохом, и из воздуха вырвался тонкий, яркий жгут, он дотянулся до меня, обвился вокруг моего меча и потащил его к чаровнику. И довольно сильно — будто клинок захватил не воздух, а сильная, уверенная рука.

Пока я сопротивлялся и тянул меч назад, Сдрог сделал ещё одно едва заметное движение, и воздушная масса вокруг меня начала уплотняться, превращаясь в тугой, липкий, полупрозрачный кокон. Он облепил меня со всех сторон: грудь, руки, ноги — всё оказалось сжато. Я попытался разрубить эти чары мечом, но пальцы не слушались; попробовал сделать шаг — ноги застыли, как в бетоне.

Меня это дико бесило. Я чувствовал силу в мышцах, чувствовал меч в руке, но ничего не мог сделать — магия воздуха держала меня так, будто я сам стал частью этой вязкой, невидимой массы. Ко мне подошёл Николай. Он спокойно, почти мягко, как строгий учитель, взял мой меч из полностью неподвижной руки, а я даже не мог повернуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

После этого почти сразу Сдрог сделал широкое движение посохом, и чары рухнули. Они исчезли мгновенно, будто их и не было. В лёгких будто что-то разжалось, тело обмякло, а затем накрыло ощущение свободы, такое резкое, что я чуть не качнулся вперёд и не упал. Воздух стал снова воздухом, а не невидимой хваткой. Осталось лишь неприятное ощущение, будто я теперь весь липкий, хотя на деле, конечно, этого не было.

— Ну что, — спросил Николай, возвращая мне меч, — как ощущения?

— Бывало и получше, — сказал я.

— Не хотите теперь с Гариком вдвоём против меня одного выйти?

— Нет, благодарю, — ответил я. — На сегодня позора достаточно.

— Однозначно, — сердито буркнул Гарик.

Владыка Севера усмехнулся, поблагодарил чёрных братьев и чаровников за помощь, и те, поклонившись, начали расходиться.

Когда мы остались на площадке втроём — я, Гарик, Николай, последний спросил:

— Вы поняли, для чего это всё было?

Я тяжело вздохнул и ответил:

— Надеюсь, не для того, чтобы над нами поглумиться.

— Не для этого, — сказал Владыка Севера и, посмотрев мне в глаза, добавил: — А для того, чтобы показать, насколько ты пока ещё слаб. Чтобы тебе стало понятно: сейчас даже и думать не стоит о том, чтобы забрать у Видогоста княжество. Потому что, если за ним стоит Станимир, ты, может, и продержишься какое-то время при помощи чёрных братьев, хоть тебе и придётся всегда и везде ходить с охраной. Но если Видогоста продвинули на княжение чаровники, ты и месяца не продержишься на престоле в Велиграде.

— То есть, про престол можно забыть? — уточнил я.

— Нет, — ответил Николай. — Забывать о нём нельзя ни в коем случае. Но прежде чем на что-то претендовать, тебе надо стать сильным. По-настоящему сильным. И добыть хорошее оружие и доспехи. Ты же не собирался со своим нынешним мечом идти против огневиков?

— До сегодняшнего дня меч справлялся.

— До сегодняшнего дня у тебя не было серьёзных противников. И достопочтенный Сдрог, между прочим, чаровник среднего уровня. У огневиков есть бойцы намного сильнее.

— Понимаю, — сказал я. — Но другого меча у меня нет.

Николай усмехнулся и заметил:

— Но зато у тебя есть друг — горан. Да ещё и королевич.

Гарик после этих слов фыркнул и, не удержавшись, влез в разговор:

— У нас нет оружия сильнее моего топора. А мой топор, как оказалось, не справляется даже с обычными доспехами чёрных братьев.

— Не с обычными, — поправил Николай, — а с очень редкими. Но в целом ты прав: топор у тебя годится лишь для боя с противниками среднего уровня. Против серьёзных воинов с ним лучше не выходить.

— А к чему тогда ты про друга — горана сказал? — спросил я.

— К тому, — ответил Владыка Севера, — что гораны могут сделать совершенное оружие и доспехи, равных которым нет. Я слышал о великом мастере-кузнеце, который живёт где-то в Синих горах. Гораны называют его главным кузнецом. Говорят, он давно уже ничего сам не делает — лишь учит других. Но ему по силам выковать меч, которым можно рушить любую защиту, любые чары. Даже самые сильные.

— Я в детстве слышал истории про главного кузнеца, — сказал Гарик. — Но я всегда думал, что это полумифический персонаж, и что его уже давно нет в живых.

— Он жив, — уверенно заявил Николай. — Просто он живёт высоко в горах и почти ни с кем не общается. Я пытался на него выйти и не раз. Но даже разговаривать со мной на эту тему гораны не захотели.

— Но почему ты думаешь, что у меня получится? — спросил я.

— Я так не думаю, — ответил Владыка Севера. — Но я думаю, что ты можешь попытаться. С таким другом — точно можешь. Потому что рано или поздно тебе придётся столкнуться с огневиками. И не просто с рядовыми, а с элитой. А в итоге и со старшими братьями.

Николай посмотрел на меня пристально, словно проверяя, усвоил ли я сказанное, и добавил:

— Ты забрал у них огневеста. Не стоит думать, что они смирились с такой потерей. Битва за твоего мальчишку ещё впереди. И не факт, что чёрные братья справятся, если огневики придут сюда за огневестом все сразу — включая старших братьев и самого Верховного брата.

— Думаешь, придут? — спросил я.

— Думаю, тебе нужно настоящее оружие, — ответил Николай. — Лучшее из всех возможных.

— Тут я и не спорю.

— Это хорошо, что не споришь. А когда ты получишь такое оружие и станешь сильным, мы отобьём тебе княжество. И Ясне её вернём. И Богдана посадим на престол в Славине.

— Ты хочешь во главе всех княжеств поставить своих князей?

— Вопрос не в том, чего я хочу, а в том, что мы должны сделать, чтобы к приходу чёрных альвов Девятикняжье было хоть как-то сплочено. Потому что иначе всем конец. А они придут, это лишь вопрос времени.

— Чёрные альвы? — удивился Гарик. — А можно об этом поподробнее?

— Можно, но позже, — ответил я ему и тут же обратился к Николаю:

— А почему ты не допускаешь союза с огневиками против чёрных альвов? Огневикам ведь тоже конец придёт в случае такого нашествия, — спросил я.

— Я всё допускаю, и даже такой союз, — ответил Владыка Севера. — Но это крайний вариант и очень нежелательный. Он несёт в себе огромные риски.

— Какие именно?

— Этот разговор ждёт нас после твоего возвращения из Златояра.

После этих слов Николай развернулся и ушёл, оставив нас с Гариком вдвоём на пустой тренировочной площадке переваривать его слова и пережитый чуть ранее позор.