Повелитель огня III (СИ) - Опсокополос Алексис

— А что там с чёрными альвами? — тут же спросил королевич.

— Это долгий разговор, — ответил я. — И начинать его лучше в горнице, за столом. Да под хмельную медовуху.

Гарик рассмеялся и сказал:

— Мне нравится твой подход, брат мой! И я тебе признаюсь: мне без всяких альвов после пережитого нами позора очень хочется медовухи.

Глава 22

Эпилог

Накануне моего отъезда в Златояр Владыка Севера, как он сам выразился, в знак особого расположения, любезно предоставил мне и моим друзьям свою малую трапезную и велел накрыть для нас ужин. И это было очень любезно с его стороны: перед дальней и, возможно, опасной дорогой пообщаться с друзьями и расслабиться — самое то.

Слуги расстарались на славу. Длинный дубовый стол, застеленный белоснежной скатертью, ломился от яств. В центре возвышалось главное блюдо — запечённый целиком молодой кабан, с хрустящей корочкой, обложенный мочёными яблоками и квашеной капустой.

Ещё на столе красовались блюда с запечённой олениной под клюквенным соусом, копчёной форелью, солониной и грибами; в серебряных мисках лежали мягкие пшеничные караваи и расстегаи с осетриной, сыр, тонко нарезанная буженина; стояли горшочки с маслом и липовым мёдом. И, конечно же, хмельная медовуха, которую подали в высоких серебряных кувшинах, и квас.

Мы сидели вчетвером — я, Гарик, Ясна и Добран. Я только что закончил рассказ о посещении чаровников. Разумеется, кое-что пришлось утаить. О том, что Добран может стать опасным, что его сила способна однажды выйти из-под контроля, не стоило знать пока ни ему самому, ни остальным. К чему тревожить мальчишку раньше времени и пугать друзей?

Я лишь поведал, что Добран оказался уникальным огневестом-зверословом и что чаровники предрекают ему великую силу в будущем. Гарик слушал мой рассказ, подперев щёку кулаком, а когда я замолчал, лицо его расплылось в широкой улыбке.

— Замечательная новость! — воскликнул королевич, хлопнув ладонью по столу так, что подпрыгнули кубки. — Поздравляю, Добран! Какие перспективы перед тобой открываются — дух захватывает!

Мальчишка на это лишь скромно потупил взор, а Гарик обвёл нас всех взглядом и торжественно объявил:

— За это надо выпить!

Королевич потянулся к серебряному кувшину, и ароматный напиток полился в кубки тягучей янтарной струёй. Себе Гарик налил щедро, почти до краёв, мне — столько же, Ясне — чуть поменьше. Затем его рука потянулась к кубку Добрана.

— Ему ещё рано, — сказал я, останавливая горана.

Гарик вскинул брови в притворном изумлении.

— Да брось ты, Владимир! — рассмеялся он. — Раз уж Добран — огневест, то ему положено огненный напиток пить. Огонь к огню же, разве нет?

Но всё же не налил. Поставил кувшин с мёдом и плеснул мальчишке квасу. После чего подмигнул и сказал:

— Ничего, подрастёшь — наверстаешь.

Затем Гарик поднялся из-за стола, поднял кубок на уровень груди, и лицо его вдруг сделалось серьёзным, почти торжественным — таким я его видел крайне редко.

— Добран, — произнёс королевич, и голос его зазвучал глубоко и весомо, без обычных смешливых ноток. — Сегодня мы узнали, что судьба уготовила тебе великий путь. Ты станешь могущественным и сильным чаровником, в этом нет сомнений. Но я хочу пожелать тебе не только силы. Сила без мудрости — это ураган, который сметает и правых, и виноватых. Сила без доброты — это меч в руках палача. Я поднимаю этот кубок за то, чтобы твоя сила всегда служила справедливости, чтобы ты был не только могущественным, но и добрым, не только грозным, но и милосердным, чтобы люди произносили твоё имя с благодарностью, а не со страхом! За тебя, Добран! За твоё будущее!

Это был хороший тост. Признаться, от Гарика я такого не ожидал. И как же он был в тему после всего, что нам сказал о не самых приятных перспективах Добрана Згал.

Кубки звякнули, сойдясь над столом, и мы выпили. Хмельная медовуха разлилась по телу приятным теплом. Добран тоже выпил свой квас — одним большим глотком, словно это был крепкий напиток, и закашлялся. Гарик расхохотался, хлопнул его по спине и сказал:

— Полегче, герой! Квас — он тоже коварный!

— Благодарю тебя, Гарик, за такие добрые слова, — произнёс Добран, прокашлявшись. — Я постараюсь… постараюсь быть достойным. И тебя благодарю, Владимир. Если бы ты не спас меня от огневиков… даже страшно представить, что бы я сейчас делал.

— Забудь о прошлом, — сказал я. — Думай о будущем. И радуйся, что оно теперь зависит по большей части от тебя. И ешь давай!

Добран кивнул, положил себе на тарелку здоровенный кусок оленины и принялся его уплетать. А я, глядя на то, с каким удовольствием мальчишка жуёт мясо, отметил, что пока можно выдыхать — судя по всему, в ближайшее время Добран становиться вегетарианцем не собирался.

Какое-то время мы ели молча. Я отрезал себе кусок кабанины и не пожалел — мясо оказалось на удивление нежным. Ясна, как и Добран, выбрала оленину и форель, Гарик налегал на расстегаи, жмурясь от удовольствия. Немного насытившись, Ясна отложила нож и вилку, промокнула губы льняной салфеткой и обратилась ко мне:

— Владимир, вы во сколько завтра выезжаете в Златояр?

— Сразу после завтрака, — ответил я, тоже отложив вилку.

— Я поеду с вами, — неожиданно заявил Гарик, не прекращая жевать.

— На свадьбу? — удивилась Ясна.

Гарик рассмеялся и из-за этого чуть не подавился расстегаем. Прокашлявшись, он отпил мёда и пояснил:

— На свадьбу меня никто не приглашал. Да и что мне там делать? Я просто большую часть пути проеду вместе с Владимиром, а потом перед Златояром мы разделимся. Все поедут на свадьбу, а я — в Дрекбор.

— В Дрекбор? — я удивился не меньше Ясны. — А чего это ты вдруг домой собрался? Ты же хотел мир посмотреть, попутешествовать. Говорил, что дома тебе скучно.

— Говорил, — не стал отрицать Гарик. — Но мне запали в душу слова Владыки о великом мастере-кузнеце. Хочу поговорить с матерью, разузнать о нём поподробнее. Если вы забыли, то я напомню, что матушка моя родом из Синегорья — авось что-то да знает.

— Что это за кузнец такой? — заинтересовалась Ясна, подавшись вперёд.

— Его называют главный кузнец, — пояснил Гарик, повернувшись к юной княгине. — Он самый великий и могущественный мастер среди всех горанов. Говорят, он владеет уникальными чарами, которые недоступны больше никому, и может выковать меч, способный разрубить вообще всё: любые чары, любые доспехи, любую защиту. Он может создать клинок, перед которым ничто не устоит.

Ясна недоверчиво прищурилась и заметила:

— Звучит как сказка.

— Может, и сказка, — не стал спорить королевич. — А может, и нет.

— А зачем тебе понадобился такой меч?

— Мне? — Гарик усмехнулся и мотнул головой в мою сторону. — Мне он без надобности, у меня топор есть. А вот Владимиру такой меч ой как понадобится, учитывая, с какими врагами ему предстоит столкнуться.

— Сомневаюсь, что гораны согласятся ковать такой меч для человека, — заметил я. — С чего бы им помогать мне?

— Никто ничего наперёд не знает, брат мой, — ответил Гарик, ничуть не смутившись. — В этом мире возможно всякое. Потому я и хочу поговорить с матерью — выяснить, правда это всё или просто красивая легенда. Я всегда считал, что никакого главного кузнеца не существует, что это сказки, которыми гораны пугают чужаков и тешат своё самолюбие. Но Владыка Севера говорил об этом кузнеце так, будто точно знает, что тот существует. А Владыка — человек серьёзный, языком попусту молоть не станет. И если этот кузнец действительно живёт в Синих горах, то шанс договориться с ним есть. Пусть и небольшой, но есть. В любом случае надо хотя бы попытаться. Если имеется хоть малейшая возможность добыть для тебя такой меч — надо её использовать.

Ясна задумчиво побарабанила пальцами по столу и произнесла:

— Допустим, этот ваш главный кузнец существует. Допустим даже, что он согласится помочь. Но ведь для того, чтобы с ним хотя бы поговорить, надо сначала добраться до Синих гор. А это, насколько я понимаю, не так-то просто.