Огнеборец (СИ) - "Тео Дорн"

Ленский присвистнул.

— Да тут по-меньшей мере сотня метров до той стороны, — приложив Ладонь ко лбу он прикинул расстояние.

— Или две сотни… — ответил я.

— Это что какое-то соревнование у кого кратер больше? — саркастически прокомментировала Лена.

— Я в таких не участвую, — отозвался Полозов поравнявшись с нами.

— Почему-то я так и подумала…

Я вышел на край кратера и поток горячего воздуха, поднимающегося вверх, ударил по мне едва не сбив с ног. Устояв на ногах, я посмотрел вниз. Защищенный рубиновым визором взгляд, зацепился за самую приметную точку во всем кратере.

Внизу, под нами, на глубине огромной воронки, словно маяк поблескивало голубое пламя. Оно выбивалось прямо из-под земли, и плясало повинуясь кружащимся вокруг него воздушным потокам.

— Похоже оно, нет? — пробормотал Ленский, присев на корточки.

— Думаю нам стоит дождаться приказов, — сказала Лена, голос её дрогнул, — Я никогда не слышала о такой форме Сердца Очага. Выглядит опасно.

Весь отряд выстроился на краю воронки, ожидая дальнейшей команды.

— С каких пор ты знаешь всё на свете? — поддел её Полозов.

— Уж точно побольше тебя, — огрызнулась она.

— Может ты просто струсила? — его ухмылку можно было почувствовать даже через шлем.

— Может быть ты просто кретин?

— Хватит, — поднял я руку, — Мы знаем что Бездна вещь нестабильная и законы реальности тут не действуют.

— Может тогда дождемся Кожедуба, как минимум? — спросила Лена.

— Я схожу за ним, — просто пожал плечами Архипов.

Прежде чем мы смогли, что-либо ему возразить он развернулся и скрылся за стеной пламени…

… И тут же вышел в метре от того места где вошел.

Архипов недоуменно посмотрел на нас. Затем осмотрел себя.

— Потрясающе… — выдохнула Лена.

— Может Кожедуб сам догадается сюда подойти? — предложил Полозов.

Я покачал головой:

— Если бы Кожедуб мог — уже был бы здесь.

— Если чай допил конечно… — отозвалась Лена.

Ленский же задумчиво мерял шагами площадку перед нами.

— Видимо центральный контур пропускает только в одну сторону и то не всех, — бубнил он. Затем остановился, посмотрел на меня, — Очень похоже на искусную ловушку…

Я вздохнул. Игнит на наблюдательном посту. Это чертово ядро. Глаза во тьме. Задолбало играть в прятки.

— Есть только один способ проверить. — сказал я и шагнул за край воронки

***

Скатываясь по пологой, усыпанной черным пеплом стенке кратера, я приближался к Сердцу Очага. Ноги глубоко зарывались в мягкий грунт, поднимая волны пепла, будто я спускался по черным барханам.

Жар становился всё невыносимее и ощущался даже сквозь защитный костюм. Респиратор работал на пределе возможного — гудели системы фильтрации и охлаждения.

Сердце билось всё чаще и чаще по мере приближения к Сердцу Очага. Я не оборачивался, но знал, что все спустились вниз. Вслед за мной.

Путь вниз занял у нас всего несколько минут, и вот мы уже окружили бьющий из-под земли голубой огонь. Непривычно было видеть этот цвет, когда мир вокруг долгое время представлял собой все оттенки красного, рыжего и черного.

— Это что ещё за… — сказал Ленский.

— Чёртовщина, — закончил за него Полозов.

То, что поначалу казалось нам лишь бьющим из-под земли огнём, на самом деле представляло собой гладкий пьедестал из чёрного матового камня, окружённый со всех сторон языками голубого пламени.

Над ним, словно не подчиняясь законам гравитации, висела в воздухе чёрная латная перчатка. Матовый, словно поглощающий свет металл, был испещрен филигранной гравировкой, чьи белесые дорожки были видны даже с расстояния в несколько метров. Каждая деталь перчатки, от заостренных пальцев, до сплошного наруча, говорила, что это не просто церемониальное украшение.

Даже само её присутствие казалось нагнетало напряжение. Воздух вокруг нее становился словно густым. Стоило подойти поближе, как остальные звуки словно затихли и в воздухе ощущался низкочастотный гул, приглушающий все остальные звуки.

Даже черный, вездесущий пепел облетал это место стороной. Не решаясь потревожить спокойное величие перчатки.

В целом в очаге был пригодный для дыхания воздух — если бы не вездесущий пепел. А зеленый огонек на краю зрения только подтверждал то, что здесь можно спокойно дышать.

— Ну хоть вздохнуть можно наконец… — проворчал заметивший это вместе со мной Архипов.

С шипением выходящего из внутреннего контура воздуха он снял свой шлем.

Все с радостью последовали его примеру.

— Приятный сюрприз, — хмыкнул Полозов, — Хоть и неожиданный.

— Это артефакт Бездны, — с придыханием ответила подошедшая Лена, глядя на висящую в воздухе чёрную перчатку, — Он способен и не на такое.

— Причем аура силы от него такая… Пробирает до костей… — поежился Ленский, — Это даже не альфа уровень.

— Всмысле меньше? — спросил Архипов.

— Всмысле настолько больше — что я боюсь проверить насколько.

Ленский и боится?

— Вы представляете, каким могуществом будет обладать тот, кто заберёт его себе? — будто не своим голосом прошептал Полозов.

Он стоял неподвижно, руки и голова его были опущены — он словно зачарован артефактом, висящим перед нами в воздухе.

Латная перчатка медленно вращалась, словно показывая себя со всех сторон. Исходящая от неё аура потусторонней мощи — словно шёпот в голове, одновременно и манила к себе, и… предостерегала от обладания такой силой.

Всё внутри меня говорило о том, что этот артефакт опасен, но в то же время я чувствовал нечто…

Внутри меня.

Там где билось пламенное сердце. Средоточие моего дара.

Там была та часть меня, которая буквально влекла меня к этому артефакту…

«Получи силу» — раздался в моей голове знакомый шепот

Сейчас это были не просто слова. Это был приказ. Приказ того, что стало частью меня. Оно тянуло меня вперед к этому артефакту.

— Вова? — донесся до меня взволнованный голос Лены, будто с расстояния в тысячу километров. Будто из другой жизни.

«Стань тем, кем должен. Освободись!»

Я чувствовал эти слова, весь их вес так же явственно, как чувствовал голод или жажду. Неутолимую. Жгучую. Нестерпимую. Прожигающую мозг насквозь.

— А эти, что тут забыли… — говорит Ленский, откуда-то издалека.

Неизвестно, к чему бы привело меня это наваждение, если бы вдруг с края кратера вниз не скатился Первый отряд Баранова.

Я видел всё покадрово. Будто в замедленной съемке.

Поднимая клубы пепла, кадеты-огнеборцы скатились вниз и, так же как и мы, выстроились перед пьедесталом, над которым висел артефакт.

— Похоже, это мой приз, — донёсся до меня, усиленный динамиками шлема, голос Баранова, эхом отражаясь от стенок моего сознания, — За победу над игнитом. Очаг сам меня пригласил внутрь. Выбрал достойным.

«Это ты достоин», — прошептал голос в моей голове.

Здесь в самом центре очага. Шепот будто доносился отовсюду. Совсем не так как в моем сне. Ему было просто невозможно сопротивляться.

То ли чувства Баранова были настолько притуплены схваткой, через которую прошёл его отряд, то ли он был слишком взбудоражен — однако он даже не почувствовал опасность.

Он стоял завороженно глядя на артефакт. Неуверенно он шагнул вперёд и протянул к нему руку.

«Это ты достоин», — повторил голос, — «Убей. Стань тем, кем должен. Убей. Получи силу».

Так вот что это значило… Вот она сила… Стоит только протянуть руку…

Ярость захлестнула меня с головой. Окрасила мир в багровый. Впрыснула в вены раскаленный метал. Заскребла изнутри, будто дракон рвущийся наружу из холщевого мешка. Не позволю этому выродку Баранову… Обладать тем, что по праву моё!

Чьи-то руки схватили и сжали мою ладонь, уже охваченную пламенем, поглотившим и превратившим армированную перчатку в пепел.

— Не надо…

Как кто-то смеет мне указывать?! Пламя вспыхнуло ярче, но руки не выпустили мою ладонь.