Системный Кузнец (СИ) - Мечников Ярослав

— Мне всего четырнадцать, — сказал тихо, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, но сам услышал нервозность.

— А ему, думаешь, не плевать? — однорукий расхохотался, и этот смех напомнил довольное хрюканье огромного вепря. — Руки-ноги есть. Голова на плечах тоже, которую, в случае чего, всегда отсечь можно.

Он ловко подхватил ведро и поставил на землю. Тем временем дождь перестал накрапывать и забарабанил по крышам, камням и моей голове уже в полную силу. Бросил взгляд на небо — чёрные тучи неслись низко, почти цепляясь за частокол, от этого зрелища стало не по себе.

— А что случилось? Зачем призыв? — решил уточнить, перекрикивая усиливающийся шум ветра.

Повар мотнул своей массивной головой и, чуть понизив голос, пробасил так, чтобы слышал только я:

— Падальщики в этой дыре всегда водились. Не в таком количестве, как намедни, но гости не редкие. Камни духовные их сюда манят, что ли. Но слухи пошли, что теперь твари отовсюду лезут. Из пещер, что повыше, — мужик кивнул в сторону затянутых тучами снежных пиков, — полезла новая дрянь.

Его второе ведро с глухим бульканьем рухнуло на дно колодца. Цепь со скрежетом ушла следом. Мужчина, не глядя на меня, начал вращать ворот.

— И опаснее этих. Ростом вдвое больше, говорят, и плюются какой-то кислотной хернёй. Попадёт — кости плавит, калекой останешься, если выживешь. Понял?

Он говорил ровным тоном, будто обсуждал рецепт пирога. Я растерянно почесал голову — однорукий громила, похоже, сказал всё, что хотел, и больше не горел желанием общаться. Но с чего это он вообще решил поделиться информацией? Взгляд невольно упал на его увечье, руки не было по самый локоть. Края культи были покрыты рубцовой тканью — рана давняя.

— Вы солдатом были? — крикнул, потому что ветер и хлынувший дождь превратились в оглушительный рёв. Ледяные капли барабанили по каменной кладке колодца, густые чёрные волосы повара промокли и прилипли ко лбу.

Он поставил второе полное ведро на землю и обернулся. В его тёмных глазах промелькнул интерес, словно не ожидал, что какой-то мальчишка осмелится спросить о его прошлом.

— Был, — громко, перекрывая шум бури, пробасил мужчина. А затем медленно сжал в кулак свою единственную, здоровую руку. — Голыми руками головы отрывал.

Кулак у него был огромный, размером с мою голову. Я невольно сглотнул, живо представив эту картину, и почему-то показалось, что это была не просто фигура речи.

Несмотря на напряжение, кривая усмешка сама собой появилась на моём лице.

Вернулся в сарай насквозь промокший, поставил ведро и выжал воду с одежды, не снимая. Снаружи ливень уже превратился в стену воды. Холод пробирал до костей.

Остатков пакли немного, но хватило. Быстро разжёг пару факелов, воткнув их в держатели. Скинув мокрую одежду, что липла к телу, накинул какое-то старое, но сухое тряпьё, найденное в углу, и подошёл вплотную к огню. Жаркое пламя обогрело кожу, почувствовал, как озноб понемногу уходит.

Решил потратить десять минут на то, чтобы собраться с мыслями и восстановить силы, вдыхая Ци.

Закрыл глаза и попытался сосредоточиться, почувствовать ту огненную силу, что каким-то чудом наполняла тело… Нет, не тело, как теперь понимал, а энергетическую оболочку.

Но на душе было скверно. Перед внутренним взором вставала картина: те твари, с которыми довелось столкнуться лицом к лицу, выползают из тёмных пещер, спускаются с гор чёрной лавиной. Рой смерти обрушивается на деревни, на ни в чём не повинных людей. Детей, женщин… Против таких монстров ополченцы — лишь расходный материал, мясо, брошенное в пасть голодному зверю.

Вот чёрт, снова мысли заполнили голову, не давая сосредоточиться. Ум, как неприрученный зверь, привык блуждать, цепляться то за тревожное будущее, то за горькое прошлое.

Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, возвращая внимание в тело. А затем начал впитывать огненную энергию. Она ощущалась как переливающаяся тёплыми цветами пыльца, витающая в воздухе вокруг факелов. Если делал слишком резкий и сильный вдох, Ци обжигала внутренности. Если не успевал направить её в свой «котёл» в солнечном сплетении, тело будто отвергало эту силу, выталкивая наружу. Это сопровождалось острым приступом боли где-то в плечах и груди.

Но чем дольше практиковал, тем лучше получалось. Постепенно нащупал ритм, наладил стабильный канал поступления энергии. Чувствовал, как «котёл» внутри не просто наполняется — он растёт и разгорается. Все тревоги и страхи сгорали в пламени, а на их месте зародилась уверенность в собственных силах.

Мир сузился до момента «здесь и сейчас». Треск факела, моё ровное дыхание и тело, которому стало комфортно. Казалось, больше не нужно тряпьё — я мог бы выйти голым под ледяной ливень и всё равно чувствовать внутреннее тепло.

Внезапно одёрнул себя, взгляд упал на щель под дверью сарая. За ней был непроглядный мрак, наступила ночь. Дождь барабанил по крыше, ветер завывал в щелях, которые не заткнул. Было очевидно — вся работа в лагере встала, буря парализовала жизнь.

Решив проверить то, что ощутил — сбросил с себя грубое тряпьё и остался стоять обнажённым. Дыхание было спокойным и глубоким. Отошёл подальше от огня, в самый холодный угол, туда, где сквозь щели в стенах задувал сквозняк. Отчётливо помнил, как зябко было здесь всего полчаса назад, а может больше, сложно сказать, сколько прошло времени. Но теперь, после практики, чувствовал глубинное тепло, которое, казалось, исходило прямо из костей. Оно позволяло стоять в этом промозглом месте, совершенно не ощущая холода.

Это было за гранью фантастики.

Выдохнул и увидел, как изо рта вырвалось облачко пара, хотя температура в сарае определённо была выше нуля. Поднёс ладонь к губам и подул на неё — воздух был горячим, но не просто горячим, в нём чувствовалась… сила. Незримая и необъяснимая, но она была.

Вдруг дверь в сарай с громким стуком дёрнулась. Инстинкты сработали быстрее разума — одним резким прыжком очутился у тряпья и накинул его на плечи, сам не поняв, как получилось двигаться так быстро.

В следующий миг в сарай вошёл Арн, мокрый до нитки — с его седых волос и бороды стекала вода, оставляя на земляном полу тёмные пятна. Мужчина увидел меня, закутанного в тряпки у огня, и в его глазах мелькнула усмешка. Но он ничего не сказал, лишь прошёл внутрь, тяжело ступая сапогами и осматриваясь. Его взгляд скользнул по моей мокрой одежде, брошенной на полу, а затем остановился на мече, лежавшем на верстаке.

— Мне Рут сказал, что уже успел тебя нанять, — его голос хоть и был спокойным, легко перекрывал шум бури. — За твою заточку, щегол, в моём отряде скоро драка начнётся. Отличная работа.

Мужчина остановился в метре от меня и опёрся рукой о бревенчатую стену.

— Готов начать?

Я кивнул.

— Тогда утром попрошу парней стащить всё оружие сюда. И ещё… — охранник прищурил свои серые глаза. — Одежда сухая нужна?

Снова кивнул.

— Пригодилась бы. У меня с собой больше ничего нет.

— Найдём что-нибудь. Ты у нас, похоже, ещё задержишься, — вдруг лицо его изменилось, осунулось, весёлые морщинки у глаз разгладились. — Кстати, по поводу Рута, — мужчина кивнул на меч молодого воина. — Когда заточишь его клинок, просто оставь здесь, я заберу. К парню лучше пока не лезь, он не в духе.

Я нахмурился — тот добродушный охранник совсем не казался человеком, способным быть «не в духе» настолько, чтобы к нему нельзя было подойти.

— А что? — спросил осторожно.

— Скверная история, — хрипло проговорил Арн. — Деревню, откуда он родом, разворошили твари.

— Падальщики? — вырвалось раньше, чем успел подумать.

Седобородый вскинул на меня удивлённые глаза.

— Откуда знаешь?..

— Повар рассказал, что творится.

— Да уж… — мужчина отвёл взгляд в сторону, вглядываясь в темноту. — Гнилым ветром потянуло из Диких Земель. Падальщики эти… как чума. Сидели в Глубинах, а теперь полезли наверх… — воин замолчал, сжав кулак. Наконец мотнул головой, словно отгоняя тяжёлые мысли. — Ладно. Это наша забота. Твоя забота — сталь, — снова посмотрел на меня, и в его глазах блеснула улыбка, что была раньше. — Сейчас каждый хороший клинок — это ещё один день жизни для кого-то из моих парней. А что будет завтра — знают лишь духи.