Древесный маг Орловского княжества 10 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

Силы Нави.

Зверею всё больше, наслаждаясь витающей агонией. Они все должны поплатиться за то, что смеялись надо мной. За то, что дерзнули смотреть на меня и что–то вякать. Жалкое мясо. Просто еда. Просто кровь. Могу быть им благодарен лишь за то, что оставляют её горячей и такой сладкой в своих нежных телах.

Ломаю наручники и рву всех подряд, снося столы с пирушкой, разбрасывая части тел. Визг, крики — всё это песнь моего хаоса. Кто–то пытается спрятаться, но от меня не уйти. Я чую тела, их жар, их страх. Вы думали, что сами пришли на пир? Нет, вы — мой пир…

Опомнился лишь, когда подо мной раздался детский визг.

Замер в замахе. Мои пятисантиметровые чёрные когти уже практически прокололи голубые глаза девочки, которой лет двенадцать от силы. Но я не смог. Очнулся от наваждения, пересилил демоническую сущность. Нет, я не прилагал больших усилий. Насытившись, стало проще.

Поднялся, отступил. Окидывая бойню, пришёл в ужас. Неужели это всё сотворил я⁈

Весь зал залит кровью и закидан кусками трупов. Ошмётки висят даже на шторах. Жалкие остатки трясущихся гостей забились в углы и ниши зала, некоторые прячутся под столами и под телами.

Только сейчас замечаю деловито заходящую в зал стражу, которая на время бойни просто куда–то ретировалась. А теперь вместо того, чтоб помочь людям, начинает их резать. Нещадно и непринуждённо, как свиней. Всех, дам, господ — без разбора.

— Не должно быть свидетелей, — слышу циничное.

И в этот самый момент понимаю, что так и было задумано! Мне хочется убраться отсюда поскорее. Но резерва нет, есть силы от крови, но их недостаточно, чтобы прорваться. Гершт за моей спиной. Из–за который выходят и бойцы. Один лезет к девочке, чтоб проткнуть её клинком. Но я хватаю его за горло и давлю, легко прорывая ткани и ломая кости. Труп валится, в моей руке остаётся его башка.

— Вот это сила, — охает Гершт, не скрывая восхищения.

И тут в меня влетает молния, валюсь без сил. Похоже, у них всё было под контролем. Я было подумал, что почти сбежал. Наивный.

Сразу в камеру не потащили. Завели в подземелье в небольшую комнатку с бассейном, куда меня и положили, раздев. И под магическим напором из нескольких шлангов хорошенько вымыли, избавив от крови. Затем мощным дуновением подсушили и вернули в камеру, где уже на кровати я увидел аккуратно сложенную серую сорочку и балахонные штаны. Какие заботливые!

— Полагаю, ужин нашему гостю не требуется, — выпалил Гершт, выходя из комнаты, и усмехнулся себе под нос.

Упав на кровать и распластавшись, я подумал, что моя излишняя сердобольность сегодня выглядела очень смешно. Когда император загнал всех в зал, они уже стали ходячими трупами. Решение было принято ещё до того, как я вонзился в руку девки. И для кого же этот эпизод? Показать мне самому, что я чудовище, которое может принять лишь милостивый польский император?

Или он просто оценивал мои силы?

А что, если кто–то ещё наблюдал за этим процессом?

Всё это смахивает на большой цирк. Игру, от которой я уже устал. И больше не хочу принимать так эмоционально. Мне нужно выбираться. Мне нужно домой, чтобы продолжить своё дело. Но теперь важнее другое. Я не могу так просто уйти.

Гершт, Сигизмунд, Белка — ваши головы собираюсь забрать с собой.

После выплеска демонической сущности с долгого воздержания на какое–то время мне стало легче. Мозги прочистились. Я немного успокоился.

Ровно сутки мне дают подумать над своим поведением. Затем император вновь посещает меня с той же свитой. Развалившись вальяжно на переносном троне, он около минуты смотрит задумчиво на меня, сидящего на кровати. А затем выдаёт:

— Девочку, которую ты пожалел, я отпустил. Пусть это будет знаком моего милосердия.

— И зачем? Она ж свидетельница? — Усмехнулся я.

— Глупое перепуганное дитя, — отмахнулся император. — Она даже не поняла, что произошло. Да и мы тоже не совсем поняли.

В конце прозвучала явная ирония.

— Что тебе нужно, Светлейший? — Спросил прямо. — Говори уже. Или хочешь ещё поиграться? Походить по лезвию клинка?

— Я должен был увидеть тебя в деле, — выпалил тот. — Слишком много впечатлительных на моём веку. Языки мелят всякое. Сложно понять истину, пока её растолковывают другие уста. Но теперь я вижу, что ты не прост, совсем не прост.

— Продолжай, — улыбаюсь я. — Неужели тебя интересует Навь?

Сигизмунд переменился в лице, теперь я увидел на его роже коварную улыбку. Конечно! Он же засвидетельствовал демона воплоти. Это сейчас я снова простой на вид белобрысый парень. Но в том зале был исчадием ада. Учитывая, что он следит за мной почти с самого начала, вероятно, понимает — такую силу я заимел в процессе, а не имел изначально. И ему она нужна.

— Скоро я завоюю весь мир, — выпалил Сигизмунд. — И когда он будет у моих ног, я перестану думать о житейских границах и народах одного мира. Я начну размышлять о других мирах. Я хочу познавать и их.

— Ну ты и замахнулся, — прокомментировал в ответ. — Драхана, Легея, Волоты, может, Хикупта? Ах да, Навь! Но до этого нужно пройти мир Разлома.

— У меня есть твои доспехи, — произнёс император недовольно. — Что ещё нужно?

Даже Гершт, стоящий между мной и императором, обернулся на него посмотреть. Ну что за рожа⁈

— Ты поясни конкретно, чего хочешь? — Спрашиваю сварливо. — Встречи с властителем Нави?

— А ты лично с ним знаком? — Император аж подскочил, едва скрывая волнение.

— С ней, это она, — киваю. — Да, знаком. А что? Хочешь заключить Договор?

— Ваша милость, нет, — выдавил Гершт.

— Я ещё не решил, но… — замялся Сигизмунд и подошёл прямо к прутьям. — Очень бы хотел познакомиться с ней.

— Так пошли, познакомлю, — пожимаю плечами.

— Прямо сейчас? — Ахнул император.

— А что тянуть? Надевай доспехи и погнали.

Сигизмунд вдруг оскалился и посмотрел на меня, как безумец. А затем рассмеялся, отступая и грозя мне пальцем.

— Думаешь, я такой идиот? — Заговорил, продолжая хихикать. — Там я буду ничтожеством, просто никем. Пока не предложу Нави что–то весомое, мне незачем туда соваться. Ведь так?

— Тебе надо в театре выступать, — прогнусавил. — Самое весомое, что можешь предложить — это меня. Но ты же так просто не поверишь моим словам.

— Конечно, не поверю. Только твоим инстинктам, — покривился, усаживаясь обратно на трон и закидывая ногу на ногу.

— Давай к делу, Светлейший, — вздохнул я. — Или закончим эту бессмысленную аудиенцию.

— Представляешь, Гершт, — обратился тот к магу с иронией. — Он говорит так, будто я его пленник, а он мой император.

— Дерзкий юноша, который не усвоил урок, — согласился маг и ухмыльнулся в мою сторону.

— Ну нет, всё он прекрасно усвоил, — запел Сигизмунд. — И понял, кто теперь его хозяин, ведь так, Ярослав?

— Конечно, ваша милость, — залюбезничал я.

— Вот видишь! — Рассмеялся император несколько неадекватно, захлопав ещё и в ладоши. Но тут вдруг посерьёзнел и выпалил: — А теперь к делу, король. У тебя лишь два варианта. Ты сидишь здесь, покуда не сдохнешь от скуки. Или даёшь мне клятву в верности. Имея такого сильного и талантливого мага, я завоюю мир ещё быстрее. Ну, что скажешь?

— Я согласен, — отвечаю легко.

Дай только снять этот ошейник, сука.

Секунд тридцать император смотрит на меня изучающе. А затем снова начинает гоготать, тряся своим пальцем.

— Э, нет, так просто меня не обманешь! — Заявляет. — Клятва ни на словах, ни на бумаге не имеет ни смысла, ни веса. А вот клятва на ирской руне — истинная гарантия, что ты меня не предашь.

— Что за клятва такая? — Встрепенулся.

— Вам нанесут клятвенную руну, — вмешался Гершт. — Затем вы произнесёте клятву в адрес его милости. В случае неповиновения, руна обескровит вас в течение трёх суток. Обезвредить её нельзя, любые попытки нарушить приведут её в действие по обескровливанию.

— Но если будешь повиноваться, ничего дурного не случится, — добавил император радостно. — Да, Гершт?